Тема развития институтов гражданского общества интересна и важна, но что с этими институтами делать, никто толком не знает. Высказываются различные идеи, некоторые из которых даже выглядят здравыми, налицо явное желание использовать эти самые институты во благо "Государя и Отечества", но кроме интуитивного, почти животного ощущения, что в куче навоза есть еще и жемчужины, почти ничего-то и нет. Собственно, ощущение это я в известной мере разделяю - в "известной мере", поскольку можно предположить, что развитие пойдет вовсе не тем путем, о котором говорит, например, Глеб Павловский.

На самом деле, никто доподлинно не знает, что такое гражданское общество и его институты в России. Если залезть в словарь или соответствующий учебник, то там обнаружится что-нибудь вроде: "Совокупность организаций граждан, объединенных групповыми интересами". Или какая-нибудь подобная белиберда. Получается, что сообщества футбольных болельщиков, любителей Брамса, бизнес-ассоциации и grassroots политические группы оказываются в одной корзинке. Так, в общем-то, и есть, все это - институты гражданского общества. При таком подходе, однако, фактически выкидывается слово "гражданский", подразумевающее активную гражданскую позицию.

Гражданское сознание и осознание

Гражданская позиция - штука, с одной стороны, достаточно абстрактная и отвлеченная, а с другой - абсолютно конкретная, когда речь идет о соответствующих интересах. Интересы могут быть как чисто экономическими, скажем, "не мешайте работать", так и, казалось бы, внеэкономическими - "хотим жить в чистом городе". Налицо острый терминологический дефицит. И "хочу жить в чистом городе", и "что я могу сделать для того, чтобы город был чистым?" вписывается в одно и то же понятие "позиции". А между ними если не пропасть, то революция в сознании - осознание себя гражданином, человеком от которого зависит и собственная жизнь, и жизнь окружающих. Кто-то скажет, что это просто позиция взрослого человека - и будет прав. Российское общество в каком-то смысле инфантильно: как ребенок лишен собственности и ответственности за нее, так и большинство российских "граждан" (за исключением весьма до сих пор узкой прослойки) ее лишено.

Возьмем крайне характерный пример - позиции "мне не правится война в Чечне" и "я не хочу, чтобы мои налоги шли на эту войну". Опять-таки, между этими двумя позициями - осознание себя гражданином. Четко прослеживается сам "акт инициализации" - уплата налогов (относительно новая для большинства русских вещь). Следующий шаг - это уже попытка найти себе подобных и проконтролировать расход средств из твоего кошелька. Существенным здесь является понимание того, что именно из твоего кошелька финансируется то, что ты не одобряешь, что именно твои 200 рублей пошли на гранату, которая сейчас взорвалась. Ну, или менее драматичный пример: эти же 200 рублей пошли на несколько грамм бронзы для того уродливого памятника, который городские власти зачем-то поставили на соседней площади. На самом деле, связь между налоговой системой и функционированием современных демократий не стоит недооценивать. Не останавливаясь на подробном анализе цепочки "налоги - гражданское общество - политические механизмы - эффективная демократия", замечу только, что привлечение "широких масс" в налоговую инспекцию почти наверняка приведет к вовлечению их в политику.

Имитация политики

Пока же политики в России нет. Есть ее имитация. Имитация парламентаризма и парламента, имитация политических партий, имитация программных документов. Имитация подменила действия, пиар вытесняет информацию, умение читать между строк снова становится полезным навыком. Впрочем, с "полезностью" я, пожалуй, погорячился - дело даже не в том, что "имитация вместо действия" мало кому интересна, а в том, что год от года частная жизнь становится все важнее, а общественная все маргинальнее - в том смысле, что она, как иногда кажется, все меньше и меньше влияет на российского обывателя.

Надо доказывать? Пожалуйста. Несколько примеров.

Конец 98 года. КПРФ публикует огромный программный документ, где основным источником благосостояния признается социализация нефтяных доходов. Напоминаю, цена барреля российской нефти в тот момент колеблется около $9, нефтяники еле сводят концы с концами.

Конец 99 года. СПС презентует огромный талмуд с "программой". Редкие неленивые граждане заглядывают внутрь и обнаруживают там сборник научных статей института Гайдара. Опять "кукла".

Конец 2000 года. С помпой принимается бюджет, через несколько дней признается его полная нереалистичность. Скандал, отставки? Ничего подобного!

Начало 2001 года. История с возвратом-невозвратом внешнего долга. Просто шиза. Вспоминается классический анекдот о том, как выкрест приходит в баню, а банщик его просит: "Вы, Добрыня Моисеевич, либо крестик снимите, либо плавочки наденьте!" Добиваться реструктуризации внешнего долга, одновременно наращивая военные расходы и внешнеполитические амбиции, несколько странно, но все молчат.

Все это позволило некоторым наблюдателям заговорить о "конце политики", хотя скорее перед нами лишь имитация конца политики или даже имитация конца имитации.

Рутинная работа постепенно подменяет политизированную штурмовщину. Казалось бы, это хорошо и правильно. Мы же сами, когда выбирали Путина, хотели прежде всего политической стабилизации. Вот она и настала... Мы же сами и говорили, что политическая стабилизация - первое и главное условие для притока инвестиций, экономического роста, нормальной жизни, в конце концов. А фокус в том, что стабилизация является необходимым условием, но не достаточным: без нее никуда, а ее одной - мало. Нужны еще и реальные перемены в жизни - и экономической, и политической.

А вот тут и всплывает идея гражданского общества как чего-то, что сможет, наконец, и появлению реальной политики поспособствовать, и "социальные лифты" обеспечить. Вот он, золотой ключик!.. Однако гражданские институты предполагается так или иначе кооперировать с властью, выстраивать из них нечто, удобное власти и лично Президенту (либо выращивать таковые). Тут как раз и скрыта вся порочность идеи. Довольным жизнью бюргерам нет никакой нужды объединяться и активизироваться, их частные интересы удовлетворены, ну разве что в кружок филателистов записаться или в клуб любителей пива.

Объединяются и чего-то хотят от власти люди экономически активные и чем-то недовольные, чьи частные интересы ущемлены, кто хотел бы что-то изменить, но сделать на частном же уровне не может, потому как требуемые ресурсы значительно больше располагаемых.

Фактически гражданское общество - питательная среда для оппозиции, реальной, а не придуманной, имитационной, как вышеупомянутые КПРФ и СПС. Оппозиция связана с реальными интересами: деловой климат в стране как оставлял желать лучшего, так и оставляет, а экономически активным людям приходится объединяться по деловым интересам. Объединений становится все больше, они тихонечко делают свое дело. Вряд ли они захотят встраиваться в "правительственный одобрямс".

Тут-то и приходится признаться, что малоаппетитное слово "навоз" всплыло (в начале статьи) неспроста. Оказывается, в навозе надо копаться не для того, чтобы набрать жемчужин в императорскую корону, а для того, чтобы из него произрастали розги для власти.