Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
Тема: Политика образования / Политика / < Вы здесь
Двенадцать лет в черном переднике? Кошмар!
Дата публикации:  28 Августа 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Возвращение черных передников

Российская образовательная общественность снова обсуждает необходимость введения обязательной школьной формы во всех средних учебных заведениях страны. Говорят, что готовится соответствующее решение министерства образования. Пока этот вопрос оставлен на усмотрение школьного совета. Однако еще к прошлому учебному году администрации Алтайского и Хабаровского края, Кемеровской и Оренбургской областей издали постановления о введении формы на территории своих регионов.

В Чеховском районе Московской области по решению местной администрации 1 сентября все ученики средних школ - 13 тысяч человек - должны будут явиться на занятия в одинаковой одежде. Будет разрешено использовать разные цвета - черный, серый и зеленый. Если эксперимент окажется удачным, в 2002-2003 годах единую школьную форму введут во всей Московской области. Но это только цветочки. Вскоре, похоже, "возвращение к истокам" ожидает всю страну.

Ради "пробивания" этой идеи задействованы огромные лоббистские силы. Одним из инициаторов кампании выступает швейная промышленность, менеджеры которой рассчитывают "срубить" на госзаказе миллионов пиджаков и передников изрядный куш (например, стоимость комплекта формы для чеховских детей составит тысячу рублей). Чиновники от образования на местах обеими руками способствуют гешефту, напрочь забывая, по-видимому, о существовании собственных детей и их интересов.

Но очевидно и иное: дело здесь не только в деньгах. Разговоры о возвращении униформы - свидетельство явного "похолодания" на образовательном пространстве России. И происходит оно - несмотря на декларируемую приверженность российской системы образования ценностям гражданского общества и правового государства. Впрочем, устарелое, нудное, по большей части абсолютно не нужное в реальной жизни содержание школьного образования по известному определению должно стремиться к единению со столь же нелепой и неудобной формой. Отменили? Вернем!

"Дети одеваются кто во что горазд, это плохо, и потому всех их нужно обрядить одинаково", - так можно сформулировать позицию чиновников от образования. В поддержку этого аргумента приводят мнения каких-то школьных психологов, которые считают, что "отсутствие школьной формы, словно увеличительное стекло, высвечивает социальное неравенство между детьми", а проявляющаяся таким образом дифференциация общества по имущественному положению вызывает у детей дискомфорт.

Приводятся и более экзотические причины введения формы. Такие, например, как нежелание некоторых родителей постоянно стирать и штопать "гражданские" наряды своих детей. Темная форма, пошитая из прочного и дешевого материала, позволит этим семьям упрочить семейный бюджет. Этим людям можно посоветовать приобрести два-три комплекта какой-нибудь рабочей одежды не только для детей, но и для самих себя, и ходить в ней круглый год, по погоде сменяя ватник на брезентовый дождевик.

Другие матери рады единообразию формы потому, что теперь их ребенку не придется каждое утро решать мучительную проблему выбора, в чем же пойти в школу (как будто не дело родителей научить сына или дочь самостоятельно определять, какая одежда наиболее уместна в той или иной ситуации).

Приведенные доводы в пользу введения формы откровенно слабы. Но, признаться, удивляет, почему борцы против единообразной одежонки столь часто говорят об экономической нецелесообразности затеи, об очевидных возможностях злоупотреблений при распределении государственных заказов, активно обсуждают правовой аспект проблемы, но почти никогда не упоминают о том, что форма не только не нужна, но вообще-то даже и вредна для формирования подрастающей личности. Ведь, по замыслу сторонников восстановления формы, она должна искажать у детей чувство реальности.

Российское общество поляризовано, в том числе - и по имущественному признаку. И если для одной семьи ежегодный отдых если не на Канарах, то хотя бы в Турции является нормой, другая не может отправить своего ребенка на дачу к бабушке в соседнюю область. Одни одеваются в навороченных бутиках и катаются на сноубордах, другие покупают барахло на китайском рынке и курят в подворотне.

Однако странно думать, что отсутствие какого-то предмета одежды должно необратимо надломить психику ребенка. Если это действительно происходит, стоит обратиться к психиатру. Дети вообще придают материальным ценностям гораздо меньше значения, чем взрослые, и в основном тогда, когда те им на них указывают. В начальной школе их куда больше интересуют машинки, куколки, другие игрушки, а сейчас - еще и компьютерные игры. Стоит все это добро недешево, а потому у одних оно есть, а у других - нет. Это факт, который не отменит никакая школьная форма.

В старших классах все нормальные девчонки и парни начинают испытывать интерес к противоположному полу и страдать от любви. Именно тогда подавляющее большинство старшеклассников задумывается о своей внешности, с радостью или горечью осознавая, как близки или далеки от идеала их тела и лица. Но понять, что "счастью в личной жизни" способствуют отнюдь не модные тряпки и смазливая физиономия (хотя полностью отрицать влияние этих факторов все же не стоит), следует именно в этом возрасте. А для того нужно смело смотреть в глаза реальности, не прячась от нее за тусклым фасадом форменной темной одежки.

Одним словом, с самого начала осмысленной жизни дети прекрасно осознают, что между людьми существуют большие различия как в форме носа, так и в имущественном и социальном положении. Важно, чтобы ребенок как можно раньше понял естественность и даже благо такого расслоения, а также то, что подобная картина характерна не только для его конкретной школы, но и для всей большой жизни. Радетели же за психологический комфорт, якобы достигаемый путем введения формы, лишь лицемерно пытаются закрыть глаза порученных их заботам школьников на процессы, объективно происходящие в российском обществе. Вдобавок к тому - вводя родителей в дополнительный расход.

Воспитать стойкость к жизненным невзгодам и необходимость постоянного выполнения железного правила: "никому и никогда не завидовать", конечно, не так просто. Это довольно сложная педагогическая задача. Именно потому чиновники и надеются подсунуть обществу квазирешение. Всякий, однако, знает, что доступно объяснить невозможность приобретения той или иной вещи или игрушки можно каждому ребенку. А позднее каждый должен осмысливать это самостоятельно.

Разумные ограничения полета детских желаний вполне нормальны. Иначе очередная дорогая машинка через несколько часов будет брошена, разломанная, за диван, а недоеденный банан проследует в мусорное ведро. Приучить соизмерять свои декларируемые потребности с реальными, а также с собственными и родительскими объективными возможностями - вот одна из действительно важных задач воспитательного процесса российской двенадцатилетки. Возможно ли ее решение, если этим качеством не обладает большинство воспитателей-учителей? Вопрос риторический. Но разве честно пытаться скрыть свою педагогическую беспомощность в темных складках новой униформы? Неужели кто-то всерьез считает, что социальное расслоение от этого исчезнет?

Аргументируя свое отрицательное отношение к введению школьной формы, теоретик и практик гуманистического образования, директор школы Анатолий Пинский приводит слова О.Тоффлера: "Сама идея собирания массы школьников (сырья) для воздействия на них учителей (рабочих) в централизованно устроенных школах (заводах) была порождением индустриального гения".

И продолжает: "Именно тогда [в эпоху европейской индустриализации, в конце XVIII - начале XIX веков - Я.А.], естественно, стала вводиться школьная форма. Толстовский Филиппок не жил в контексте индустриального общества. Его школа не была фабрикой. У него и у его одноклассников не было формы. В постиндустриальном обществе тоже нет школьной формы. Наличие школьной формы - символ того, что школа и общество построены по индустриально-технократическому, фабрично-армейскому принципу".

К сожалению, именно такая модель общества наиболее привычна и востребована гражданами бывшего СССР. Согласно недавнему опросу ВЦИОМ, 41% россиян относятся к введению школьной формы положительно, а еще 29% - скорее положительно. Опрашивали, понятно, только совершеннолетних, которым если и придется когда-нибудь в жизни надеть форму, то только военную или, не дай Бог, тюремную.

От звонка до звонка

Полтора года российское общество взбудоражено слухами о скором и неминуемом переходе на двенадцатилетнее среднее образование. Проблема касается всех, кто имеет детей, внуков, племянников, младших братьев и сестер, - то есть практически всего населения России.

Сколько лет будет проводить ребенок в своем "втором доме"? Несмотря на то, что российская школа считается одиннадцатилетней, около 70% школьников до сих пор учатся только десять лет. Так что фактически разговор о двенадцатилетке означает увеличение сроков обучения на два года. Двенадцать лет - столько обычно дают за убийство с отягчающими обстоятельствами.

Идеологами перехода к двенадцатилетке являются министр образования Владимир Филиппов и Российская академия образования, противниками - большинство учителей, родителей и самих учащихся, мнением которых, естественно, интересуются в последнюю очередь. Предполагается, что первые десять лет останутся общеобразовательными, два последних станут профильными.

Главный аргумент сторонников дополнительных двух лет в школе - "весь мир делает это". Например, по словам члена комитета Госдумы по образованию и науке Александра Шелехова, "мировая тенденция увеличения сроков обучения прослеживается очень четко. Практически все государства сейчас перешли на обучение в течение двенадцати и более лет. Эти факты говорят о том, что постоянное увеличение сроков обучения - объективный исторический процесс. А отсюда уже очевидным образом вытекает, что этого пути не избежать никому, в том числе и нам. Поэтому "за" или "против" здесь неуместны". Вот и все объяснение, как будто сроки обучения даются нам от Господа.

Вторая причина удлинения сроков обучения - немыслимые объемы школьной программы. Из-за чрезмерных нагрузок, уверены борцы за двенадцатилетку, постоянно растет число детей, страдающих нервными и хроническими заболеваниями. Считается, что сейчас лишь 10% выпускников заканчивают школу практически здоровыми.

Школьники (якобы) целыми днями сидят над учебниками, зубрят иностранный, пишут сочинения, решают уравнения - в общем, не жизнь, а сплошной кошмар. Правда, в таком случае непонятно, кто же это толпами ходит по улицам в любое время дня и ночи, играет на гитарах в подъездах, с упоением занимается в различных кружках? А ведь таких гораздо больше, нежели бледных заучек. Выносливость молодого организма значительно больше, чем пожившего, для которого и восемь часов сидячей работы в кабинете становятся со временем непростой задачей.

Наконец, говорят, что переход на двенадцатилетнее образование позволит разрешить проблему педагогических кадров. В ближайшие десять лет число учеников из-за общего снижения рождаемости в стране упадет примерно на четверть. Следовательно, учителей понадобится меньше. Куда девать тех, кого придется уволить? Вот и решение: увольнять никого не будем, пусть лучше дети посидят за партами лишних пару лет. Как будто бы школа нужна сама по себе, а проблема безработицы и недостаточной квалификации преподавателей исчезнет, если попросту отодвинуть ее решение!

Аргументы противников двенадцатилетки выглядят более убедительно. Конечно, самый сильный из них касается лишь половины родителей - тех, у кого за партами сыновья. Очевидно, что российская военная система не упустит возможности воспользоваться увеличением сроков обучения, что бы там ни говорили сейчас генералы. В армию (наверняка) будут забирать сразу по выдаче аттестата, лишая выпускников возможности хотя бы попытаться поступить в вуз. Здесь, правда, возникает вопрос: насколько оправданно получение парнями высшего образования "любой ценой", лишь бы не попасть в загребущие руки военкоматов? Ведь именно это является основной мотивацией для поступления в институты большинства выпускников мужского пола.

Впрочем, попасть в то, что называется сейчас российской армией, не пожелаешь и врагу. Однако каково же тогда решение этой проблемы? В скорую замену призывной системы профессиональной армией, увы, верится с трудом, как и в перенос сроков призыва (не говоря уж о том, что в 19-20 лет связывать свою жизнь с армией на ближайшие два года захочет еще меньше парней). К тому же отодвигание призыва неминуемо поставит вопрос и о продлении несовершеннолетия.

Мало кто возьмется спорить с утверждением, что в восемнадцать лет человек - уже сложившаяся личность. Кто и на каком основании сможет запретить совершеннолетнему школьнику пить, курить, вести половую жизнь? Типичные советские учителя, власть которых над вверенным классом держится, как правило, исключительно на бесправии несовершеннолетнего?

Держать энергичных, жаждущих действия молодых парней и девушек в затхлой, тусклой атмосфере средней российской школы - это только затруднит процесс их социализации. Такая жизнь не оградит от наркотиков и асоциального поведения, как полагают сторонники двенадцатилетки, а наоборот, может подтолкнуть к ним. Искусственно созданные тепличные условия лишь затруднят взросление.

По мнению директора федерального института планирования образования, бывшего министра образования России Эдуарда Днепрова, переход к двенадцатилетке - "типичнейшая авантюра". Разговоры о реформе образования в условиях постоянного недофинансирования этой отрасли могут быть только профанацией и политическими играми, считает Днепров. Сейчас в России просто нет на это денег.

Что же касается перегрузки школьников, то эту проблему следует решать не удлинением сроков обучения, а сокращением школьной программы за счет больших объемов совершенно не нужного материала. Каждый, кто имел счастье учиться в советской/российской школе, отлично знает, что львиная доля времени школьника уходит на усвоение устаревших и избыточных знаний, которые никогда и нигде ему не понадобятся. Между тем, о главном - качественной переработке содержания образования - говорится сейчас очень мало. Потому что это - самое трудное во всей задуманной образовательной реформе. Хорошо хотя бы, что минобраз не торопится со сроками повсеместного введения двенадцатилетки. Эксперименты будут проходить в нескольких регионах страны аж до 2007 года, а за это время, как известно, либо ишак сдохнет, либо...

Педагог и депутат Московской городской думы от "Яблока" Евгений Бунимович уверен, что главное - не сколько лет учиться, а как и чему обучать ребенка. По его мнению, необходимо отобрать для преподавания в школе необходимый минимум знаний по каждому предмету и вырабатывать у детей навыки самостоятельного обучения. "Если же нам удастся создать школу, в которую ребенку будет хотеться идти, - почему бы ему не поучиться в ней подольше?" - считает Бунимович.

Только вот создание такой школы во всероссийском масштабе - дело далекого будущего. Действующие же программы чрезвычайно растянуты, неинтересны, по большей части бесполезны для школьника и отбивают всякую охоту учиться. Спросите об этом у любого выпускника - 95 процентов охарактеризуют свою десятилетку именно так.

Изменить форму, не меняя содержание, - вот, похоже, на что направлено удлинение сроков обучения. И если все это делается только для того, чтобы дать работу подлежащим увольнению учителям, - правительство должно найти другие способы решения этой проблемы. В конце концов, даже в нашем не слишком правовом государстве никто произвольно не продлевает срока заключенных, чтобы не оставить без работы охраняющих их тюремщиков.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие статьи по теме 'Политика образования' (архив темы):
Михаил Денисов, Психологическая самозащита как базовый предмет школьной программы /28.08/
Учитель делает вид, будто он - "господин". На самом же деле он - "раб".
Дайте нам денег и оставьте в покое! /28.08/
Руглый стол. Реформа образования нужна - но не особенно и не такая, какую планируют. Суровый мужской разговор о нелегкой будущей судьбе "цветов жизни" ведут профессор Сабир Гуссейн-Заде (МГУ), доцент Игорь Данилевский (РГГУ), преподаватель русского языка и литературы Лев Соболев и зампред ГД по образованию и науке Александр Шишлов.
Михаил Тульский, Коммерциализация образования - "сверху" и "снизу" /27.08/
Выбор России: либо образование останется бесплатным, либо большинство населения будет неграмотным.
Лев Лурье, Мифология начинается с учебника /27.08/
Сталин обернется Петром Первым. Школа вновь станет имперской - если кадры потянут и будет пресечена коррупция. Интервью с создателем Санкт-Петербургской Классической Гимназии.
Ефим Дикий, Школа Путина /24.08/
Различные властные группировки желают по-разному структурировать образование в России. Впрочем, Дума, скорее, все запорет - как обычно. Мнение конспиролога.
Яна Амелина
Яна
АМЕЛИНА
boreal@mail.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

архив темы: