Юрий Болдырев: девальвация имени

Глеб Кузнецов

Занимаясь политическими битвами последних месяцев и готовясь к новым, многие - и напрасно - успели позабыть о схватке недавно минувшей - выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга. В самом деле - напрасно, ибо та - декабрьская - кампания существенно расширила поле для мифотворчества, став полигоном для отработки методов и инструментов грядущих баталий.

Помните ли, как разного разбора журналисты, "аналитики" и "обозреватели" вовсю трудились над питерской темой, сконструировав в итоге мир мифологем, описующих ход и результаты выборов в северной столице. Стоял этот мир, как и полагается, на трех китах.

Миф первый: питерские выборы являются чуть ли не primeries для грядущих - думских.

Миф второй: на питерских выборах проиграли демократы.

Миф третий: проиграли они потому, что против них использовались "грязные избирательные технологии" и их "мочила" вся пропагандистская машина "культурной столицы", подмятая под себя злокозненным губернатором Яковлевым.

Впрочем, сами выборы в Пальмире были не менее поучительны, чем мифы о них.

Но для начала занятно разобраться: что имели в виду "комментаторы", говоря о primeries? Любопытно, что сейчас в приватной беседе они отвечают ясно: "Да ничего особенного. Просто работали...". Отмечая попутно, что предположение о поражении демократов базируется на их же собственной тогдашней убежденности в неизбежности победы. Причем победы сокрушительной! Эта гипотеза, доведенная до сведения окружающих - то есть центральных СМИ, - принятая и распространенная ими, вскоре превратилась в аксиому. А вернувшись к авторам в опубликованном виде, окончательно уверила их в успехе, погрузив в бриллиантовый дым энтузиазма.

Тем временем в городе творились такое, о чем они и представления не имели. А именно: на арене выступали не только они! Но и другие акробаты, жонглеры и дрессировщики.

И когда голоса были подсчитаны, демократам только и осталось повторять: "Но наши рейтинги...", в то время как интеллигентные петербуржцы, привыкшие относиться к ним с уважением и пониманием, едва отходили от только что испытанной, говоря медицинским языком, серьезной передозировки демократической политической рекламы, единственной реакцией на которую мог стать и стал эффект отторжения.

В такой ситуации самый легкий и верный путь - публично сожалеть о победе, украденной темными силами.

Впрочем, как всегда, похитители были. Что касается "жонглеров и акробатов", укравших у демократов победу, то называть первым в их числе губернатора Яковлева, проведшего, кстати, довольно пассивную кампанию, было бы преувеличением. Куда более интересны в этой роли Юрий Болдырев и политический коллектив, получивший его имя.

Болдырев Ю.Ю.

Юрий Юрьевич Болдырев прославился в совсем другом городе - Ленинграде - неуживчивым характером и красноречивыми обличениями власть имущих. Двое их тогда было, ленинградских обличителей - Собчак и Болдырев. И эта слава привела их в Москву. Собчак, впрочем, вскоре вернулся, чтобы стать мэром. Молодой же его коллега так и остался в московской политике, где новую славу ему стяжала буква "Б" в логотипе "Яблока". Однако, став депутатом Госдумы, он разошелся со своей фракцией по ряду вопросов (в частности - о "Соглашении о разделе продукции") и умеренно скандально ее покинул.

С тех самых пор давний соратник Григорий Явлинский для него - ныне заместителя председателя Счетной палаты - злой враг, крупный коррупционер и опасный политикан. Что существенно, ибо теперь главная работа Юрия Юрьевича - неутомимая борьба с коррупцией во власти и за ее (власти) чистоту.

Поэтому журналисты берут у него интервью. И хотя при этом как бы стесняются - ведь и так понятно, о чем пойдет речь, - но снять актуалку по поводу нецелевого использования средств и ограбления народа - всегда небесполезно. А этой весной - в особенности.

Вот и выходит как с бразильскими сериалами и глупыми ТВ-шоу, люди с телевидения говорят: "Сами понимаем - пошло, утомило... Но народ вкушает с удовольствием". Вот и последнее выступление Болдырева в прессе под громким названием "Я готов предъявить обвинение президенту" предваряется четвертьполосным предисловием, в котором редакция "Новой газеты" несколько смущенно объясняет, почему газета его все-таки публикует: "...мы хотим... понять: кто же все-таки Юрий Болдырев? Рыцарь печального образа в латах заместителя председателя Счетной палаты, ... или популист политикан, сидящий на мешках компромата".

