Сегодня Борис Немцов на пресс-конференции в "Интерфаксе" заявил, что позиции СПС и Генштаба по вопросам военной реформы совпадают практически во всем, кроме сроков. Генштабу хочется затянуть реформу на 10 лет - а за это время, как говаривал Ходжа Насреддин (правда, по другому поводу), "либо ишак сдохнет, либо я". СПС же обещает сделать все к 2003 году - по крайней мере, если верить Немцову, "начать переход на контрактную армию".

Похоже, СПС всерьез разыгрывает "военную карту". Во время другой пресс-конеренции, прошедшей в РИА "Новости" 5.12.01, депутат от СПС, заместитель председателя Госдумы по обороне Эдуард Воробьев дал нашему корреспонденту небольшое интервью по поводу контрактной службы (право на которую прописано в Конституции, но фактически нигде и никогда не соблюдается).

Русский Журнал: Считается, что наша Конституция имеет прямое действие. Как тогда понимать обвинительные судебные приговоры по делам молодых людей, пожелавших проходить военную службу на альтернативной основе?

Эдуард Воробьев: Я считаю, что прецедент недавней победы в суде молодого человека, отстоявшего свое конституционное право выбрать вместо службы в армии альтернативную службу, говорит о многом. Он говорит о том, что судебная ветвь власти начинает занимать самостоятельную позицию. Конституция постепенно начинает приобретать черты свода законов прямого действия. Раньше, когда дела подобного рода рассматривались в суде, решение было не в пользу "альтернативщика". Я беседовал с военкомом города Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Когда его спросили, как он поступает, если человек заявляет о необходимости альтернативной службы, он ответил: "Я ему даю отсрочку. Я действую не по закону, я действую по-человечески, по совести." Мне очень понравилась эта позиция. Военком предоставляет человеку отсрочку в надежде на то, что закон об альтернативной службе все-таки будет принят.

РЖ: Чем может помочь Госдума?

Э.В.: Когда я бываю в регионах, я людям советую обращаться к своим депутатам и поднимать этот вопрос. Никто не заставляет депутата, чтобы он принял закон об альтернативной службе, но пусть он поддержит тех, кто занимается самой проблемой, пусть выскажется об этом у себя, в местном законодательном собрании. Если бы 5 лет тому назад в составе Думы кто-нибудь проявил инициативу и сказал, что нужно принимать ратифицированный договор об СНВ-2, его бы заплевали. Но прошло какое-то время и изменилось мнение, изменилось сознание. Потому что была проведена соответствующая работа.

РЖ: Если федерального закона нет, то, может быть, главы регионов должны решать, принимать ли (у себя) соответствующий закон?

Э.В.: Я не думаю, что правовой вопрос об альтернативной службе в армии отдан на откуп главам регионов. Общественные организации в регионе берут свое, все больше и больше становятся на ноги и берут на себя ответственность за продвижение тех или иных инициатив, которые позарез необходимы обществу. Например, в Перми я знаю людей, которые посвятили значительную часть своей жизни продвижению идеи, связанной с реализацией и принятием закона об альтернативной службе. У них первых появился этот эксперимент. А потом его подхватили другие регионы. С одной стороны, такие инициативы надо проявлять, а с другой стороны, необходимо оказывать воздействие на депутатов ГД, на депутатов законодательного собрания на местах, на депутатов Совета Федерации, которые представляют этот регион. Вплоть до Конституционного суда.

РЖ: Но это - только в Перми┘

Э.В.: На примерах своего региона могу сказать - заявило о желании проходить альтернативную службу 50 человек, и никому не предоставили такой возможности. Нарушается Конституция РФ. Я категорически возражаю против того, что таких людей называют в России "отказниками". Они ни от чего не отказываются. Им Конституция предоставила право выбора: или альтернативная служба, или военная служба. И поставила условия: или убеждения, или вероисповедание. У нас, между прочим, альтернативная служба была введена вскоре после революции, а потом в 1939 году по предложению Ворошилова она была отменена. Эту службу пинали. С другой стороны, хотели ее отдать военным. Военные от этого отказывались. И все отказались. Но так больше продолжаться не может.

Интервью брал Дмитрий Данилов