Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
Тема: Россия и Украина / Политика / < Вы здесь
Бодание культурой
Дата публикации:  7 Августа 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Все постсоветские государства вынуждены самоутверждаться. И уже давно вопрос о национальной культуре стал на бескрайних просторах бывшей империи вопросом политическим. При этом правящие элиты проявляют изумительное невежество в постановке вопроса. Часто, если не с высокой трибуны, то, по крайней мере, в кулуарах приходится слышать, что мы, мол, культурнее, чем такие-то. У нас, мол, культуры больше, у нас культура лучше. Или, скажем, древнее.

Таким образом, строгое научное понятие культуры подменяется неким "профанным" суррогатом, служащим в конечном итоге для подчеркивания собственного национального превосходства перед народом N или государством Y. Весьма плачевно, что подобное отношение к такой тонкой материи, как культура, встречается не только у ограниченных националистов, но и у персон, известных своими "широкими" и "либеральными" взглядами. Впрочем, к вопросу о том, что же фактически понимается под "культурой" в данном случае, мы вернемся чуть позже.

В конечном итоге, все подобные разговоры всегда сводятся не только к чувству глубокого удовлетворения высоким культурным престижем своей страны. В России, например, с некоторых пор сложилось представление о том, что наша страна, "культура которой значима во всемирном масштабе", еще и поэтому (а не только из-за размеров, численности населения и умопомрачительного числа боеголовок) должна войти в своего рода клуб избранных наряду с развитыми странами Запада и Японией. Есть еще Китай, но Китаем, если фишка попрет, можно и пренебречь. А все остальные - молчи в тряпочку и слушай, что начальство говорит. Хиленькие, да еще и диковатые. Культуры у них нет. Короче говоря, "Пушкин в роли пулемета", - как на редкость остро заметила полоумная Цветаева.

В свете же "украинского вопроса" в России и "русского вопроса" на Украине проблема культуры приобретает не только особую остроту, но и довольно причудливые очертания. Как и во многих других отношениях, стороны находятся в далеко неравных условиях. Действительно, имена Толстого и Рихтера, Чайковского и Шемякина, Павловой и Достоевского занимают вполне пристойные места в хит-параде "мировой культуры". То есть образованные западники их слышали. И далеко до них бедолаге Тарасу Шевченко и другим духовным отцам самостийной Украины, имена которых, хотя и занесены в синодик "культурных героев" у себя на родине, но за ее пределами не столь популярны (точнее, не столь известны).

Конечно, для пропаганды национального величия тени покойных Александра Сергеевича (почти не известного на Западе) и Тараса Григорьевича (не известного совсем) делают немало. Но если Россия выпячивает свои духовные достижения на весь мир, то на Украине таковые существуют скорее для внутреннего использования. Если Россия громогласно утверждает: "Мы в культурном отношении по меньшей мере не хуже прочих цивилизованных наций" - то Украина просто подает голос: "И у нас тоже кое-что имеется".

А вот теперь и пришло время обсудить, что, собственно, подразумевается под термином "культура", когда последний используется в качестве политического аргумента. Подразумеваются же - выдающиеся достижения в художественной и научной сферах. Причем не все без разбору, а соответствующие некоему ранжиру. А ранжиром служит секулярная или воспринимаемая в качестве таковой европейская культура, начиная со времен позднего Ренессанса.

Католическо-протестантский Запад с середины прошлого тысячелетия постепенно становится хозяином положения на планете. В силу различных причин господствующей традицией в этом ареале на долгие века стал принцип национального эгоизма (в Средние века общность, в том числе и культурная, западно-христианского мира ощущалась куда сильнее, нежели в последующие эпохи). Однако экономические, социальные, религиозные связи были по-прежнему настолько мощны, что национальные культуры, бурно расцветшие, будучи обильно унавоженными единым для всей католической и протестантской Европы гуманистическим движением, образовали своеобразный культурный конгломерат, питавшийся схожими идеями, имевший общую "культурную прародину" - античность в интерпретации "возрожденцев" типа Эразма и Рейхлина, причем воспринимаемую эстетически.