Похоже, что в последнее время именно интерес такого рода позволяет Болдыреву не оставаться только буквой в названии чужой партии. То есть - политически жить. Присутствовать. И даже - участвовать.

Так, осенью 1998 года, как в сказке, откуда ни возьмись - в Санкт-Петербурге появилась группа граждан, создавшая структуру под названием "Блок Юрия Болдырева", куда вошли очень разные люди - от скандального городского экс-обер-полицмейстера генерала Понидилко до не менее знаменитого бывшего спикера законодательного собрания г-на Кравцова.

Для многих это был спасительный выход из трудного положения.

Представьте себе, вы хотите стать депутатом, но ни денег нет на кампанию, ни известности. А если есть, то такая, что лучше б без нее. Но и в такой ситуации у вас есть шанс: получить от Юрия Юрьевича предложение вступить в блок, на знамени которого - его имя. А плюс к тому - деньги, консультации и пресс-поддержку. От вас - письменное обязательство: в случае избрания голосовать в соответствии с указаниями политсовета блока. "Объявлено, что избранные под его (Болдырева) флагом депутаты обязаны голосовать не только не по своему усмотрению, но даже и не по решению своей фракции, а по указанию высшего партийного руководства. Голосующие иначе наперед объявлены предателями." Пишет петербургский "Час пик".

Так что ничего нет странного в том, что в блок вошли люди, обладающие странной репутацией. Еще менее любопытно, что сам Юрий Юрьевич баллотироваться не стал, дав списку, не имевшему и не имеющему никакой программы, свою фирменную марку. Расписки было достаточно. Возникла политическая организация с формально самой строгой в России дисциплиной, где верность есть продукт подписания формального договора.

Но о чем договаривались? Ведь ни необходимых своих денег, ни сильной политической машины, ни системы управления, ни привлекательной идеологии в распоряжении Юрия Юрьевича не было и нет. Все, что он имеет - пристойный имидж. Аскетичный вид, худоба, глубокие "горящие" глаза, резкость речи, обличающей преступные наклонности элит, создают ту гармонию облика и методично повторяющихся фрондерских заклятий, которой в нынешней России достаточно для образа заступника и справедливца.

Любопытно же то, что никто еще пока не изобличен! Журналистов изумляет очевидное несоответствие заявлений о коррупции и результатов работы Счетной палаты. Сам Болдырев называет это "дипломатичностью" и в той же "Новой газете" признает: "проблема дипломатичности есть". ... Автор же статьи "Юрий Болдырев: игра на повышение"("Час пик") отмечает: "Он, не уязвив ни одной конкретной фигуры, не вскрыв ни одного серьезного дела о коррупции, добился... любви... благодаря лишь постоянным громким заявлениям: "Воруют все".

Но достаточно ли этого, чтобы претендовать на роль арбитра нации, которая, судя по всему, покамест желает обходиться без арбитров? Ведь жестким тезисом "воруют все" в наши дни одну ее часть можно лишь рассмешить, а другую - разобидеть. Разобидеть напрасно, но не сильно, ибо пригвождать сразу всех - значит не пригвождать никого.

- Но, - продолжает автор "Часа пик", - ...раз никого конкретно не уязвил, значит ни с кем отношений не испортил."

Может быть, это дало возможность московскому чиновнику, пожелавшему завести партию в Питере, финансировать кампанию почти полусотни кандидатов, "не больно-то считая деньги". Теле- и радиоэфир, газетные полосы, отряды активистов - все это покупалось по посткризисным - высоким - ценам. Почему партийцами - понятно, но самому-то ему к чему?

К тому, что пределы роста в Счетной палате обозначены абсолютно ясно. А в публичной политике пределы все еще (или опять?) отсутствуют совершенно. И "готовить телегу зимой" - ее исконная мудрость. Так что не зря пресса любопытствует: "зачем все-таки московскому чиновнику фракция в ЗАКСе?". И вот тут прогнозы журналистов о том, что питерская кампания - это де раскатка дороги к губернаторскому креслу, выглядят весьма логичными. Особенно на фоне 17-ти мандатов, взятых "Блоком Болдырева" в законодательном собрании. Это ли слабый плацдарм для наступления на стратегическом направлении "Смольный"?

