Как только с идеологией атеизма было покончено, интеллектуалы ринулись креститься. Речь, разумеется, не идет о "покаянии" или "прозрении". Один из моих знакомых по МГУ поступил весьма хитро: сам решил не креститься, но крестил своих детей. Он объяснил этот поступок следующим образом: "Я-то как-нибудь выкарабкаюсь, но дочек хочу отдать под покровительство надежной Силы".

Под "Силой" здесь едва ли понимался Бог. Под "Силой" понималась Церковь - в первую очередь как социальная общность и даже как формальная организация. Действительно, на фоне российской разрухи Церковь выглядит чем-то непотопляемым. Некоторые уже начинают мечтать о превращении Православия в государственную религию России и даже о теократии, сливая эти две идеи воедино. На самом деле между теократией и государственной религией лежит пропасть. При теократии государственная машина управляется Церковью. При превращении религии в государственную - наоборот, государство всецело управляет Церковью. История России знала оба варианта. Теократия Московского княжества была поколеблена Иваном Грозным и окончательно сменилась "государственной религиозностью" при Петре. Синодальный период фактически дожил до "перестройки". И сейчас перед государством вновь стоит проблема Церкви. Оставлять эту проблему на "самотек" опасно: интеллектуалы здесь выступают великолепным флюгером. Политика считается у них "грязным делом" (хотя современный российский бизнес, бессмысленный и беспощадный, куда грязнее). Церковь же... Да, симония, да, догмы не всегда соответствуют требованиям жизни - но ведь Церковь, худо ли, бедно ли, опирается на вечные ценности!

С другой стороны, государство тоже претендует (и тоже - худо ли, бедно ли) на роль носителя вечных ценностей. Порядок, Почва, Долг... Неужели эти ценности меркнут перед спасением души? Верующие люди, разумеется, согласны: да, меркнут. Но в глубине большинства "спасаемых душ" таится банальное преклонение перед силой, свойственное не только интеллектуалам, но вообще - каждому нормальному человеку. Сильное государство еще не построено, а сильная Церковь - вот она! Конфликт, таким образом, неизбежен. Конфликт этот аналогичен конфликтам между центральной властью и РАО ЕЭС, "Газпромом", МПС. При Советской власти Церковь была (что греха таить) государственным инструментом, делившим с Академией наук идеологическую монополию. Слово "монополия" здесь ключевое: подобно прочим госмонополиям, Церковь в настоящее время, если ею не заняться вплотную, может превратиться в монополию негосударственную - если уже таковой не стала. Значит, государственные интересы заключаются в том, чтобы вслед за реформой экономических естественных монополий провести реформу идеологических естественных монополий - Церкви и Академии наук.

В каком направлении, с точки зрения государства, должна осуществляться такая реформа? Как Церковь будет на это реагировать? На чем основана связь между Церковью и государством, а на чем - их антагонизм? Как учитывать интересы и просчитывать реакции других конфессий?

Вопросы эти не решены ни на одном из уровней. Мы постараемся обсудить хотя бы некоторые из них.

Кирилл Якимец