Главное отличие "журналистских текстов" от текстов профессионально-аналитических - это невидимые непрофессионалу различия в том, какие вопросы явно и не явно задаются текстом и на какие вопросы текст делает попытку ответить. Совпадения этих двух жанров - довольно редкое исключение. Далеки от истины будут те, кто воспримет данный текст как заказной "наезд" на бывшую ФМС. Просто по долгу службы¹ мне пришлось анализировать проводимую в стране миграционную политику. Горькие результаты анализа изложены ниже.

Я встречал разных беженцев. И не имеющую никаких средств существования многодетную мать-одиночку, потерявшую в Грозном все, что имела. И холеного мордоворота, приезжающего на Мерседесе за гуманитарной халявой. Не буду смешивать разные миграционные потоки и аспекты проблемы, равно как и пытаться в одном тексте осветить и наметить пути решения вопросов утечки мозгов, нелегальной торговли живым товаром, незаконной миграции из третьих стран (большей частью транзитной) и легальной (в той мере, в какой она может быть легальной) трудовой миграции.

1. Насколько адекватны принимаемые меры реальным постсоветским условиям?

Россия (впрочем, не только Россия) после Беловежья с большим удовольствием объявила себя правопреемником СССР - в отношении материальных ценностей, но не в отношении гарантирования прав создателей всех этих ценностей. В Латвии и Эстонии указанный момент проявился в дискриминационном законодательстве. В других постсоветских государствах новая элита не была столь откровенна, предпочитая действовать косвенными путями. Львиная часть мигрантов последних 10 лет - в той или иной мере - жертвы Беловежья.

В некоторых регионах бывшего СССР лавинообразная эмиграция приняла характер социально-экономического бедствия и подлинного бегства. Российские законодатели отреагировали довольно своеобразно: принятием законов "О беженцах" и "О вынужденных переселенцах". Исходная предпосылка здесь состояла в том, что никакой миграционной катастрофы нет, что наша миграционная ситуация не экстремальна, не требует чрезвычайных мер и аналогична нормальной рутинной работе миграционных служб какой-нибудь Швеции. Предпосылка эта заложила основы неэффективности миграционной политики.

Стоит отметить два обстоятельства: принятие союзных законов тормозилось российским ВС - Нишанов (в переписке с Лукьяновым) жаловался на саботаж со стороны своего российского коллеги Скокова (по иронии судьбы Скоков позже пытался разыгрывать в списках КРО карту русских беженцев). В отличие от союзных законопроектов, российские законы не содержали никаких норм, увязывающих возникновение очагов эмиграции с ресурсами по их содержанию и обустройству. Ответственность за возникновение беженцев вообще не прописана в законах. Кроме того, соответствующая структура (подкомитет) российского парламента во главе с М.Арутюновым заботилась больше не о том, чтоб законы стали действительными и эффективными регуляторами миграционных процессов, но скорее о том, чтобы эффектно и "цивилизованно" выглядеть в глазах "цивилизованного человечества". "У нас одна из самых передовых стратегий в миграционной политике" - это опять цитата из интервью бывшего руководителя ФМС. Если б у нас еще была и одна из самых благополучных миграционных ситуаций...

Поэтому законодательство худо-бедно выполняло пропагандистские функции прекраснодушных деклараций и "свидетельств о намерениях", но не более. Почти переписанные с аналогичного законодательства Европы, призванного регулировать качественно и количественно иные миграционные потоки, российское законодательство просто не соответствовало ни возможностям государства, ни вызовам, с которыми столкнулась страна. Да что говорить о политике, если в одном (Федеральная миграционная программа) из двух почти синхронно появившихся государственных документов главная цель миграционной политики была сформулирована так: способствовать приезду в РФ и "рационально" регулировать миграцию. А в другом документе (Основные направления государственной политики в отношении соотечественников, проживающих за рубежом) цель была сформулирована диаметрально противоположная: максимально способствовать "добровольной" интеграции соотечественников в государствах их проживания. Авторам этого постановления я бы от души пожелал на собственном опыте прочувствовать добровольность "интеграции" и ее прелести.

Новая власть как бы одновременно давила и на газ, и на тормоз и поворачивала руль и вправо, и влево.

3. Добровольно-но-обязательно

Сам факт деления беженцев на собственно "беженцев" и "вынужденных переселенцев" по формальному основанию имел только один практический смысл - международное право самоустранялось от каких бы то ни было гарантий в отношении россиян, перекладывая это на плечи российского государства и бюджета. Заставляя это государство затруднять всеми правдами и неправдами въезд в страну бывших сограждан и соотечественников, особенно неимущих.

Можно долго и аргументированно подвергать заслуженной критике ФМС. Кто-то из острословов-аналитиков заслуженно сравнивал это ведомство с соской-пустышкой для младенца. Насытить не насытит, питанием не является, но вроде что-то младенец сосет и кричит не так громко... Сравнение, может, обидное и беспощадное, но точное по сути. Достаточно сравнить механизмы и политику репатриации в какой-нибудь послевоенной Финляндии или программы адсорбции в Израиле с деятельностью... не скажу "ответственной за решение проблемы" -уместней будет выражение "назначенной крайней" ФМС. Если в качестве показателя эффективности анализировать процент тех, кто получил от государства хоть какую-нибудь помощь (трудоустройство, жилье, кредит, нужную информацию), от общего числа мигрантов, то невольно приходишь к выводу о чудовищной неэффективности службы. Сам закон многократно занижает масштабы проблемы, потому что статус получают только те, кому удается доказать, что их жизни угрожала реальная опасность. Остальные - "автоматом" попадают в "добровольные мигранты". То есть, когда русские кадры вытесняются с руководящих должностей, сужается сфера русской культуры, русского языка, закрываются школы, СМИ переводятся на титульные языки, а в обществе то и дело нагнетается антирусская истерия - и человек уезжает из мест, где он родился и прожил всю жизнь, - это закон, и чиновники считают "добровольной" миграцией. Например, из Латвии. И несмотря на все антидискриминационные заявления и протесты высших лиц государства козыревский МИД заключил Соглашение с правительством Латвийской Республики о регулировании процесса и защите прав переселенцев (Заключено в г.Москве 02.06.1993 г.), которое продлено в наше время.

4. Перспективы

Пока что миграционная политика (или те действия, которые обозначают этим словом) не решает ни краткосрочных, ни стратегических задач страны, не способствует улучшению демографической или профессиональной структуры страны и отдельных регионов. В ближайшие годы перед страной маячит острая трудонедостаточность, восполнить которую можно только миграцией. Набирает обороты маховик депопуляции страны. Продолжается отток тех, кто нужен, и приток тех, кто не нужен. Изменяется этнический баланс некоторых регионов с вполне прогнозируемыми конфликтными последствиями...

В принципе эти и многие другие проблемы разрешимы - если их действительно решать, а не гоняться за дешевизной. ФМС же создавалась на принципах "собеса", то есть организации распределительной, а не инициирующей различные проекты, которые позволили бы с максимальной эффективностью использовать скудные ресурсы, тем более - в условиях почти постоянного недофинансирования. Думать, что нынешняя передача в МВД функций миграционной службы и превращение ее в филиал "силовой структуры" качественно изменит ситуацию, нет никаких веских оснований. Также как надеяться, что ситуация кардинально изменится от выработки нового документа - миграционной концепции, даже если она является вершиной аналитического и научного творчества.

Примечание:

¹ По долгу службы автор был вынужден выступить под псевдонимом.