В памяти встает безмятежная картина - я сижу под вишней в крохотном центральном дворике кембриджской университетской библиотеки с книгой в одной руке и миндальным пирожным в другой. На траве рядом со мной - невероятно прелестная девушка. Нас окружают восемь миллионов книг. За стенами с каждой стороны двора плотными рядами, уходящими на сотни ярдов вглубь, выстроились книги, и длина книжных полок возрастает на две мили в год. Книги и под нами, в подземных хранилищах, и сверху - поднимаются к небесам. Мы, погребенные в словах, среди невообразимых груд сконцентрированного знания, безмолвного, необъятного и терпеливо ждущего.

Возможно, именно тогда я влюбился в библиотеки. А может быть, это случилось раньше - в Шотландии, где я рос. По ухабистой дороге к нам приезжала передвижная библиотека. Там были стопки книжек Энид Блайтон, а на верхней полке - любовные романы с фривольными обложками, над которыми мы хихикали, пока шофер-библиотекарь пил свою чашку чая.

А может, этот момент наступил еще раньше, когда отец провел меня в хранилище оксфордской Бодлеаны и я впервые вдохнул опьяняющие запахи пергамента, бумаги и пыли.

С тех пор значительную часть своей жизни я провел в библиотеках, но и по сей день вхожу в них со смешанным чувством восторга и благоговения. В этом я не одинок. Почтение к библиотекам старо, как и само сочинительство. Библиотека в нашей культуре не просто книгохранилище: это храм, символ власти, скрытый стержень цивилизации, цитадель памяти - средоточие таинственной силы, не только интеллектуальной, но также социальной и чувственной. Даже те, кто никогда не бывал в библиотеках, интуитивно осознают их символическую власть.

Однако сегодня вдоль книжных стеллажей гуляет ветер революции. Библиотеки уже никогда не будут такими, как раньше, - они переживают настоящий переворот, по своим последствиям сравнимый с изобретением книгопечатания. На этой неделе Google объявил о своих планах оцифровать пятнадцать миллионов книг из пяти крупных библиотек, включая Бодлеану. Основатели Google, Сергей Брин и Ларри Пейдж, заявили о намерении собрать воедино всю информацию - онлайн. Сей амбиционный проект ставит их в один ряд с Птолемеями, основателями великой Александрийской библиотеки.

Преимущества единого онлайн-каталога неисчислимы. Однако уже сегодня выражаются опасения, что тотальная виртуальная библиотека окончательно уничтожит традиционные библиотеки, которые превратятся просто в склады материальных объектов, безлюдные и безжизненные. Захотим ли мы рыться на полках, если простым нажатием кнопки сможем получить любую книгу в мире? Не настанет ли конец библиотеке как социальному организму?

Почти наверняка нет - по причинам практического, психологического и, наконец, духовного свойства. Поиск книг онлайн - одно дело, чтение - совсем другое. Книга как материальный объект не имеет эстетического заменителя; компьютерную революцию не остановить, однако никогда доселе в мире не читалось столько бумажных книг. Интернет, отнюдь не уничтожая библиотеки, дает печатному слову как никогда надежную защиту и способствует истинно демократическому распространению знания. Фанатики в первую очередь штурмуют библиотеки, диктаторы стремятся контролировать литературу, элиты монополизируют знание, ибо знание - сила. Ши Хуанди, китайский император III в. до н.э., приказал уничтожить всю литературу, все труды по истории и философии, написанные до его воцарения. XX век был свидетелем чудовищных аутодафе книг - в фашистской Германии, Боснии и Афганистане. С созданием онлайн-библиотеки книги наконец-то окажутся в безопасности, а библиокласты¹ будут навсегда обезврежены.

Традиционные библиотеки выживут, потому что в нашем сознании библиотека неотделима от понятия "человек". С тех пор как в Месопотамии появились первые собрания глиняных табличек, человек хотел не только овладевать знанием, но и хранить его, держать при себе.

"Я всегда воображал, что Рай будет чем-то вроде библиотеки", - говорил Хорхе Луис Борхес, поэт, писатель и библиотекарь, который лучше, чем многие, понимал материальную сущность книг. В год, когда Борхес ослеп, его назначили директором Аргентинской национальной библиотеки:

"Пусть никто не ищет жалоб и упреков
В этом провозглашении величия Господа, который с такой блестящей иронией
Даровал мне разом и книги, и слепоту".

В библиотеках царит дух не сухого школярства, а живой чувственности. Любовь героев Эли Мак-Гро и Райана О'Нила в "Истории любви" разворачивается на фоне книжных полок; в "Докторе Живаго" Юрий и Лара встречаются в библиотеке. У меня есть друг, известный журналист, которого охватил приступ любовной страсти в Британской библиотеке; библиотекарь обнаружил его за стеллажами в безлюдном помещении гуманитарного раздела занимающимся любовью с дамой, с которой он познакомился в буфете. Очевидно, библиотекарь попался понимающий: он сказал, что такое частенько случается.

В библиотеках не только читают, но и совместно размышляют, исследуют, обмениваются идеями и влюбляются. Там никогда не бывает тихо. Никакие новшества этого не изменят, ведь даже в самые мрачные годы чопорной Викторианской эпохи библиотеки служили местом для живого общения, отдыха, а не только учебы. В отделении Манчестерской публичной библиотеки, носящем имя Опеншоу, с самого начала предусматривалась бильярдная.

В последнее время стали весьма популярны книжные лавки, где вместе с пищей для ума вам предложат и капуччино. Библиотеки, подвергаясь финансовому и культурному давлению, тоже должны эволюционировать, более активно приглашая посетителей зайти и погрузиться в исследование книжных богатств. Поиск книги онлайн должен стать началом, а не концом процесса открытия, снятием лишь первого слоя: ведь, в конце концов, слово "library" (библиотека) происходит от "liber", означающего внутренний слой древесной коры.

Книжные черви всегда боялись новшеств и перемен, однако книга и библиотека приспособились и выжили, сохранив свою особенную магию. Это понимают даже в Голливуде. В фильме "Desk Set" ("Кабинетный гарнитур", 1957) Кэтрин Хепберн играет роль научного сотрудника библиотеки, чьей работе угрожает эксперт по компьютерам (Спенсер Трэйси), внедряющий новые технологии. В конце концов компьютер оказывается подмогой, а не угрозой, Трэйси и Хепберн сливаются в поцелуе и все живут (и читают) долго и счастливо.

Поцелуй Трэси и Хепберн - символ брака, в который на наших глазах вступают Google и Бодлеана.

Оригинал статьи

Перевод Николая Эдельмана

Примечания: