Русский Журнал / Политика /
www.russ.ru/politics/20010705-dj.html

Селекция элит
Игорь Джадан

Дата публикации:  5 Июля 2001

Наша вера в наш собственный разум стоит в определенном смысле на вере в эволюцию: если сотни тысяч лет наш разум позволял нам достаточно хорошо ориентироваться в мире, чтобы выжить, то наверно, несмотря на все возможные "ошибки разума", наш мозг чего-то да стоит! Это означает также, что выводы "чистого разума" не такие уж "чистые" - они являются результатом эволюции, по крайней мере, самого разума, а значит, прошли в определенной мере проверку критерием практики. Комплекс ощущений, называемый деревом, "похож" на дерево в том смысле, что помогает человеку правильно ориентироваться в лесу, то есть "выживать" и даже быть хозяином леса. Можно сказать, эволюция путем естественного отбора является для нас одним из критериев истины. В таком случае трансцендентное знание, когда мы обнаруживаем признаки такового у человека, по своему происхождению ничем не должно отличаться от врожденных навыков пчел.

Но хотя именно естественный отбор является конечным критерием прогресса, искусственный отбор может стать эффективным дополнением к естественному. После этого можно говорить о науке как о системе предсказаний событий, а можно - как о системе предсказаний "комплексов ощущений" - от этого мало что меняется. Гораздо важнее, что искусственный отбор все более эффективных научных воззрений позволяет обществу добиваться эволюционного преимущества перед обществами, устроенными иначе, например, построенных на стихийном формировании народной мифологии.

Однако, сохраняются разногласия на оценку роли отбора, как фактора эволюции общества: от полного отрицания его независимой роли, как в ортодоксальном марксизме, до позиции социального дарвинизма, когда, как у Спенсера, утверждается, что отбор происходит на уровне выживания более приспособленных индивидуумов, что существенно противоречит тезису о человеке как об "общественном животном" (Аристотель).

Тем не менее, эмпирически доказано, что в какой-то момент времени общество в целом умирает. Иногда оно оставляет "наследников" - другие сообщества, организованные несколько иначе из того же человеческого материала, иногда же - совершенно разрушается, отдавая свой человеческий материал соседним цивилизационным структурам. Почему так происходит - отдельный вопрос. Несмотря на эмпирическую очевидность факта конечности любого "локального" процесса самоорганизации в любой, а не только общественной сфере, пока что никто не дал этому факту общего теоретического объяснения. Историки ссылаются на "исчерпание ресурсов пассионарности", своеобразного цивилизационного "теплорода", либо ищут ошибки государственных деятелей, пороки идеологии, а то и влияние враждебных сил.

В то же время очевидно, что политические элиты, на которые, как правило, возлагается ответственность за распад общественной структуры, сами находятся под влиянием стихийных факторов естественного отбора, самоорганизации и последующего распада с оставлением либо неоставлением "наследников". Вследствие этого вывода возникает обоснованный соблазн сделать селекцию элит более искусственной, более целенаправленной в соответствии с интересами всего общества, и, как следствие, получить эффект интенсификации.

На пути такого подхода к отбору элит мы встречаем ряд возражений. Например, такое: как сделать политическую элиту саму по себе заинтересованной в самосовершенствовании в то время, когда перед ней стоит задача всеми силами удержать власть, на что и уходит ее основная энергия? Очевидно, элита должна видеть себя чем-то большим, чем просто властная группировка. Элита остается у власти даже тогда, когда сменяются правительства, президенты и парламенты. Эта формула, которая многими воспринимается как формула стагнации, на самом деле является необходимым условием самосовершенствования.

Тогда что нужно еще в дополнение к этому условию? Почему российская реальность ("никакого житья нет, потому что у власти до сих пор стоят бывшие большевики!"), как кажется, противоречит вышеописанной модели? На самом деле, очевидно, что наша элита сильно расколота. Ее внутрисемейные разногласия в какой-то момент вышли за рамки идейных споров "о методе" и приняли характер раскола органического. В такой ситуации не до самоусовершенствования: даже на поиски компромата на политических противников денег и времени остается в обрез. Отсутствие общегосударственных правил игры в политической сфере превратило политическую игру в не совсем политическую: представьте, если бы научные истины выяснялись на дуэли или путем разоблачения морального облика научного оппонента. Если такое и бывает в жизни, то, безусловно, это не приводит к прогрессу.

Вы, конечно, спросите: а как же "у них"? Моника и Флорида! Да, болезнь эта, как видно, универсальна. Назовем ее "шизофрения политической элиты". Только "у них" наличествует больше ресурсов на неэффективные действия системы. В России же последствия такой нелеченной политической шизофрении бывают куда более разрушительными.

В то же время в России существует дополнительный фактор для лечения подобных болезненных состояний общественного сознания. Дело, кажется, в том, что русские отличаются от всех других народов. Русские - это не национальность, а скорее вера. Это - вера в Россию, в ее великое будущее. Она согревает душу всякому истинному русскому, вне зависимости от конфессии. И она же - лечит душу народа. Сердца русских в какой-то момент этой верой "синхронизируются", и душа "срастается", подобно тому, как электрический разряд синхронизирует хаотические сокращения волокон сердечной мышцы и сердце вновь оживает для выполнения своей функции.

Отсюда видно, что по отношению к русским такие понятия, как "народ" или "конфессия" оказываются недостаточными. Если называть русских просто народом, то для названия других следовало бы выбрать какое-нибудь другое слово, чтобы не возникло путаницы. Это накладывает известное ограничение на автоматическое использование обкатанных на Западе политических схем. Например, апелляция к российскому предназначению может быть более эффективна в качестве средства консолидации элит, нежели рациональные рассуждения о полезности как таковой.

И еще, поскольку такая вера говорит не о Боге, а о России, то соответственно она ни с какой другой традиционной религией, укорененной на русской земле, не конкурирует прямо. Может быть, поэтому так сравнительно просто в российскую элиту вливаются как неверующие, так и представители самых различных конфессий.