Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
Тема: Национальный вопрос / Политика / < Вы здесь
Здоровый национализм
Дата публикации:  8 Ноября 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Источник: The National Interest #58, Зима 1999/2000

Существует ли такое понятие, как консервативная внешняя политика? Нечто подобное имело место во время холодной войны, но сейчас ответ на этот вопрос представляется отрицательным. Люди, которые считают себя консерваторами и которых считают консерваторами другие, придерживаются самых различных взглядов на роль Соединенных Штатов в мировых делах вообще и по отдельным вопросам внешней политики в частности. Эти различия коренятся в двух течениях консервативной мысли, которые существуют в Америке, - классическом консерватизме и идеологическом консерватизме. В то же время некоторые ключевые положения и ценности разделяются большинством консерваторов, что выделяет их по отношению к либералам и другим неконсерваторам. Это могло бы послужить основой для здорового национализма, который объединит большинство консерваторов, четко отделит консервативную внешнюю политику от ее либеральных альтернатив и будет обладать значительной привлекательностью для основной части американского народа.

Вариации на тему

В современном мире существуют три основные политические идеологии. Либерализм - идеология индивидуализма, свободных рынков, главенства закона, ограниченного правительства и права на жизнь, свободу и собственность - ассоциируется с именами Джона Локка, Адама Смита, Томаса Джефферсона, Иммануила Канта, Джона Стюарта Милля и других европейских и американских мыслителей восемнадцатого и девятнадцатого века. Его основную социальную базу составляют средний класс и буржуазия торговых, индустриальных и индустриализирующихся обществ. Социализм состоит из теорий, которые варьируются от социал-демократического реформизма до умеренного марксизма и радикального, революционного ленинизма и маоизма. Эти теории расходятся в вопросах о возможности социальных изменений демократическими средствами, о роли демократии в социалистическом государстве и о степени государственного контроля за экономикой. Тем не менее, они соглашаются по вопросам существенной роли государства в экономической сфере, экономического равенства, национализации ключевых производств и государственного содействия экономическому благополучию социальной базы социализма - бедноты, пролетариата и крестьянства.

В отличие от либерализма и социализма, классический консерватизм не направлен на реализацию особого представления о лучшем общественном устройстве. Он воплощает общее отношение к порядку и изменениям, охраняя первый и противодействуя последним. Цель консерватизма - "оградить, предохранить и защитить" существующие социальные, экономические и политические институты и культуру. Однако консерваторы могут поддержать умеренные изменения существующего порядка, чтобы предотвратить его падение или революционные изменения. Буржуазный средний класс и социалистический рабочий класс противостоят друг другу, в то время как "настоящей антитезой консерватизма", по выражению редактора этого журнала [The National Interest - прим.пер.], "является не либерализм или социализм, а радикализм, который также лучше всего определять в терминах отношения к изменениям, которое характеризуется некритическим подходом".

Значительное интеллектуальное и политическое консервативное движение появляется только при наличии серьезных угроз существующему порядку. Так как это ответ на специфические угрозы специфическим культурам и институтам, отдельные проявления консерватизма имеют мало общего, а сторонники консерватизма в одно время и в определенном месте могут быть его оппонентами при других обстоятельствах. Консерватизм, таким образом, - это идеология позиции. Эдмунд Берк является одним из его первых сторонников, потому что он сформулировал и последовательно отстаивал консервативные идеи для защиты существующих институтов, где бы они ни находились: традиционных институтов в Индии, монархии во Франции, смешанного правления в Англии, демократии в Америке. Он применял одинаковые аргументы и логику против совершенно разных сил, которые угрожали этим весьма различным системам.

Консерватизм проявлялся как интеллектуальное и политическое движение в разное время в истории Запада: в Европе шестнадцатого и семнадцатого веков - против угрозы, которую растущие абсолютные монархии представляли для средневекового плюрализма; в Англии в конце шестнадцатого века - в ответ на вызов, который распространение пуританства бросало существовавшему церковно-государственному устройству; в Европе конца восемнадцатого века - в ответ на угрозу, которую представляла Французская революция и сопутствующие ей движения; в Европе девятнадцатого века - в ответ на требования политических прав со стороны сначала среднего класса, а потом и рабочего класса.

Наиболее значительным проявлением классического консерватизма в Европе была реакция на Французскую революцию. В результате в Европе консерватизм стал ассоциироваться с аристократией, крупными земельными собственниками и оппозицией, или по крайней мере скептическим отношением к индустриализации и демократии. Как ответ земельной аристократии на либерализм буржуазии и социализм рабочего класса - в большинстве европейских стран он оставался потенциальной силой до двадцатого века. Земельная аристократия и мелкое дворянство теперь практически исчезли в Европе, но элементы этого традиционного консерватизма и его оппозиции либеральному консерватизму и конкурентному капитализму кое-где еще сохранились. Традиционный консерватизм и его современные ответвления доминировали в британской консервативной партии до тэтчеровской революции конца 1970-х.

С другой стороны, в Соединенных Штатах отсутствие аристократии, обилие свободных земель и распространение буржуазного и коммерческого духа свели эту традиционную форму консерватизма к минимальному уровню. Его единственным серьезным проявлением была защита южных "особых институтов", в которой среди прочих участвовали Джон Калхун, Джордж Фитцхью и Джордж Фредерик Адамс. Более "общая" форма консерватизма была представлена в политическом мышлении отцов-основателей - Адамса, Мадисона и особенно Гамильтона - хотя они и были революционерами, которые вели войну за независимость и создали беспрецедентную политическую систему. Во многих отношениях они были и считали себя консерваторами, противостоящими революционным попыткам британского правительства подорвать их свободы и установить контроль над колониями. Они защищали многие консервативные идеи и рассматривались в качестве консерваторов европейскими представителями консерватизма, в том числе Берком и Генцом. Однако, в течение 150-ти лет после обретения независимости серьезных угроз американским институтам не существовало, за единственным значимым исключением в виде рабства на Юге, и классический консерватизм практически исчез из американского политического дискурса.

То, что называют консерватизмом в Америке, имеет существенные отличия. Это - консервативная форма либерализма, которую противопоставляют народному или демократическому либерализму. Для ее названия используются разные термины, от "вигиризма" Луиса Хартца до "рыночного капитализма" проницательного русского аналитика. Однако, наверное, ее лучше обозначить как идеологический консерватизм. Этот консерватизм связывается с распространением торговли и промышленности, капитализма laisser faire, частного предпринимательства и минимальной роли правительства. Исторически он ассоциируется с интересами владельцев собственности, частных предпринимателей и буржуазии и противостоит интересам менее богатых классов. В Европе он известен как либерализм и его сторонники состоят в либеральных партиях. В Америке идеологический консерватизм выразился в гамильтонизме, "новом вигиризме" после гражданской войны и совсем недавно - в неоконсерватизме 1970-х и 1980-х.

Идеологический консерватизм фундаментально отличается от классического. Последний не предлагает никакой утопии и не имеет программы фундаментальных изменений. У идеологического консерватизма есть образ, который следует реализовать, и следовательно, для него, как заметила Гертруда Химмельфарб, "консервативная революция" не является пустым звуком.

Каждое из этих течений консерватизма по-своему относится к либерализму. Традиционный, аристократический консерватизм находился в четкой оппозиции к либерализму, но уступил ему в Европе и не смог оказать сопротивление в Америке. Классический консерватизм противостоял либерализму, когда последний бросал вызов существовавшему порядку, но защищал либеральные ценности и институты, когда они представляли уже существующий порядок и подвергались атаке со стороны других сил. Американский идеологический консерватизм - ближайший родственник американского демократического либерализма, оба они происходят от Джона Локка. Идеологический консерватизм ведет постоянную полемику с демократическим либерализмом, но не может отрицать их общего наследия, не отрицая самого себя.

Холодная война и после

Холодная война создала благоприятные условия для консерваторов и трудности для либералов. Американской нации противостояла супердержава, обладавшая огромными природными ресурсами, громадной, технологически продвинутой оборонной промышленностью, пятимиллионной армией, тысячами ядерных боеголовок, многочисленными союзниками и сателлитами на разных континентах и мессианской и интеллектуально впечатляющей идеологией, к которой обращались политические движения с сотнями миллионов сторонников по всему миру. Америка оказалась в опасности, и естественный консервативный ответ заключался в передаче приоритетов развитию политики, предназначенной остановить эту угрозу. К тому же коммунистическая идеология представляет собой полную противоположность идеологии laisser faire идеологического консерватизма. Таким образом, сплав идеологии и национальных интересов сделал сдерживание Советского Союза и поражение коммунизма основной целью и классического, и идеологического консерватизма, а также большей части американского общества - за исключением нескольких диссидентов-интеллектуалов.

С другой стороны, американские либералы, в целом осознавая зло коммунизма, принижали степень его опасности для американского общества и подчеркивали важность других - либеральных - задач внешней политики, таких как содействие экономическому развитию, сокращение неравенства, уничтожение тирании и защита прав человека. Однако во время холодной войны республиканские и демократические администрации подчиняли эти задачи, которые признавались важными, задаче сдерживания коммунизма. Либеральные цели серьезно ставились только тогда, как в случае с Альянсом за прогресс, когда они признавались способствующими достижению антисоветских целей.

Советская угроза превратила консерваторов в защитников американских либеральных институтов, а американских либералов - в выразителей идей классического консерватизма. Выдающийся консервативный философ (и теолог) периода начала холодной войны Райнхольд Нибур был, по словам типичного либерала Артура Шлезингера-младшего, "отцом всех нас". "Чтобы защитить достижения американского либерализма, - утверждал я в 1957 году, - американским либералам не остается ничего другого, как встать на позиции консерватизма. Именно для них консервативная идеология сохраняет свое значение в сегодняшней Америке". Многие либералы поддержали консервативную антикоммунистическую политику. Другие либералы, однако, были в большей мере озабочены возможностью быть "отрезанными слева", чем защитой американских несовершенных либеральных институтов. Они искали элементы либеральных достижений в советском коммунизме и ставили под сомнение идею существования серьезного конфликта ценностей и интересов между Советским Союзом и свободным миром. В идеологическом смысле традиционные либералы разделились на либералов Генри Уоллока, попутчиков, и полных апологетов, явных или тайных, Советского Союза. Этот процесс имел свою философскую логику. "Почти в каждом случае, - заметил Нибур в 1953 году, - зло коммунизма коренится в заблуждениях, которые разделяются современной либеральной культурой". Некоторых либералов одни заблуждения легко приводили к другим.

Окончание холодной войны сняло необходимость подчинения основных целей либеральной внешней политики требованиям национальной безопасности перед лицом советской угрозы. Освободившись от этой необходимости, либералы теперь могли творить добро в мире. Их цели привлекли широкое внимание и поддержку в СМИ и элитных группах. К тому же положение Соединенных Штатов как единственной супердержавы с превосходством практически во всех компонентах силы, кажется, дало либералам необходимые средства для достижения этих целей. Результатом этого стало "расширение", "гуманитарная интервенция" и "внешняя политика как социальная работа".

Напротив, конец холодной войны привел консерваторов в замешательство. Пока либералы без проблем двигались к достижению долгосрочных либеральных целей, консерваторы не могли толком даже определить консервативные цели. Среди консерваторов практически не было изоляционистов в любом смысле слова, но помимо этого они имели мало общего и занимали самые различные и зачастую противоречивые внешнеполитические позиции, которые варьировались между разными формами интервенционизма, реализма, неореализма, идеализма, национализма, интернационализма, триумфализма, сдерживания, протекционизма и свободной торговли. Отсутствие определяемой основной внешней угрозы для американского общества и институтов, казалось, привело к потере всякого смысла и необходимости классического консерватизма.

Между тем в 1970-е и 1980-е годы возник неоконсерватизм как новейшее воплощение идеологического консерватизма и доминирующая форма консервативного мышления в эти десятилетия. Его интеллектуальным крестным отцом являлся Милтон Фридман, наиболее ярким защитником - Ирвинг Кристол, а политическим воплощением - Рональд Рейган. Как только холодная война завершилась, обнаружились серьезные отличия между неоконсервативными и классическими консервативными взглядами на внешнюю политику, причем неоконсервативные взгляды часто совпадали с либеральными. Распад Советского Союза позволил неоконсерваторам присоединиться к своим идеологическим соратникам в попытке реформировать мир по образу лучшего общества.

Отличия неоконсерватизма и классического консерватизма отразились в опросе консервативных экспертов по вопросам внешней политики и национальной безопасности, связанных с Фондом "Наследие". Чуть более 50% опрошенных назвало себя "консерваторами", и только 20% - "неоконсерваторами". Обе группы отвергли изоляционизм - подавляющим большинством. Неоконсерваторы поддержали распространение прав человека как центральную задачу американской внешней политики и оказание экономической помощи, верили в эффективность экономических санкций, рассматривали миротворческие операции как основную миссию американских военных и не оспаривали продление американского военного присутствия в Боснии. По всем этим вопросам они явно соглашались с большинством либералов и значительно расходились с теми экспертами, которые считали себя просто консерваторами. Иммиграция - еще один принципиальный вопрос для классических и идеологических консерваторов. Неоконсерваторы также в значительно меньшей степени склонны считать, что американские вооруженные силы были чрезмерно сокращены и что военные расходы слишком малы.

Как и либералы, неоконсерваторы хотят использовать американскую мощь для распространения американской мечты в мире. Однако они выделяют несколько другие элементы этой мечты, и эта разница отражается в работе за границей республиканских и демократических сотрудников Национального Фонда за Демократию. Республиканцы отдают приоритет распространению рынков и свободного предпринимательства, демократы - демократии и выборов. Неоконсерваторы рассматривают Соединенные Штаты как глобального полицейского, либералы - как глобального социального работника. Их объединяет, однако, признание за Соединенными Штатами глобальной миссии распространения добра в мире, тогда как классические консерваторы большее значение придают защите благополучия внутри страны. Консерватизм, таким образом, подошел к той точке, где классический консерватизм потерял свой raison d'etre, а неоконсерватизм присоединился к либерализму в деле продвижения "глобального мелиоризма".

Окончание следует...


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие статьи по теме 'Национальный вопрос' (архив темы):
Род-племя-паспорт /08.11/
Нетождественность государства обществу вносит сумбур в патриотические чувства. Колонка редактора.
Сэмюэл Ф. Хантингтон
Сэмюэл Ф.
ХАНТИНГТОН

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

архив темы: