Автор - ведущий эксперт Киевского центра политических исследований и конфликтологии.

Переяславская Рада произошла, когда Украина (или, говоря точнее, Богдан Хмельницкий и козачество, признавшее его вождем) вела многолетнюю изнурительную войну с Польшей, катастрофически нуждаясь в союзнике. Только в таких условиях одно государство идет "под руку" другого. Украина сейчас может пойти на новую "Переяславскую Раду" - только если на нее, скажем, нападет НАТО. Или, наоборот, если к этому вынудит Россия. В последнем случае трудно ждать от украинцев горячих симпатий к России.

Но сегодня для Переяславской Рады нет ни объективных, ни субъективных предпосылок. Объективных - потому что сегодня для Украины нет внешней угрозы, настолько страшной, чтобы она пошла "под руку белого царя". Субъективных - потому что среди украинской элиты сложился практически полный консенсус: сегодня ее вполне устраивает положение независимой страны, и почти никто (пожалуй, даже коммунисты) не хочет объединяться "на самом деле" (несколько маргинальных организаций типа Славянской партии не меняют ситуацию).

Часто в качестве контраргумента выдвигается то, что большинство украинцев хочет объединения. По данным всех опросов последних лет доля сторонников объединения составляет несколько меньше трети и медленно уменьшается. Большинство же - по данным недавнего опроса, почти 60%, - хотело бы, чтобы Украина и Россия были дружественными державами, чтобы между ними была открытая граница (так как таможни и досмотры сильно раздражают всех ездящих), но чтобы Украина оставалась независимой. Сторонники объединения на выборах голосуют преимущественно за коммунистов; партии, агитировавшие "за Россию, против коммунистов", на последних (1998 г.) выборах блистательно провалились. Идея объединения, по-видимому, еще долго будет популярной, но питают ее, главным образом, ностальгические воспоминания о том, "как мы хорошо жили 20 лет назад".

Если же в силу политических причин объединение все-таки случится, то на Украине сразу оживут все национальные партии, которые последние 10 лет прозябают, год от году теряя сторонников. Некоторые, возможно, перейдут к террору, большинство ограничится яростной пропагандой... и моральной поддержкой террористов. Западная Украина воспримет объединение как трагедию. Остальная Украина, вероятно, смирится с объединением без сильных протестов, но без особой радости. Все политики будут недовольны, потому что все они теряют положение "первых парней на деревне", им придется стать руководителями республиканских организаций московских партий.

С другой стороны, возможно ли вхождение Украины в западное сообщество? И здесь ответ сходный: крайне маловероятно - прежде всего, потому, что на Западе никто нас не ждет. Западный мир не очень-то жаждет принимать к себе Польшу или Чехию, которые намного богаче и благополучнее Украины. Сами украинские политики весьма охотно говорят о "вхождении в Европу", но дело-то в том, что говорят они об очень абстрактной вещи, которой в обозримом будущем заведомо не случится.

Вот почему мы не пытаемся прогнозировать, что произошло бы, если бы Евросоюз решил принять в свои члены Украину. Это было бы чем-то вроде чуда; а говорить, как шла бы дальнейшая жизнь после того, как случилось чудо, невозможно. Единственное, что можно прогнозировать точно, - что Европа получила бы сильнейшую головную боль, пытаясь интегрировать подобную страну. Хотя по своим ценностям украинцы, может быть, меньше отличаются от европейцев, чем турки или греки, но уж очень велико различие в уровне жизни.

Может показаться, что по всем этим причинам Украина сегодня "обречена" на независимость. Что же это такое: украинская независимость? Не следует ли сказать, что Украина просто-напросто пытается балансировать между НАТО и Россией, шантажируя каждую из сторон другой и пытаясь получить в этой ситуации максимум возможного? Да, в какой-то мере это так. Впрочем, не стоит забывать, что в таком положении находились многие другие, вполне уважаемые страны - взять хотя бы Канаду, балансировавшую между Великобританией и США в те годы, когда Великобритания еще числилась великой державой.

Украинская независимость остается пока что условной главным образом потому, что на Украине отсутствует элита, которая умеет мыслить украинскими национальными категориями. Даже завзятые националисты, которым, вроде бы, полагалось бы мыслить так, - в действительности мыслят скорее в категории "как бы подальше отойти от России" - и не научились понимать, в чем же подлинные интересы украинского государства. Украинские государственные деятели стремятся на переговорах получить не столько какие-то реальные выгоды, сколько заверения в том, что "Европа рассматривает Украину как самостоятельное государство, а не буфер", что "Украина - европейская держава". И получают именно такие, ни к чему не обязывающие заверения.