Москва в очередной раз демонстрирует многовекторность своей внешней политики и готовность наступать по широкому фронту. Прошлая неделя началась для Владимира Путина с переговоров с президентом Бразилии Фернанду Кардозу, продолжилась в Париже с Жаком Шираком и закончилась в Варшаве с Александром Квасьневским. Так что можно сказать, что Москва продвинулась вперед в деле создания вокруг себя благоприятного внешнеполитического климата. Вопреки мнению патологических диссидентов, которые убеждены, что благоприятная внешнеполитическая ситуация становится в России всего лишь дополнительным поводом для "закручивания гаек", мы считаем, что в новой России именно налаживание тесных и максимально дружественных связей со всеми ведущими странами (в том числе, с такими метафизическими противниками, как США) даст возможность как для проведения дальнейших экономических реформ, так и для укрепления прав и свобод граждан.

Да, это Рио-де-Жанейро! (Послесловие к визиту Ф.Э.Кардозу в Москву)

Не странно ли, что Латинская Америка - один из самых крупных и динамично развивающихся регионов мира - практически отсутствует в российских СМИ как объект национальных интересов России? Конечно, это не касается ежегодного отчета о карнавале в Рио и таких "страшилок", как очередной захват заложников в Колумбии или народные гулянья с битьем посуды и объявлением дефолта в Аргентине. Даже официальный визит президента Бразилии Фернанду Кардозу в Москву прошел как-то незаметно и был отмечен, в основном, из-за "непонятного" желания Бразилии попробовать модернизировать свои ВВС при помощи российских истребителей Су-35.

Действительно, Бразилия - это так далеко, и чего бы там России делать? Хотя сам президент Кардозу справедливо заметил, что в новом - едином - мире Москва находится достаточно близко от столицы Бразилии - меньше 13 часов в самолете. Но дело даже не в том, что Латинская Америка - это далеко и почти неправда. Дело в том образе, в частности, Бразилии, который сформировался у большинства обывателей. Так, "Известия" опубликовали данные опроса общественного мнения, проведенного по заказу бразильских профсоюзов в 22 странах мира, в том числе в России, согласно которому у 58,2% из 8800 опрошенных Бразилия прочно ассоциируется с кофе, а у 33,9% - с Пеле. Это примерно как Россия в сравнительно недавнем прошлом ассоциировалась с водкой, черной икрой и медведями на городских улицах.

Между тем можно заметить, что в последние годы Кремль в своей внешней политике уделяет особое внимание "латиноамериканскому вектору". Чего стоит хотя бы факт учреждения Комиссии высокого уровня по сотрудничеству с Бразилией, что практически включает эту страну в круг наиболее важных партнеров России. Аналогичные Комиссии созданы лишь с такими государствами, как Франция, Китай и Украина.

Почему такое внимание? Во-первых, для России, при ее нынешнем геополитическом положении, вполне естественно налаживание как можно более тесных связей с новыми центрами силы, которые, в отличие от традиционных (США и Западная Европа), а также уже обозначивших свое присутствие в мировой политике (Азиатско-тихоокеанский регион), еще готовы к объединению, в той или иной степени, усилий для сохранения своей самостоятельности. Латинская Америка как раз и является таким новым центром силы в Западном полушарии. Хотя характерной особенностью Латинской Америки является скорее некая над- или внеполушарность, учитывая атлантический и тихоокеанский векторы внешнеполитического и экономического взаимодействия региона.

Итак, если евразийский геополитический проект России - ось Париж-Берлин-Москва-Пекин (-Дели?) - окажется принципиально нереализуемым и придется выбирать между "западным" и "восточным" сценариями, то Латинская Америка, в силу как географических, так и культурно-исторических причин, может оказаться союзником при обоих вариантах. При "восточном" сценарии между Россией и Латинской Америкой возможна политико-экономическая кооперация, кроме всего прочего, через АТЭС (Мексика, Чили и Перу уже являются ее полноправными членами). В рамках "западного" (европейского) сценария, опять же помимо прочего, Россия может иметь в качестве посредника для кооперации с Латинской Америкой Ибероамериканский форум (испано- и португалоговорящие страны Европы и Америки), с которым уже установлены дипконтакты. Так что в условиях эпохи строительства мегаблоков что в западном, что в восточном направлении конечной остановкой российской дипломатии является именно Латинская Америка.

Особый интерес для России представляет опыт интеграции в регионе, в частности в рамках МЕРКОСУР (Общий рынок стран южного конуса: Бразилия, Аргентина, Парагвай, Уругвай, Чили, Боливия). Когда это объединение создавалось в начале 90-х прошлого века (МЕРКОСУР - ровесник СНГ), эксперты высказывали большие сомнения в отношении его будушего. Действительно, в то время интеграционная инициатива исходила из США, и все южноамериканские страны расчитывали на более или менее скорое вступление в Североамериканскую зону свободной торговли (НАФТА). Однако в середине 90-х стало ясно, что Штаты психологически не готовы отнестись к латиноамериканским странам как к равноправным партнерам. А некоторые шаги Вашингтона - например, закон Хелмса-Бертона от 12 марта 1996 года, который не только ужесточал торгово-экономическую блокаду Кубы, но и предусматривал санкции в отношении тех иностранных компаний, которые сотрудничают с Гаваной, - вообще были восприняты латиноамериканскими странами как факт "вмешательства и манипулирования интересами" со стороны Штатов. Группа Рио, в которую входят 12 государств региона, обратилась даже в Международный суд в Гааге.

К тому времени интеграционная инициатива уже перешла к МЕРКОСУР, который во второй половине 90-х превратился в больший, чем НАФТА, полюс притяжения для государств региона. Более того, МЕРКОСУР стал четвертым по экономическому потенциалу интеграционным блоком, по объему ВВП сравнявшимся с АСЕАН. Тогда же МЕРКОСУР вышел на международную арену и в 1995 году подписал соглашение о сотрудничестве с Евросоюзом. В отношениях же с НАФТА страны-члены МЕРКОСУР предложили совершенно новый подход к созданию общеконтинентальной зоны свободной торговли. Если США и Канада настаивали на отдельном обсуждении вопроса о присоединении к НАФТА с каждой страной региона, то МЕРКОСУР выступал за межблоковые переговоры.

Надо сказать, что Вашингтон пытался вопрепятствовать интеграционным планам МЕРКОСУР своими традиционными методами, то есть при помощи разобщения стран региона. Именно в этом контексте было воспринято заявление бывшей госсекретарши США Мадлен Олбрайт о том, что стратегическим союзником Вашингтона за пределами НАТО является Аргентина. Вряд ли это заявление вдохновило Бразилию или Чили, претендующих на лидерство в регионе. Тем более можно понять нынешнее раздражение Вашингтона налаживанием все более тесных связей латиноамериканского региона с Россией и стоящим за ней СНГ. Визит бразильского президента Кардозу состоялся как раз после финансового крушения Аргентины, этого стратегического партнера США.

Так что относительный антиамериканизм, который присущ политике латиноамериканских стран, и в частности Бразилии, тоже сближает их с Россией. Хотя правильнее было бы говорить не об антиамериканизме, а о желании приложить свои силы в строительстве многополярного мира. Фернанду Кардозу отнюдь не случайно рассказал журналистам о своей беседе с президентом США Бушем, которая состоялась еще до событий 11 сентября. По словам бразильского лидера, в беседе "речь шла о гегемонистской политике США, которые хотят доминировать в мире в политическом и экономическом плане". По слова Кардозу, он предупредил тогда Буша об опасности такого положения и спросил, намерены ли США и впредь придерживаться политики гегемонизма. "Президент Буш в тот момент дал уклончивый ответ", - сказал Фернанду Кардозу. Однако, по его словам, после 11 сентября Буш сам позвонил бразильскому президенту и, по мнению Кардозу, дал понять, что понял смысл высказанной ему прежде озабоченности о доминировании США.

В любом случае - понял ли Буш предостережение Кардозу или нет, а если понял, то неизвестно, повлияет ли это как-нибудь на внешнеполитический курс Вашингтона, - но Бразилия, как лидер латиноамериканского региона, представляется очень выгодным союзником для России в международных делах.

Елисейские поля битвы за Россию

Краткий и незапланированный визит Владимира Путина в Париж стал очень многозначительным событием, не только для России, но и для Франции. Жак Ширак неспроста настаивал на встрече с ВВП начиная уже с декабря прошлого года. Учитывая ту роль, которую играет сегодня для Запада Россия, близкие отношения с Москвой становятся козырной картой в большой европейской игре, да и не только в европейской. Так что Франция, которая всегда считала себя воплощением "европейскости", никак не могла упустить инициативу в контактах с Кремлем. Наладившиеся великолепные отношения России с Великобританией и Германией, с которыми ВВП "дружит домами", естественным образом отодвигали Париж на второй план в деле строительства новой "Большой Европы", идея которой принадлежала все-таки Шарлю де Голлю. Особенно важным оказался визит на фоне проработки Лондоном идеи создания "суперсовета" Евросоюза, в который должны войти, разумеется, крупнейшие державы континента: Великобритания, Франция и Германия.

Германия и Франция - те страны, которые считают, что "именно на них возложена обязанность представлять интересы Европы при ведении дел с Россией" (Зб.Бжезинский). Пока у Германии лучше получалось представлять интересы Европы в ведении дел с Россией. Прежде всего потому, что политическая элита Германии в гораздо меньшей степени подвержена влиянию левых интеллектуалов, чем французская (для Франции, по удачному выражению Марка Урнова, левые интеллектуалы скорее диагноз, чем социальная группа), а потому в гораздо меньшей степени зациклена на чеченской проблеме - яблоке раздора между Москвой и Парижем.

Что касается Великобритании, то в последние годы - годы премьерства Тони Блэра - Лондон стал вести себя значительно активнее в делах континентальной Европы. Если раньше Великобритания была всего лишь проводником политики США, то в последнее время она не только участвует в строительстве единой Европы, но и выступает с инициативами, которые явно противоречат планам Вашингтона (e.g. о необходимости укрепления военной составляющей Евросоюза). Так что в отношениях с Россией Великобритания предстает как бы двумя сторонами: как ближайший союзник США и как один из ведущих игроков на европейском политическом поле.

Однако следует признать, что Шираку удалось перехватить инициативу в деле представления России в Европе и Европы в России. Важнейшим шагом в этом направлении стало создание двустороннего совета по вопросам обороны и безопасности, который будет собираться на регулярной основе и в работе которого примут участие министры иностранных дел и обороны России и Франции. Здесь хочется снова помянуть Шарля де Голля, поскольку Жак Ширак поступил как верный его последователь. С идеей создать Совет по внутренней безопасности, в который должны войти на равноправной основе 15 стран ЕС и Россия, Франция выступила на последней брюссельской встрече глав государств и правительств Евросоюза. Накануне Нового года Ширак снова поднял вопрос об активном вовлечении России в решение вопросов европейской и мировой безопасности. Причем примечательно, что в данном вопросе французский президент поставил на одну доску Евросоюз и НАТО: "Россия и страны - члены НАТО должны иметь возможность совместно работать над военными и оборонными вопросами, чтобы прийти к совместным выводам и даже совместным решениям"; "в то время как Европейский союз приобретает потенциал, позволяющий проводить военные операции, давайте откроем для России возможность в них участвовать". Очевидно, что гораздо проще вовлечь Россию в принятие решений в вопросах безопасности в рамках Евросоюза, а не в рамках Североатлантического альянса.

И, видя колебания своих партнеров, Ширак поступил именно в стиле Шарля де Голля, который те или иные вопросы всегда сначала предлагал на рассмотрение своим союзникам, а в случае их колебаний или нерасторопности решительно шел на одностороннее решение вопроса. Так поступил и Ширак. Они с Путиным создали прецедент максимально тесного взаимодействия в самых деликатных вопросах - обороны и безопасности - между Россией и натовской страной. Так что по крайней мере в этом направлении инициатива в ведении дел с Россией теперь перешла от Великобритании и Германии к Франции.

Стремясь закрепить успех, Ширак предложил себя в качестве лоббиста России в вопросах укрепления и упрощения системы отношений между Россией и Евросоюзом. После замечания ВВП о том, что система отношений между Россией и ЕС излишне бюрократизирована, Ширак высказался в том же духе: "Система ЕС не обладает оперативностью решения вопросов экономического сотрудничества между Россией и этой организацией". По словам французского президента, он "взял на карандаш замечание президента России и завтра же готов позвонить премьер-министру Испании - предселателю ЕС и изложить поставленные вопросы". Очень кстати, накануне визита в Мадрид министра иностранных дел России Иванова.

В целом по результатам блиц-визита ВВП в Париж можно сделать вывод, что у России появился еще один сильный партнер в Европе, который готов поддержать Москву как в экономических, так и в политических инициативах. Западноевропейский вектор внешнеполитического курса Кремля усилился, и ВВП прихватил с собой из Парижа вполне достойный багаж по дороге в Варшаву.

Перемирие на Висле

О значении визита Путина в Варшаву и о его конкретных результатах сказано много. Прогресс в вопросах экономического и политического сотрудничества между Россией и Польшей очевиден. Это касается инвестиционной и научно-технической областей, проблем транспортной и приграничной инфраструктуры. Похоже, Польша может стать для нас самым близким партнером в решении проблем Калининградской области после расширения Евросоюза (учитывая неоднозначные взаимоотношения России с прибалтийскими странами). Огромное значение, не только для Польши, но и для всего Запада, имели слова ВВП о сталинских репрессиях в Польше. ВВП твердо зафиксировал различие между агрессией нацизма в Европе, Польше и Советском Союзе и репрессиями сталинского режима. Такое различие позволило Путину ограничиться извинениями перед пострадавшими поляками и предложением материальной компенсации в соответствии с российским законодательством, в отличие, скажем, от Германии, которая должна была каяться перед Польшей.

Хотелось бы, однако, обратить внимание на два других момента: строительство трубопровода в обход Украины и восстановление дружественных и добрососедских отношений с бывшими сателлитами СССР в Восточной Европе. Хотя, по большому счету, оба эти момента совпадают в той части, которая относится к новому геополитическому положению России.

Польша является во многом ключевым государством в Восточной и Центральной Европе. Ее географическое положение позволяет стать реальным мостом между Россией и Западной Европой, что принесет большие выгоды как Польше, так и России. На все эти аспекты указал во время визита и ВВП. Он также подтвердил, что именно Варшава является для Москвы "партнером #1" в Восточной и Центральной Европе. Это принципиально важный момент, поскольку на такую же роль могла претендовать, скажем, Прага. Однако Чехия, в отличие от Польши, никак не может освободиться от чувства исторической обиды, а потому не готова стать центром приложения внешнеполитических усилий России в регионе. Варшава, кроме того, обладает другими достоинствами, которые могут сделать ее привилегированным партнером России: выход к Балтийскому морю и участие в Совете балтийских государств; непосредственная граница с Калининградской областью и Белоруссией; прямой путь Москва-Берлин-Париж через Варшаву и др. Поэтому вполне естественно было для Москвы выбрать именно Польшу своим "партнером #1" в Восточной и Западной Европе. Главное - не переусердствовать и не войти в противоречие с планами Германии, которая традиционно считает себя экономическим и политическим лидером в Центральной Европе и претендует на геополитическое влияние в Восточной Европе.

Однако самым важным решением, которое было предварительно согласовано на переговорах Александра Квасьневского и Владимира Путина в Варшаве, стало решение строительства перемычки на газовой трубе, которая позволит экспортировать газ в Европу в обход Украины. И дело не только в том, что прекратится, наконец, бесконечное воровство газа из российской трубы украинскими "бизнесменами", а в том, что Украина, теряя статус транзитного государства для транспортировки в Европу энергоносителей, сильно потеряет в политическом весе. Европейские и американские политики, которые, не жалея времени и сил, борятся за независимость Украины от России, остаются при этом людьми вполне прагматичными, а потому их интерес к Киеву значительно поубавится. Более того, внешнеполитический вектор Украины даст в результате потери ею статуса "транзитного государства #1" большой крен с Запада на Юг и Юго-Восток, то есть в сторону Балкан и Черного моря. Именно там будут сосредоточены интересы Украины в случае, если она потеряет привлекательность для Западной Европы в качестве посредника в доставке российских энергоносителей. В этом случае, разумеется, Москве будет значительно легче договариваться с Киевом по всему спектру нерешенных обоюдоострых проблем, в том числе в вопросе о статусе русского языка и вообще - о положении русских на Украине.