Человечество не умеет жить без мифов. Оно нуждается в них. В детстве люди придумывают себе ╚страшилки╩, вытесняя фрейдийстские комплексы роста, в подростковом возрасте - популярны мифы о героях-╚терминаторах╩ (у мальчиков) и ╚принцессах-на-горошинах╩ (у девочек). Подростая, сознательные сограждане начинают ругаться ╚измами╩: от панпсихизма до монетаризма. Общество взрослеет, вытесняя младенческие мифы - взрослыми.

Во всех случаях, за мифами можно усмотреть некую экономию: "психическую экономию", как говорят фрейдисты, или "политическую", как говорят марксисты. Даже простейшие, дремучие и неловкие мифы - наподобие мифов "украинского национализма" - в этом смысле не составляют исключения.

Трудно игнорировать тот факт, что народы Украины и России, в силу исторических, культурных, этнографических и поверхностных - экономических - причин выступают за восстановление разрушенных связей на постсоветском пространстве. Но народы состоят из людей. А у людей, помимо общенациональных, существуют еще и практические, житейские интересы, которые, опять же, могут обретать форму экономических, политических и культурных интенций.

В бывших республиках СССР, после развала единого государства, власть перешла в руки местной и местечковой бюрократии. Проще говоря, в 1991 провинциальное чиновничество ╚приватизировало╩ власть в разлагающихся окраинах советской империи. И, между прочим, правильно сделало: в противном случае, эти окраины охватила бы социальная неразбериха, а людей, в них живущих, ждала бы еще горшая участь.

Между тем парадокс состоит в том, что, возглавив и упорядочив общественное бытие в осколках империи, местная бюрократия оказалась заложницей возникшей ситуации и была вынуждена формировать, по сути, антинародную, националистическую внутри- и внешнеполитическую линию. Нагнетание политической враждебности - едва ли не решающий принцип легитимации новоявленных государственных образований (по меньшей мере, тех из них, что явственно близки России в этническом, культурно-историческом смысле).

Украинский национализм - закономерное идеологическое прикрытие спонтанно состоявшегося государственного размежевания Украины и России и бороться с его проявлениями - украинизацией школьного образования, переводом масс-медиа на украинский язык etc. - до и помимо восстановления целостного государственного организма так же бессмысленно, как ведрами тушить Останкинскую телебашню.

Украинский национализм вряд ли можно назвать состоявшейся идеологией, если иметь в виду, что идеология требует целостного, системного взгляда на общество и историю. Но он идеологичен в наиболее существенном, классическом смысле слова: украинский национализм является формой "ложного сознания". В том смысле, что за его общими патетическими формулами стоят частные приземленные интересы нескольких социальных групп, за его амбициозными символическими конструкциями скрыта мелочная людская выгода и людской мелочный страх.

В Украине есть три социальные прослойки жизненно заинтересованные в национальном суверенитете. Это местная бюрократия, национальный капитал и местечковая интеллигенция. Ровно эти же силы, но только российские, противятся развитию интеграционных процессов в Москве.

Итак, по порядку. Бюрократия, как социальный страт, в принципе не имеет идеологических предпочтений. Точнее говоря, корневой, глубинной идеологией бюрократии является ╚идеология кресла╩. За годы ельцинско-кравчуковско-кучмовского беспредела, украинская бюрократия приобрела привычку к власти, истолкованной своеобразно: в качестве "мандата" на бесконтрольный грабеж национального продукта. От таких привычек отказаться трудно. Я бы даже сказал: от них невозможно отказаться. Поэтому украинская политическая элита (и киевская, и региональные) с неизбежностью отстаивает и будет отстаивать свой ╚суверенитет╩ ╚до последнего украинца╩. Причем, под любыми знаменами: от жовто-блакытных до красно-коричневых.

С российской бюрократией - все не многим сложнее: несмотря на некие ╚фантомные боли╩ по утраченному могуществу, российский чиновник более всего боится появления на Горбатом мостике донецкого шахтера, рядом с кузбасским. Ну нет у нынешних московских чиновников, ни финансового, ни административного, ни интеллектуального рессурса для ╚освоения╩ погибающих окраин империи!

Словом, и российская, и украинская бюрократия остается до мозга костей привержена статусу кво "суверенизированного" постсоветского пространства Какие бы публичные заявления сегодня не делались!

С буржуазными прослойками дело обстоит сложнее. В общем понятно, что, как и бюрократия, капитал не имеет национальной окраски. Современный предприниматель вполне способен заработать первоначальный капитал на, скажем, ╚несанкционированном отборе╩ российского газа из транзитных труб, затем, ╚перебросить╩ его в ту же Москву (допустим, в туристический бизнес) и, далее, - в (условно говоря) электронную промышленность Сингапура.

Это правда. Но это - не вся правда. Специфика распределения мирового продукта сегодня такова, что все сколько-нибудь значимые рынки давно и прочно поделены между мощнейшими финансово-промышленными группировками. Без боя ╚новичка╩ на устоявшиеся рынки никто и никогда не пустит (вот донецкий ╚олигарх╩ Е.Звягильский попробовал, и что вышло?). То же самое верно и в отношении более локальных, чем "мировое", пространств.

Скажем, украинские ╚олигархи╩ - тузы только в местной колоде. Стоит, например, в Донецке появиться Потанину или Березовскому, и все их могущество развеется в одночасье, буквально, как дым. Поэтому местная буржуазия на постсоветском пространстве делает все возможное для удержания ╚за собой╩ национальных внутренних рынков, естественно, используя для этого внеэкономические методы борьбы. В частности, возможности украинского государства. Местный капитал стоял и будет стоять на страже ╚национальных╩ интересов Украины, как ╚суверенной, демократической державы╩.

Российскому же капиталу Украина просто не нужна. ╚Вяхиревых╩ и ╚потаниных╩ это пространство интересует исключительно с точки зрения его выгодного транзитного положения (для транспортировки российских углеводородов за рубеж). Где в Украине лежат транзитные трубы? На Западной Украине? То есть обеспечение бесперебойного транзита в существенной мере зависит от местных финансовых ╚воротил╩? Так вот, российские ╚олигархи╩ поддерживали и будут поддерживать скорее ╚национально озабоченных╩ западноукраинских бизнесменов, нежели ╚пророссийки╩ ориентированных жителей Восточных регионов страны.

Что же касается, интеллигенции, то это вообще своеобразный страт и весьма неоднородный. Украинская интеллигенция разобщена в большей степени, нежели российская. Процессы регионализации в Украине более интенсивны, чем в России. И, как следствие, украинская интеллигенция дифференцируется с большей силой (не только по шкале: ╚богатый-бедный╩, но и по шкале: ╚восток-запад╩), чем российская. Мировоззрение интеллигента-╚схидняка╩ радикально различно с мировоззрением интеллигента -╚западенца╩ - в силу очевидных исторических обстоятельств. Но есть черта, которая объединяет ту и другую, а вкупе с ними и столичную, киевскую интеллигенцию: эта интеллигенция изначально формировалась как провинциальная (что делать? и украинская наука создавалась как отраслевая!). "Провинциализм" - один из самых болезненных комплексов интеллигентского сознания, не так ли? И на что оно не пойдет - это сознание - ради того, чтобы его "компенсировать"!

"Национальное государство" - поистине идеальный механизм для такой компенсации. В практическом отношении оно предполагает образование никогда не бывавших ранее дипломатических статусов, возможность присвоения себе различных академических должностей; для наименее обеспеченных слоев украинской интеллигенции ╚национальная перспектива╩ означает загрузку работой по ╚украинизации╩ украинского языка. Ну и так далее. Но главное - радикально трансформировалось самоощущение. Сколько доморощенных ╚талантов╩ стали заметными только потому, что из общесоюзного ╚табеля о рангах╩ их ╚перевели╩ в свой, государственный! Конечно, местами многим может претить назойливость новой украинизации - но провинциальная советская интеллигенция привычна к оруэловскому ╚новоязу╩. То есть интеллигенция без особой душевной боли принимает политику ╚деруссификации╩ и надеется взамен на соглашательскую позицию в деле уничтожения собственного народа, сменить провинциальный статус на - не менее, чем мировой.

Нужно ли говорить, сколь в этих намерениях она наивна? Как бы то ни было, сегодня она активно участвует в мифотворчестве под знаком "украинского национализма".

И нужно ли говорить, что "провинциализм" можно компенсировать, но не изжить, и что это новое мифотворчество остается подростковым в своих комплексах и младенческим в примитивности своих форм. Ей-богу, уж лучше очередные ╚измы╩, чем оглушающий детский лепет, в атмосфере которого мы ныне обретаемся!

Пора взрослеть, господа, жизнь-то уходит. Причем, в нашем с случае, отнюдь не фигуральным образом: Донбасс гибнет!