Политическому дискурсу по природе свойственно апокалиптическое настроение. Результат любого действия (поскольку оно актуально и незавершенно) с неизбежностью отсылает к будущему - к тому, чего еще нет. В этой перспективе видится любое настоящее событие. Здесь можно заметить противопоставление политического дискурса историческому, в котором настоящее интерпретируется в ретроспективе прошлого. Будущее же, по сути, не может восприниматься нейтрально, так как тогда бы оно стало неразличимым на фоне настоящего. Поэтому оно неизбежно оценивается либо с позиций возможного вреда (атрибуты Конца Света), либо с позиций ожидаемых благ (атрибуты Небесного Иерусалима). Восприятие будущего аффективно по преимуществу, что вступает в сложную коллизию с целесообразной природой самого политического действия. Для решения этой проблемы новоевропейское мышление выработало рационалистический метод, выразившийся в двух максимах Спинозы: "не плакать, не смеяться, но понимать" и "смотреть на все с позиции вечности".

По общему мнению, атака террористов-смертников на США 11.09.01 стала тем событием, которое искривило политический пространственно-временной континуум. Попытаемся рационально осмыслить современное состояние без публицистических гипербол типа "войны цивилизаций" или "третьей мировой войны". Зададимся вопросом: какую цель преследовали режиссеры Атаки?

* * *

Терроризм как явление возник на Западе в 1960-е в среде леворадикального движения разочаровавшегося в легальных методах ведения политической борьбы. Сами террористы называли себя "городскими партизанами" (термин родился в Бразилии) типа "Тупамарос" (1967-1970) и считали своими кумирами латиноамериканских борцов с военными диктатурами. Многие специалисты в области терроризма укореняют это явление глубоко в истории, возводя его к античным тираноборцам типа Брута или русским народовольцам-бомбистам. Между тем, замыслы "народных мстителей" разительно отличаются от замыслов террористов. Первые - всего лишь "идейные" киллеры, которые персонифицируют социальное зло в отдельно взятом представителе власти; вторые - осознают анонимность современного господства и пытаются посредством терактов сорвать маску благопристойности с современного общества и обнажить "звериное лицо" полицейского произвола, создать "революционную ситуацию".

Потерпев неудачу в Европе, стратегия революционного терроризма обрела второе дыхание, слившись с исламистской теорией "малого джихада". К тому же нельзя преувеличивать антикоммунизм моджахедов. Если в Афганистане, Алжире и Йемене исламисты и коммунисты были непримиримыми врагами, то в Ливане, Палестине и на Филиппинах они сражались по одну сторону фронта. Символичен тот факт, что предшественник бен Ладена по званию "террорист # 1" - Ильич Рамирес Санчес был захвачен в 1994 французским спецназом не где-нибудь, а на территории исламского Судана.

Если верить исламским улемам, то джихад как священная война с куфром (неверием) ведется на земле давно, со времени Адама, однако тактика современного "малого джихада" организаций типа "Исламский джихад", ХАМАС (Harakat al-Muqawama al-Islamiyya - Исламское Движение Сопротивления) и Al-Qaida появилась сравнительно недавно. Еще в 1980-х она была в тени "городской герильи" левых террористов.

Однако оружие имеет свой дискурс. Меч задает определенное пространство для маневра и темп сражения. Так же и с тактикой терроризма. Хотели ли террористы выступить в роли "народных мстителей", вершащих справедливость от имении народов Третьего мира? Маловероятно, ибо мировой общественности не было представлено никакого коммюнике со списком "преступлений режима".

Ясно, что исполком Al-Qaida (если теракт действительно совершила Al-Qaida), принимая решение об Атаке, планировал грандиозную провокацию. Желали ли они спровоцировать классическую войну? Видимо, нет, ибо отсутствуют возможные участники конфликта, нет той пороховой бочки, для которой теракт послужил бы бикфордовым шнуром. Современные арабские режимы (исключая относительно изолированные Ливию и Ирак) не являются силами, которые противостоят западному миру. Если похожий теракт произошел бы во время Карибского кризиса, тогда бы ситуация выглядела иначе.

Впрочем, нам не ведомо, какими субъективными целями руководствовались террористы. Важнее обратить внимание на те следствия, которые вытекают из Атаки.

Удар был нанесен по фундаменту западной цивилизации. Американская экономика и военная машина выдержали бы и локальную ядерную атаку. Стихийные бедствия в странах Третьего мира причиняли и больший материальный ущерб. Дело в другом. Пошатнулась либеральная идея политкорректности. Она с трудом родилась в опустошенной кровавыми религиозными войнами католиков с протестантами Европе XVII в. Единственное место в Западном мире, где идея политкорректности не была воспринята - это Северная Ирландия. Там эпоха Реформации и Контрреформации - дух Варфоломеевой ночи - продолжается уже более трехсот лет.

Альтернатива политкорректности - террор. Это искушение нависло над планетой. Если подходить к этой альтернативе рационально, то нельзя сказать, что террор плох. В науке нет места оценочным высказываниям - с тех пор как Фрэнсис Бэкон заявил, что именно суетная и тщеславная жажда морального знания привела Адама к падению. Террор изящно был определен Лиотаром как "эффективность, полученная от уничтожения или угрозы уничтожения партнера". Террор необходим для обеспечения целостности любого общества, если он направлен против антиобщественных элементов. Обычно его мишенями становятся серийные убийцы и насильники. Но грамотно поставленный теракт грозит расширить слой "антиобщественных элементов". Террористы достигают своих целей тогда, когда им удается обратить политическую ситуацию в военную. Тогда желание правоохранительных органов вложить меч в ножны кажется малодушным и недальновидным. Здесь-то Система и начинает разрушать саму себя. Террористы, едва напав, уходят со сцены, а аппарат легитимного насилия обрушивается на реальных и мнимых пособников, на всех тех, "кто не с нами". Срабатывает "комплекс Ежова", когда в игру втягивается все общество. Потом уже оказывается не важно, с чего все началось и был ли предлог благовидным. Террор отнюдь не является эксклюзивным стилем тоталитарного режима, гражданское общество (недавние суды Линча в США и противостояние в Ольстере) также может участвовать в этом процессе.

Вопреки крылатой фразе Маркса, история не повторяется. В этом ее смысл. Современный террор, угрожающий западному миру, не такой брутальный, каким он был в прошлом или каким и поныне является в странах Третьего мира.

Известно, что неуязвимость радикальных исламистских группировок заключается в их структурно-финансовой нерасчлененности с коммерческими, благотворительными, религиозно-просветительскими, образовательными и правозащитными организациями. Поэтому появляется соблазн воспользоваться ситуацией в борьбе с конкурентами по бизнесу и политическими оппонентами. Террор опасен не количеством жертв, а самой своей атмосферой, удачно обозначенной как witch-hunt ("охота на ведьм"). Тогда игра не по правилам становится легитимной и возводится в ранг "военной хитрости".

Насилие как универсальный принцип террора героично, но не имеет долгосрочной перспективы. Добродетель воина - пасть смертью храбрых на поле брани. Блистательные Ассирия и Рим диалектически гибли от собственной воинственности, в то время как "пассивные" Индия и Китай, глухо принимая на себя удар врагов, стоят на протяжении тысячелетий.

Опасность, исходящая от террористов, приходит с другой стороны. Тогда, когда кругом начнут мерещиться террористы, а в обществе с азартом начнут искать врагов. Терроромания гораздо опаснее ущерба от любого возможного теракта. Вспомним историю. После Первой мировой войны все боялись прихода коммунистов к власти, пришли антикоммунистически настроенные нацисты. В России 1990-х боялись "красно-коричневого" реванша, в результате появился "грабительский капитализм".

Политкорректность превратила Европу из огромного Ольстера в пример, достойный для подражания и восхищения. Политкорректность - то, что отличает США от недавнего ЮАР. Не станет ли в современных условиях политкорректность устаревшей ценностью? Пройдет ли западная цивилизация через искушение террором?