Сегодняшние "гражданские дебаты", посвященные интеллектуальной журналистике, оказались воистину гражданскими. Несмотря на то, что дебаты проходили в РГГУ, интеллектуалов я там не заметил, зато граждан было предостаточно. Буквально у всех участников вдруг отросла твердая гражданская позиция, что неизбежно привело к смене темы: вместо проблемы контактов между интеллектуалами (посредством "толстых" журналов) дебаты перекинулись на проблему конфликтов между интеллигенцией и властью.

На этом (возникшем) фоне выступление Новодворской, упорно называвшей Г.О.Павловского "Глебом Палычем", выглядело вполне гармонично. Валерия Ильинична заявила, что "интеллектуал - это интеллигент, утерявший совесть и гражданственность", после чего призвала остатки русской интеллигенции бороться против режима и за вестернизацию-гуманизацию. Тимофеев выступил с аналогичным заявлением: главная задача интеллектуальной журналистики - способствовать укреплению демократии... Ну, и прочие высказывались в том же пафосном духе.

Видимо, так на участников повлияло присутствие Глеба Павловского, который у многих ассоциируется с "властью" (ну как же, "кремлевский пиарщик"!). В результате участники уже не могли слезть с любимого конька и заняться делом - придумать, наконец, способ эффективного контакта между "производителями идей" и "потребителями идей". Когда-то инструментами такого контакта служили "толстые" журналы - островки интеллекта в мутных водах "совка". Сегодня, однако, "толстые" журналы в большинстве своем играют противоположную роль "островов советской власти" в водах, может быть, столь же мутных, но уже принципиально других. Речь идет не о скудном финансировании, нулевой технической оснащенности, невероятно медленных сроках рассмотрения рукописи и т.п. Главная беда состоит в том, что автор зачатую вынужден выслушивать от редактора не претензии к форме или глубине текста, а лекцию о смысле жизни. Возникает (у автора) резонный вопрос: если ты мне не можешь заплатить и не собираешься печатать мой текст в авторской редакции, то какого черта я должен что-то выслушивать?

Повторяю, воды кругом мутные, но другие. Сегодня прерогативу читать лекции о смысле жизни перехватили купчишки всех уровней. У кого перехватили?

И тут я вынужден, к сожалению, продолжить линию Валерии Ильиничны. "Толстый" журнал был не просто площадкой для горизонтальных контактов между интеллектуалом-"производителем" и интеллектуалом-"потребителем". "Толстый" журнал являлся также своего рода "площадкой молодняка", на которой интеллектуалы могли резвиться под присмотром "старших" - то есть контакты осуществлялись не только по горизонтали, но и по вертикали. Редактор "толстого" журнала играл роль представителя "старших", медиатора между интеллектуалом и властью. Сегодня этот самый редактор никого не представляет, а признаться самому себе, что превратился в социальный ноль, - обидно... Вот и влачат "толстые" журналы нынче вполне никчемное существование. Избавить их от этой никчемности можно (если, конечно, нужно) лишь позволив вновь припасть к обильным сосцам государственной власти - причем припасть, как и прежде, монопольно.

Теперь вновь процитирую Новодворскую - правда, в вольном переводе на нормальный язык. Интеллектуал - это интеллигент без комплексов. Кстати, неумение обуздывать свои комплексы (в частности, фобию по отношению к государственной власти) свидетельствует как раз о недостатке интеллекта, так что солженицынское определение интеллигента как недоучки вполне оправдано. Но если комплексы убрать, то вопрос о взаимоотношениях интеллекта и власти все равно остается. По мнению Павловского (насколько я понял из его выступления), интеллектуал должен решать интеллектуальные задачи - в том числе те, которые может поставить перед ним власть. А задачи самой власти лежат в несколько иной плоскости. Вырисовывается эдакий экспертный рай, главным препятствием на пути к которому является тот самый интеллигентский комплекс, "архефобия". Как его преодолеть?

Интеллектуалам, конечно же, требуется интеллектуальное решение этой проблемы: перевести основания "архефобии" в область рационального и найти рациональные контраргументы. Для этого, однако, придется отказаться от воспетого Новодворской общеинтеллигентского стремления - спасать мир. Идея спасения мира (в любой трактовке слова "мир": например - спасение России) обязательно предполагает, что мир надо изменить, причем изменить кардинально, порушить всю иерархию... "Архефобия", таким образом, неизбежно связана с идеей спасения. Любая попытка от революционности и кардинальности перейти к эволюционности и умеренности девальвирует идею.

Я, признаться, не имею полного представления о том, как лечить от идеи спасения. Некоторые соображения (касательно частного случая - христианства) я уже высказывал, но на большее не способен. Зато после прохождения этого препятствия дорога оказывается практически прямой. Может ли интеллектуал заняться политикой, бизнесом или криминальной деятельностью (я воспользовался триадой М.Кваши)? Может, но тогда он перестанет быть интеллектуалом, превратившись в политика, бизнесмена и/или преступника: все три вида ресурсораспределительной деятельности не имеют непосредственного отношения к деятельности интеллектуальной. Но имеют отношение опосредованное: интеллектуал может состоять экспертом при политике, бизнесмене или криминальном авторитете. Характер же всех трех видов деятельности предусматривает их вполне определенное иерархическое взаимодействие: по идее, политик должен быть статусно выше купца или преступника...

Если это фактически не так, значит перед интеллектуалом (освобожденным от "спасательского" комплекса) встает интереснейшая задача: предложить свои услуги политику (шире - государственной власти) в деле возвращения мира к гармонии: сильное государство, послушные купцы, незначительный - и послушный, когда требуется, - криминалитет. Это вовсе не проект спасения: если интеллектуал не получил госзаказа, государственные проблемы его не должны волновать (а если все равно волнуют, значит он не интеллектуал). Госзаказ же сегодня получить легче, чем заказ от бизнеса или от криминальных сфер: наше слабое государство стремится стать сильным и готово хвататься за соломинку - например, за идеи, производимые интеллектуалом.

Возможно, именно государственная власть станет той "площадкой", где пересекаются идеи. В самом деле, зачем нам лишний посредник в виде "толстого" журнала с некачественной полиграфией и редактором-маразматиком?

Кирилл Якимец