Что думает о России "простой китайский человек"? Вопрос этот столь же обычен, сколь и сложен. Китайцев, как известно, очень много, а китайское общество настолько неоднородно, что просто немыслимо говорить о "Китае вообще" - без учета регионов, социальных и возрастных групп. Китай северный мало похож на Китай южный (кстати, сказывается это и на отношении к России, которой на юге интересуются куда меньше), Китай прибрежных мегаполисов отличается от Китая сельской глубинки. Крестьянин в горном селе где-нибудь в Сычуани ведет жизнь, мало отличающуюся от жизни его предков во времена династии Мин, а какого-нибудь шанхайского брокера волнуют в основном те же проблемы, что и его нью-йоркского коллегу. И тем не менее, история как наука не может существовать без обобщений - пусть и рискованных. Мы тоже рискнем и постараемся ответить на вопрос, хотя бы и в самой общей форме.

Образ России складывался в Китае на протяжении полутора веков. Влияли на него и изгибы межгосударственных отношений, и усилия официальной пропаганды, и перемены, происходившие в обеих странах. Пожалуй, можно выделить три слоя "впечатлений о России", существующих в современном китайском сознании. Эти пласты относятся к разным эпохам, но все они в той или иной степени определяют нынешнее отношение Китая к своему северному соседу.

Первый пласт - это впечатления, восходящие еще к XIX и началу XX века, ко временам западной колониальной экспансии. Тогда Россия воспринималась в первую очередь как империалистическая держава - причем одна из самых опасных (просто в силу своей географической близости). Россия - это страна, которая в 1858-1860 гг. воспользовалась трудным положением Китая, чтобы установить контроль над Приамурьем. Россия - это страна, в 1870-е гг. отторгнувшая у Китая огромные территории в Центральной Азии. Россия - участница подавления боксерского восстания, участница "похода восьми держав" на Пекин в 1900-1901 гг. Воспоминания о былых обидах периодически реанимируются, причем чаще это делают не "антирусские силы", а националисты разных мастей, для которых что Россия, что Америка, что Великобритания или Япония - все едино. В конце концов, суверенитет над Гонконгом и Макао уже восстановлен, а вот отторгнутые Россией земли до сих пор остаются за пределами Китая. Не надо обольщаться тем, что формально территориальные претензии к России сняты - все равно все эти "добровольные присоединения" и "освобождения", о которых так любила рассказывать официальная советская историография, с точки зрения китайцев выглядят как обыкновенные территориальные захваты. В то же время речь не идет о "территориальных притязаниях" в точном смысле слова: отнятые некогда земли никто назад требовать не собирается (особенно земли в Центральной Азии). За исключением крайних националистов и любителей мыть сапоги в дальних океанах (таковые имеются и в Китае), никто всерьез не мечтает о восстановлении Поднебесной в границах Цинской империи - подобно тому, как в России (почти) никто не собирается вновь присоединять Польшу с Финляндией. Однако обиды остаются обидами, а образ России, оставшийся с тех времен, - это образ хищника, опасного и коварного соседа, потенциального источника агрессии.

Второй пласт относится в основном к периоду короткой, но очень интенсивной советско-китайской "дружбы" 1949-1960 гг., когда Советский Союз был для Китая другом, союзником и образцом (по крайней мере, на словах). Период этот, несмотря на свою краткость, оставил в душах людей неожиданно глубокий след. В те годы в Китае шла активная пропаганда русской культуры - как советской, так и классической дореволюционной. Даже после резкого ухудшения советско-китайских отношений в начале шестидесятых Россия-СССР еще долго оставалась притягательным символом для многих китайцев, особенно - из числа интеллигенции. Так, произведения русской и советской литературы, выпущенные в пятидесятые годы огромными тиражами, составляли основу среднеинтеллигентского чтения и в следующие два десятилетия, на протяжении которых ничего удобочитаемого в Китае не выходило. Еще в семидесятые годы девушка из интеллигентной семьи, решившая почитать что-нибудь кроме Цитатника и иных бессмертных творений Мао, скорее всего, взялась бы за Толстого или Тургенева.

Среди выросших в те годы китайцев, то есть тех, кому сейчас от 50 до 70, отношение к России - совершенно особое. Убедиться в этом легко, достаточно просто прогуляться по Красной площади. В последние несколько лет Китай переживает туристский бум. Появившийся в городах зажиточный средний класс может позволить себе путешествовать, так что - впервые за всю историю - немалое количество китайских туристов (именно туристов, а не мешочников) появилось за пределами страны. И многие из них, как ни странно, направляются именно в Россию, в Москву и Петербург, - несмотря на дороговизну, преступность, сомнительный сервис и прочие прелести, которые отпугивают от нас иностранных визитеров. Когда в последние месяцы случается бывать на Красной площади, не могу не обратить внимание на то, что большинство иностранных туристов составляют там сейчас именно китайцы, в основном - довольно пожилые. Фотография на Красной площади для них, в отличие от большинства западных туристов, - не подтверждение того, что они побывали в стране медведей, мафии и КГБ, в которую редко решается направить свои стопы нормальный человек. Красная площадь, Большой, Кремль, Нева и Эрмитаж - все это символы их молодости, которые они, наконец, могут увидеть наяву.

Образ России-СССР, сформировавшийся в те годы, крайне позитивен: страна великой культуры (в особенности - литературной и музыкальной), страна высоких технологий, страна космоса, родина интернационализма и "дружбы народов". Разумеется, накладывались на это и элементы "сверхдержавности" - ракеты, боеголовки, вездесущее и всепроникающее КГБ, способность противостоять Америке в любой точке планеты. Эта "сверхдержавность" не обязательно воспринималась позитивно, однако уважения к стране она скорее добавляла.

Парадоксально, но период "Великой пролетарской культурной революции" на восприятие России в Китае повлиял мало. Тогда на СССР были вылиты ведра помоев, но все сводилось к тому, что Москву обвиняли либо в империализме ("гегемонизме"), либо в ревизионизме. Обвинения в "гегемонизме" ничего нового в себе не содержали, а просто усиливали тот образ России-хищника, России-агрессора, который уже с XIX века существовал в китайском сознании. Обвинения же в ревизионизме и недостаточном марксистско-ленинском рвении в свете последующих событий теперь просто не могут восприниматься всерьез и, кажется, совершенно забыты всеми.

Поэтому третий пласт восприятия России стал формироваться только в перестроечные и постперестроечные времена, в последние 10-15 лет. Поначалу советская перестройка была встречена китайской городской интеллигенцией с полным энтузиазмом. Подобно своим советским братьям по классу, китайские итээры и мэнээсы к тому времени уже ворчали вовсю, причем темы, обсуждавшиеся на кухнях Москвы, Пекина и Шанхая, во многом совпадали. Визит Горбачева - "Буревестника перестройки" - сыграл немалую роль в развитии Тяньаньмыньских событий 1989 г.

Однако 1991 г. и то, что за ним последовало, принесли разочарование. России горбачевской хотелось подражать, Россия ельцинская вызывала совсем иные чувства. Вдобавок, китайские власти позаботились о том, чтобы их подданные хорошо знали, чем у северных соседей кончилось отстранение коммунистической партии от власти. Китайское государственное телевидение регулярно демонстрирует сияющие "Мерседессы" в забитых нищими переулках, бывших хирургов и доцентов, ставших уличными торговцами, поля боев в экс-советских автономиях и республиках. Китайские СМИ подробно рассказывает и о деяниях "братков", и о коррупционных скандалах, и о похождениях лиц, похожих на генерального прокурора. Активно перепечатываются в китайской прессе материалы российских оппозиционных газет. Так что картина жизни рядового человека в нынешней России - достаточно мрачная и, в действительности, выглядит для китайского наблюдателя прямо-таки апокалиптической. Это особенно заметно на фоне стремительного роста уровня жизни в самом Китае, в первую очередь - в прибрежных городах страны. В целом эта пропаганда оказалась действенной и внесла свой немалый вклад в дело поддержания стабильности в Китае (или "сохранения коммунистического режима" - если кто предпочитает такую формулировку).

Такие новости из России вызывают смешанные чувства. С одной стороны, у китайцев появилось сочувствие к "бедным русским", жертвам собственного правительства и социально-экономического кризиса. Отношение это где-то сродни тому слегка высокомерному, но по-своему искреннему сочувствию к "угнетенным массам Востока", которое проповедовалось советской прессой в сталинские и хрущевские времена. И вот уже в популярном телесериале появляется сюжетная линия русской певицы в китайском ночном клубе, которую, конечно же, спасает от злобных русских мафиози китайский герой-супермен... С другой стороны, у значительной части образованной зажиточной молодежи, которая выросла на американской культуре (и которая зачастую при этом искренне ненавидит Америку), отношение к России - более высокомерное, уже без налета сочувствия. Россия для них - просто еще одна страна Третьего мира, к которому в Китае относятся, скажем прямо, свысока и с презрением.

Наконец, существует в Китае и некое недоумение по поводу того, как быстро и, вроде бы, без сопротивления, страна спутника, бомбы и Комитета государственной безопасности сдала свои позиции в мире. В последние годы, когда все явственнее вырисовывается контуры долгосрочного американо-китайского противостояния, в Китае растет ностальгия по временам, когда на планете была Третья Сила, способная дать отпор "проискам американцев" и заодно создать китайским дипломатам опору для всяческих стратегических комбинаций - причем это отношение разделяет не только элита. Во время бомбардировок Югославии, вызвавших в Китае немалый резонанс даже до попадания американских бомб в посольство (а уж тем более - после оного), часто звучали ностальгические слова "а при СССР они бы такое себе не позволили". Услышав подобные рассуждения, можно подумать, что, мол, готова психологическая почва для нового российско-китайского союза, которым так любят попугать Америку московские геополитические мечтатели. Едва ли это так. При всех искренних сожалениях по поводу однополярности нынешнего мира, китайцы не слишком готовы доверять России (образ России как экс-империалистической державы очень силен) и воспринимать Россию как равного партнера (здесь учитывается распад СССР и затяжной экономический кризис на просторах СНГ). Да и заключать союзы Китай сейчас не слишком стремится, ощущая себя вполне самодостаточным. Одно дело - улучшение отношений, приобретение по дешевке оружия и технологий, торговля, а совсем другое дело - серьезный военно-политический альянс. Впрочем, союзы заключаются не в результате плебисцитов, и мнением пресловутых "народных масс" при их заключении обычно не слишком интересуются.

Итак, какой видят Россию китайцы - если, конечно, попытаться обобщать (чего, как уже говорилось, делать не следует)? Рискнем дать некий собирательный образ: Россия - страна великой культуры, родина Толстого и Чайковского, а также страна высоких технологий, в основном - военных и космических. Россия - важный противовес американскому гегемонизму в прошлом (а возможно - и в дальней перспективе). Россия - большая и потенциально опасная страна, не раз совершавшая по отношении к Китаю акты агрессии и несправедливости и, в принципе, способная на них и в будущем. Наконец, Россия - страна, которая в последние годы находится в состоянии хронического раздрая, страна массовой нищеты, социального неравенства и межнациональных конфликтов.