В ближайшие годы устойчивый рост может
быть основан только на инвестиционном
прорыве, а не на стимулировании спроса, потому
что если будем сегодня в большей степени
поддерживать спрос, то в какой-то момент
просто мощности станут узким
местом, и очень быстро причем.

Советник министра экономического развития
и торговли Аркадий Дворкович, интервью для Opec.ru.

Недавно стали обрисовываться контуры бюджета 2002. "Крупнейшей статьей расходов бюджета на 2002 год станет социальная политика, на нужды которой планируется выделить 406,25 млрд - в 2,7 раза больше, чем заложено в бюджете текущего года. В результате вдвое будут повышены оплата труда работников бюджетной сферы и денежное содержание военнослужащих. По сравнению с прошлым годом на 60% увеличиваются расходы на образование, более чем в полтора раза возрастают расходы на культуру, искусство и кинематографию, почти на 40% - на физическую культуру и спорт, на 38,5% - на финансирование здравоохранения", - сообщает "Эксперт" 24 сентября.

Правительство можно понять: его стратегия жестко определяется тем, сколько у него ожидается "лишних" (по сравнению с предыдущим годом) денег, и тем, каким образом эти деньги быстрее и эффективнее вернутся в экономику. До сих пор все было довольно просто: маневр составлял, по словам Дворковича, порядка 200-300 миллионов, на что ни потребительский спрос, ни какую-либо отрасль всерьез не поддержишь. Поэтому излишек послужил в качестве "соломки" под рискованную, но, как впоследствии оказалось, удачную налоговую реформу, а также пошел на погашение внешнего долга.

"Нужно делать упор именно на инвестиции, а не на спрос сегодня. Инвестиционный спрос тоже спрос, но он не потребительский. Потребительский будет в ближайшие 3-5 лет играть вторичный эффект", - так описывалась советником стратегия правительства в мае этого года.

Однако расчеты уже показывают: темп роста инвестиций достиг своего семнадцатипроцентного пика в 2000-м году и уперся в спросовые ограничения (в этом году составил лишь 7%), а экспорт вообще перестал расти. Но с осени рост потребительского спроса (от 20% до 30%) стал заметен на макроуровне, как серьезная компонента подъема ВНП. Видимо, правительство решило поддержать наметившуюся тенденцию, тем более что до выхода потребления на докризисный уровень при нынешних темпах роста остается еще примерно год.

Как обычно бывает, кто-то оказался обиженным. Сейчас это транспорт, промышленность и село. В чем нет ничего катастрофического, тем более, их нынешний рост имеет внутренние источники. Хуже с наукой, и ученые уже требуют снять Кудрина с работы за то, что доля науки в социальных расходах снизилась. Но с ней еще долго будет "хуже". Ведь инвестиции в науку (в отличие от прочей социалки) - это инвестиции в будущее. Только отдача от этих инвестиций нескорая и непрямая. Если говорить о науке прикладной, то отраслевое инвестирование все равно явно эффективнее бюджетного, хотя бы в краткосрочном плане. А если о фундаментальной... Возникает естественный вопрос: если сейчас лаборатории какой-нибудь Lucent Technologies готовы спорить с Принстоном по количеству подготовленных нобелевских лауреатов - какова принципиальная разница между прикладной наукой и фундаментальной?

Приблизительный ответ - в сроках окупаемости. Более точный ответ: в схемах отдачи. Львиная доля отдачи от фундаментальной науки идет через качество образования... которое у нас бесплатное и служит схемой неявного субсидирования промышленности, представляя собой некую структурную диспропорцию. Значит, эта львиная доля отдачи не считается. И можно сколько угодно, интеллигентски всхлипывая, твердить, что долг Академии Наук - в эффективном лоббировании. Лоббирование - это наше все, в 90-е страна только и занималась тем, что лоббировала и мочила священных коров, - результат известен. Правительство уже научилось привычно выигрывать противостояние с лоббистами и свое представление о финансировании возникающих зон роста отстаивает цепко. Если рост индуцируется спросом, а не наукой, значит будет стимулироваться спрос. Точка.

Впрочем, главная беда даже не в том, что отдача от науки не слишком быстра, а в том, что пока не прощупывается схема отдачи. Должно быть так: академические гуру, из тех, которые в бизнес не уходят, ведут исследования на гранты, на темы, определяемые грантодателями (совсем не обязательно государственными). Контроль за отдачей - ответственность грантодателя. А для успокоения совести гуру преподают в университетах. Так как образование не бесплатно, здесь с отдачей тоже все в порядке. Значит, у нас станет, "как должно", не раньше реформы образования. И не раньше хорошей капитализации промышленности.

А в нынешней схеме (до реформы образования) деньги просто распылятся. Уйдут в серые схемы самоподдержки, типа "Академснаба". Схемы эти столь же живучи, сколь и репетиторство "с гарантированным поступлением". С той лишь разницей, что последнее изживается относительно легко - путем введения всеобщего письменного экзамена, как в Южной Корее. А серое финансирование науки может исчезнуть, лишь проиграв конкуренцию белым схемам, - через прямую ориентацию исследований и исследователей на бизнес.

Хотя это порой получается не очень удачно, определенные и даже системные успехи все-таки есть. Неплохой пример реализации "белого" финансирования науки - процветающий новосибирский Институт перспективных исследований, разрабатывающий (в частности) топливные элементы для Льва Черного. Вот что думает о будущем финансирования науки глава Института академик Накоряков:

"Директор исследовательского института получает деньги как наемный менеджер, то есть зарплату. А академику должны платить за статус, за "брэнд" по сути. И скорее всего это не должно выглядеть как регулярная зарплата. Ну, раз он такой мудрец, то, скажем, его консультации должны очень высоко оплачиваться, как в США. Например, если приглашают для консультации ученого моего уровня, то он уходит с конвертиком, а в нем - десять-двадцать тысяч долларов, в зависимости от вопроса. Если он фирме на год нужен, то она ему полмиллиона долларов заплатит. Вот у меня приятель есть, моложе меня, ему как раз столько в год сейчас на Западе и платят" (из интервью журналу "Эксперт" от 12 февраля 2001).

Пока так получается не у всех.