И Украина, и Россия в число "избранных Возрождением" не попали. Когда у них дученто было, на нас Батый пришел. Но это еще не все. Корень нашего общего "зла" - православие. Конечно, православная конфессия, в синхронном срезе, ничем не хуже и не лучше, чем любая другая христианская конфессия или нехристианская религия. Однако с восточнославянскими народами она сыграла злую шутку.

Византия была хранительницей и продолжательницей греческой культуры (находились умельцы, которые и в мрачные времена средневековья прекрасно писали на чистейшем аттическом диалекте образца конца V - начала IV века до н. э.). Впрочем, сохранение и изучение памятников античной культуры было уделом немногих. "Мэйнстримовые" же культура и искусство империи сакральны по сути своей. И именно этим имперским образцам следовали восточные славяне, предки русских, белорусов и украинцев. Населявшие восточную окраину Европы, отделенные от Запада церковной схизмой, надолго попавшие в кабалу к татаро-монголам, литовцам, полякам, они на века законсервировались в рамках эпигонской сакральной культуры, в то время как Византия постепенно деградировала, а затем почти незаметно сошла с исторической сцены.

Известный современный историк Р.Г.Скрынников, говоря о культуре, назвал XVI век "веком русского одиночества". Византия пала, и Россия, оставшись без ориентира, была вынуждена самостоятельно выбирать путь. Что же она выбрала? Да ничего. Она просто катилась по наезженной колее, почти безучастно наблюдая за растущим влиянием Запада на самое себя. То же самое можно сказать и об Украине. Находясь под мощнейшим влиянием Речи Посполитой, украинцы воспринимали все, шедшее от католиков-ляхов, в штыки. Хотя им приходилось нелегко, поскольку Польша постоянно пыталась обратить схизматиков-православных в "истинную" веру.

Таким образом, к 1667 году, когда, согласно Андрусовскому мирному договору, к России отошли Левобережная Украина и Киев, в культурном отношении оба народа были по-прежнему отрезаны от Запада, в первую очередь - внутренними религиозно-культурными барьерами, воздвигнутыми и тщательно оберегавшимися православной церковной иерархией.

Культурное взаимодействие русского и украинского народов в рамках одного государства было разнонаправленным. Поначалу, пока оба они всецело находились в рамках традиционной православной культурной рутины, влияние Украины было весьма сильно. Более образованные (в специфическом смысле) украинские монахи уже давно указывали на несоответствие многих русских богослужебных ритуалов "правильным" византийским образцам. Необходимость унификации обряда государственной церкви в рамках нарождающейся империи в конечном счете привели к никонианским реформам и расколу.

Еще до середины XVIII века малороссийское духовенство играло важнейшую роль в церковной жизни. А Киево-Печерская лавра многими "прогрессивными" деятелями считалась величайшим источником премудрости и благочестия. Можно вспомнить петровского фельдмаршала Б.П.Шереметева, долгие месяцы проводившего в беседах с киевской братией.

Ситуация коренным образом изменилась в середине XVIII века, когда петровские преобразования, направленные на ускоренное и насильственное привитие России некоторых внешних атрибутов европейской культуры, стали необратимыми. За какие-то полстолетия быт двора и аристократии изменился самым радикальным образом. Европейские ценности, в том числе и культурные, стали престижными. Постепенно на их основе стала формироваться оригинальная русская культура.

Чрезвычайно важно, что русская культура, начиная с петровского времени, - культура имперская, теснейшим образом связанная с государством и царским двором. Круг ее потребителей и, так сказать, производителей чрезвычайно узок. По сути дела, до начала позапрошлого века он ограничивался несколькими кварталами и пригородными дворцами имперских столиц - Петербурга и Москвы - да еще несколькими десятками дворянских усадеб. Именно поэтому все мало-мальски пригодное для удовлетворения потребностей элиты, компактно сосредоточившейся вокруг двора, "импортировалось" в Петербург. Именно так "русскими" стали, например, композитор Бортнянский и художник Боровиковский - природные украинцы.

Государство же и немногочисленная когорта придворных меценатов могли прокормить только одну "европейскую" культуру. Более того, она уже и тогда, естественно, использовалась для патриотической пропаганды и пускания пыли в глаза иноземцам. Национальные же культуры "нерусских" были малоупотребительны в утилитарном смысле и даже подозрительны в смысле сепаратизма и "подрыва устоев". Помимо прочего, Петербург, самый "западный" из российских городов, имел огромную притягательную силу для талантливой молодежи. Здесь концентрировалась вся культурная элита империи, здесь проще всего было сделать карьеру или хотя бы найти заработок.

Примерно таким же образом складывалась ситуация и в польской части Украины, где местное население, помимо прочего, еще и третировалось властями и энтузиастами из католической шляхты как "инославное". Украинские шляхтичи, составлявшие наиболее образованную часть общества, в подобных условиях часто предпочитали перейти в католицизм и со временем полностью полонизировались. В этом смысле фигура европейски образованного православного магната Адама Вишневецкого едва ли не уникальна.

В эпоху после наполеоновских войн, когда Россия завладела почти всеми территориями, населенными украинцами, ситуация не изменилась. Малороссия в глазах русских романтиков (Пушкин, Рылеев) даже приобрела некий "экзотический" ореол - далекая провинция, населенная "естественными", то есть далекими от европейского прогресса, туземцами. Такой подход сказывается даже у украинца Гоголя, ни строчки не опубликовавшего по-украински. Впрочем, именно к этому периоду относятся первые робкие попытки - под несомненным влиянием бурного прогресса России - создания украинской национальной культуры. Ох как не понравилось это властям! Дикий разгром, учиненный просветительскому (почти совсем не политическому) Кирилло-мефодиевскому обществу, показал украинцам тот предел, который не можно сметь переступать. Пусть там себе седой Грыцько на бандуре что-то бренчит, и не более того. Русская официальная "европейская" культура должна была стать не только доминирующей, но и единственной на бескрайних просторах империи.

Несколько иначе подошли к решению вопроса большевики. Они поощряли "развитие" национальных культур - в смысле распространения агитационного пустозвонства. Впрочем, впервые человек, пишущий романы или научные трактаты либо играющий на сцене на украинском языке, перестал считаться безусловно подозрительным. Однако уровень подобного рода поделок был, конечно, убогим.

Стоит ли удивляться, что украинская культура "беднее" российской? Фактически, страна, национальная самобытность которой веками подавлялась самым грубым образом, не отсчитала еще и первого десятилетия независимости. Смехотворны и непристойны предпринимаемые по разнарядке сверху и по инициативе снизу попытки поставить украинскую культуру (повторяем, в смысле ее соответствия западным канонам и признания на Западе) вровень с русской. Гнусна устроенная националистами Богдану Ступке обструкция за то, что тот осмелился играть на русском языке. И через много лет сами украинцы будут с неохотой вспоминать эту историю, как у нас сейчас почти не говорят об отлучении Толстого от церкви.

Россия в начале петровских реформ была "культурно отсталой" по отношению к Западу. Потребовалось не менее полутора веков для того, чтобы русская художественная и научная традиция была признана в Европе. Всемирного признания своей культуры Украине, вероятно, ждать еще долго. Но это не аргумент для того, чтобы, ссылаясь на "отсталость" и "низкий интеллектуальный уровень" народа, считать его второсортным и делать из этого оргвыводы политического характера.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие статьи по теме 'Россия и Украина' (архив темы):
Михаил Тульский, Анти-Бжезинский /07.08/
России не надо придумывать концепцию взаимоотношений с Украиной, достаточно просто прочитать Бжезинского и сделать наоборот.
Украина как центр Европы /06.08/
Руглый стол. Западники обвиняют Кучму в пророссийских позициях, русофилы - в прозападных. Суровый мужской (и вкрадчивый женский) разговор о судьбах Украины ведут: Владимир Рожок, Юлия Тимошенко, Наталья Витренко и Владимир Нерознак.
Сохраним англизированный сленг в чистоте! /02.08/
Сказка на ночь.
Ольга Брилева, Часть России или антироссийский кордон? /02.08/
Аргументы в пользу новой "Перяславской Рады".
Диалог зеркал /01.08/
Если верить Киплингу, животные, чтобы подружиться, говорят друг другу: "Мы с тобой одной крови". Люди в таких случаях выражаются иначе: "У нас одни и те же проблемы". Заметки по следам недели, переходящие в колонку редактора.
Евгений Давыдов
Евгений
ДАВЫДОВ

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

архив темы: