Предисловие

История девяностых, одно из прочтений которой представлено во второй редакции книги (по всей видимости, последней), начинается с коллапса советского проекта и заканчивается историей с подводной лодкой "Курск". По сравнению с первой редакцией, которая не только распродана, но уже стала библиографической редкостью, в ней две новых главы и много уточнений, замечаний и таблиц, разбросанных тут и там.

Четвертая глава новая целиком. В ней описывается предвыборная кампания 1999-2000 годов. Пятая глава представляет собой одну из версий истории российского интернета. Ну и разумеется, у книги новое заключение.

Вместе с тем во второй редакции нет некоторых документов и схем, которые присутствовали в тексте, вышедшем ранее. В частности, история информационной войны за холдинг "Связьинвест" из полной подборки публикаций была ужата до нескольких страниц (полный текст подборки из первой редакции можно найти в электронной версии). Кроме того, во второй редакции нет схемы собственности в российских масс-медиа. Впрочем, ознакомившись с текстом, каждый читатель при желании сможет составить такую схему самостоятельно - либо с нуля, либо на основании схемы из первой редакции книги, которая тоже доступна on-line.

Разумеется, у второй редакции появилось также новое предисловие, изучением которого вы сейчас заняты. Задача, которую я себе поставил, состоит в том, чтобы сделать этот текст максимально информативным и коротким. Все новости, по большому счету, уже изложены. Напоследок - несколько замечаний.

С момента появления орденоносной ¹ книги "Масс-медиа второй республики" прошло уже больше года. За это время произошли важные перемены. В Москве взорвались бомбы и началась вторая Чеченская война, сменился президент, вот-вот будет принят государственный гимн, у которого наконец появятся слова. Другими словами, вместо хаоса и свободы девяностых в стране наступила долгожданная стабильность и определенность. У страны появилась новая национальная идея. Собственно, идеей ее назвать трудно, поскольку она никак не артикулируется. Эта сущность, ставшая результатом десятилетней реконструкции социальной реальности, сформирована по другим принципам.

В советской и постсоветской медиа-системе роль печатного слова и класса журналистов, наследующих свою идеологическую миссию от клерикалов и интеллигенции, была порой определяющей. В последние годы девяностых и в начале XXI века роль доминирующей информационной среды окончательно перешла к телевидению. Как следствие изменился и характер социальной коммуникации. Место "публичной сферы" в новой социальной реальности заняла "публичная сцена", роль подмостков которой выполняют электронные масс-медиа. Телевидение воплощает римскую идею публики в противовес афинским идеалам публичных собраний. Не секрет, что мест на трибунах римских стадионов было больше, чем горожан - люди приезжали на представления издалека, из "глубинки", потому что именно в ходе праздничных действий они осознавали себя как граждане Империи, получали свою идентичность.

Новая национальная идея не столько артикулируется, сколько олицетворяется политическими игроками и прочими коммуникаторами. Храм Христа Спасителя, памятник Петру Первому и Чеченский конфликт являются одними из многих опорных точек новой русской идентичности. Но ее главным источником, безусловно, можно считать общую культурную память граждан России - начиная от содержания школьных учебников по истории, стиль которых был задан в ходе тотального переосмысления советского проекта в патриотическом стиле в годы второй мировой войны, и заканчивая сериалом "17 мгновений весны", главный герой которого благополучно приземлился в президентское кресло третьей республики.

Это не значит, однако, что такое развитие событий было предопределено ходом истории. Девяностые были эпохой свободы и хаоса. Первое десятилетие XXI века начинается иначе. Но когда-нибудь маятник качнется снова - возможно, в лучшую сторону. Для того чтобы поверить в это, у нас есть три предлога. Во-первых, со временем девяностые сами станут точкой отсчета - в качестве мифического времени тотальной свободы и великих свершений. Во-вторых, постимперское видение истории слишком сильно суживает горизонт и конфликтует с действительностью, чтобы воцариться надолго. В-третьих, контроль над коммуникацией в прежнем масштабе становится невозможным по мере того, как увеличивается количество каналов - до двадцати-тридцати на телевидении и до бесконечности в интернете. Основное противоречие коммуникационной системы между репрезентацией в культуре и политической системе и реальной коммуникацией в режиме реального времени неизбежно вырвется наружу. Это уже происходит в мире, в Праге и Сиэтле, произойдет и в России. Пока же, по мере того как будет происходить закрытие политической системы, центр общественной жизни будет перемещаться в другие области коммуникации - прежде всего культуры и образования. И именно там происходит формирование новой российской идентичности, которая в свое время придет на смену бетонным радостям патриотов и националистов.

Наконец, последнее замечание. Это специальное электронное издание книги, главная прелесть которого состоит в том, что вы можете принять участие в ее обсуждении. Пожалуйста, присылайте ваши идеи, замечания и пожелания. Нет ничего приятнее для автора, чем внимание читателя.

Примечание:

¹ В январе 2000 года книга была удостоена премии Шувалова Московского государственного университета.