Казалось бы, все складывается. Юрий Юрьевич уверен в себе, может предъявить обвинение высшему должностному лицу страны, видит цель и не намерен отступать. Но не раньше ли времени он бросил на контрольные весы политического базара свой главный ресурс, свою единственную ценность -репутацию?

Не стала ли она разменной купюрой в политической игре?

Успех блока Болдырева взорвал сложившийся в Петербурге политический уклад. Если бы не он, Собрание, скорее всего, принадлежало бы людям губернатора Яковлева и "яблочникам" г-на Артемьева. Тогда городское политическое пространство стало бы идеально прозрачным в своей поделенности между главными кандидатами на губернаторский пост. Это значительно осложнило бы начальные условия предвыборной борьбы для любого "варяга". Что потенциальных варягов устроить, естественно, не могло. В таком контексте конструирование политического механизма Болдырева, с одной стороны, разрушившего баланс, а с другой - снабженного механизмом самоуничтожения (содержательной пустотой и ресурсной слабостью), - выглядит вполне логичным ходом, предпринятым фигурантом извне, готовящим новую операцию, для которой действия Юрия Болдырева - прикрытие. И когда на сцене появится гипотетический реальный третий претендент, Юрию Юрьевичу предстоит отойти в сторону.

И, в общем-то, не беда, что все это - привычно - выглядит не драмой, а кукольным спектаклем, где зрителям решать, чем лучше быть герою: Петрушкой или декорацией. Хотя и то и другое выглядит куда менее перспективно, чем роль арбитра нации. Беда в том, что о былом образцовом народном политике петербуржцы теперь говорят недоуменно, невнятно и с сомнением.

Предположения же тамошней печати относительно настоящих кандидатов на губернаторский пост пока настолько бездоказательны и фантастичны, что представляется резонным воздержаться от приведения имен.

Тем временем депутаты от "Блока Юрия Болдырева" уже готовятся к приходу "варягов". Забыв о не имеющей юридической силы расписке, они покидают фракцию в среднем по одному в месяц. Что же до губернатора Яковлева, то он и его люди относятся к происходящему спокойно. Во всяком случае Юрий Юрьевич сыграл на них, став одним из главных героев обличающих "Яблоко" фильмов "Заговор I" и "Заговор II".

Сам же он, судя по всему, продолжает считать проект "Блок Юрия Болдырева" и многочисленные выступления в СМИ своими успешными ходами. Между тем, превращая собственное доброе имя в торговую марку, становясь Довганем российской политики, Юрий Юрьевич бросает вызов важному правилу рекламного бизнеса: если хочешь, чтобы марка приносила стабильный и растущий доход, ставь ее только на качественных товарах. Клеймо же "Болдырев" сегодня прочно выбито на отнюдь не самом перспективном политическом агрегате Санкт-Петербурга, как и на далеко не самых удачных обличительных материалах прессы.

Но отвечать за качество и репутацию предстоит держателю марки.

И делать это будет тем труднее, чем пристальнее станут взирать на Юрия Болдырева потенциальные кандидаты в губернаторы (кто бы они ни были), группы специальных интересов, имеющие виды на регион, СМИ, уже готовые вывести его из группы фаворитов, и сами избиратели, которые, как известно, склонны вовремя менять милость на гнев, и хуже того - равнодушие.

Конвертация репутации в силу и власть - ход заведомо выигрышный. Ибо следующий за ним - конвертация политической силы во власть репутации. И то, что Юрий Болдырев, видимо, искренне стремится именно к этому, не вызывает ни сомнений, ни сожалений.

Сожалеть приходится о другом.

Когда-то общество, склонное полагаться на него, как на заслужившего доверие представителя своих интересов, видело перед собой молодого, подающего надежды политика, подкупающего своей бескомпромиссностью.

Сегодня - не то.

Нынешний Болдырев предстает перед людьми в образе покровителя распадающейся политической группировки, декоративного претендента на губернаторский пост и расточителя безадресных или необоснованных обвинений.

Конвертация былого живого героя в пресс-образ с таким содержанием - еще одно разочарование в череде многочисленных разочарований, уже пережитых теми из наших граждан, кто полагал, что в российской политике 90-х есть место героям...

Ссылки:

Предыдущий выпуск