Русский Журнал: В чем, по-вашему, состоят основные проблемы Чечни?

Асланбек Аслаханов: Их так много, надо полдня сидеть и объяснять. Проблема первая. Мы понесли страшные потери, мы стали жертвами грязной политики и криминальных разборок. Многие причины нашей трагедии известны, я писал о них в своей книге "О мафии в России без сенсаций". Может быть, одна из самых главных причин кроется в нас самих. Сплачиваясь в моменты опасности, мы не имеем инстинкта самосохранения в мирное время, мы не умеем сплачиваться, каждый любой ценой доказывает, что он самый независимый. Не умеем себе создавать лидера. Пусть будет хоть кто, но не свой. Менталитет нашего народа таков, что каждый чеченец - вождь. По крайней мере, маленький вождишка. Как-то давно я с иронией сказал, что нам не нужно было бы ни нефти, ни изумительно красивых гор наших, ни богатых наших лесов, ни уникального расположения республики, ни ее минеральных источников. Нам бы экспортировать вождей - и мы, наверное, были бы самым богатым народом в мире. Для того чтобы нас сталкивать лбами, нас постоянно делили на хороших и плохих, удобных и неудобных. Холуев всячески поддерживали и выдвигали, представляли как элиту нации. Тех же, кто имел собственную точку зрения, делали изгоями. Для того чтобы удовлетворить собственные амбиции, у нас стало модным создавать различные общественные и общественно-политические движения. Появилось огромное количество "диванных организаций", нигде не зарегистрированных, но с очень громкими названиями: "Всемирный конгресс" или какая-то "Галактическая ассоциация" и прочее в этом роде. Несуществующая структура, но вони - как будто они кого-то представляют, как будто их поддерживает огромное количество людей. Многие из них объединяться не хотят. Они "самостийны". Это мешает нашему сплочению, мы никак не можем объединиться в единую силу, которая представляла бы интересы всего народа. Беда, убивают каждый день, люди пропадают бесследно, разрушается жилье, разворовывается все, что годами зарабатывалось, копилось, что от предков еще оставалось, - а не можем от имени всех слоев населения потребовать прекратить убийство молодежи - как из Чечни, так и из других субъектов РФ.

РЖ: И что же делать?

А.А.: Немедленно надо прекратить военные действия с обеих сторон. Спасать молодежь, она гибнет с обеих сторон. И чеченские молодые парни, и парни со всех субъектов Российской Федерации, ребята различных национальностей, которые в этом пекле не по своей прихоти, не по своей воле находятся.

РЖ: А по чьей воле?

А.А.: По воле тех, кто имеет финансовые интересы в Чечне. Представьте, что на восстановление Грозного нужно $30 млрд. Как вы думаете, сколько будет ежегодно выделяться и разворовываться? И поверьте, львиная доля этих средств не уйдет дальше Садового кольца Москвы.

РЖ: Понятно, что существуют конкретные организации, ведомства, которым выгодна эта война. Что нужно сделать, чтобы война прекратилась?

А.А.: Я бы не говорил об организациях и ведомствах, заинтересованных в войне. Я бы сказал, есть отдельные руководители, отдельные лица, занимающие высокое положение в этих министерствах и ведомствах. Лица, которые заинтересованы в продолжении войны. На Россию они плевать хотели в любом измерении. Их интересует только обогащение. Деньги интересуют. Вот посмотрите, проверьте, в Подмосковье самые шикарные дачи кто построил, и вы сами поймете, кто заинтересован, чтобы война шла бесконечно. Такая проверка все поставит на место. Для того чтобы мир в Чечне наступил, нужна добрая воля. Нужно, чтобы разум возобладал над всем остальным между двумя конфликтующими сторонами.

РЖ: Скорее уж, все-таки, добрая воля, чем разум. Ведь те, кто имеет деньги с этой войны, действуют (со своей точки зрения) вполне разумно. Но коль скоро речь идет не о федеральной власти как таковой, а об отдельных генералах - в отношении генералов этих необходимо принять какие-то меры...

А.А.: Генералы бывают разные. Есть генералы совестливые, есть очень совестливые. Они прекрасно понимают, что в Чечне происходит, и они считают, что нет альтернативы прекращению военных действий (только не такому прекращению, как Хасавюрт). Но к сожалению, когда они пытаются говорить, их мгновенно начинают обвинять в прочеченских настроениях: дескать, продались чеченцам...

РЖ: Таким образом, вы выступаете за скорейшие мирные переговоры? Кого и с кем? И на каких условиях?

А.А.: Я ни в коей мере не считаю, что переговоры ставят целью, чтобы Масхадова или его команду приводить вновь к власти. Насчет условий - это не мне решать, но я могу сказать, какие не должны быть условия мира ни с одной из сторон. Федеральной стороне нет смысла требовать, чтобы чеченская сторона сложила все оружие и сдала Хаттаба, Басаева и т.д. Этого не будет: чеченцы лучше умрут, но этого не сделают. А со стороны Масхадова не должно быть требований полного вывода войск из Чечни и требований переговоров с "государством Ичкерия". Президент России пришел не на один день. А если он сейчас вдруг заявит, что полностью выводит войска из Чечни, - это фактически было бы сдачей своих позиций, политическим поражением. Да и значительная часть населения РФ не поддержала бы это, а силовые структуры - тем более. Поэтому вопрос должен стоять не о выводе войск, а о том, чтобы сесть за стол переговоров и решить вопрос о прекращении военных действий. Чтобы перестали гибнуть люди.

РЖ: А как бороться с тем, что является незаконным даже в рамках военных действий? Я имею в виду нападения на мирное население.

А.А.: Отношение к мирному населению мерзопакостное, мерзогадостное. Это нельзя все списывать на одну сторону. Люди в большом количестве и гибнут, и страдают от отдельных действий федералов. Но под видом федералов иногда действуют просто бандиты. Но кто занимается и теми, и другими? Кто ловит мародеров? Кто заинтересован в том, чтобы их привлекали к ответственности? Нет заинтересованных, особенно - в изобличении мародеров в форме. Я отвечу, почему. Сколько раз я ставил вопрос: перекройте Чкаловское, перекройте трассы, перекройте железную дорогу. И все, что из Чечни вывозят, досмотрите. В каждом составе половина - награбленное. Автомашины. Гарнитуры. Ковры. Одежда. Даже женское белье, детские подгузники, посуда, техника. Все вывозят. Досмотрите любую колонну, которая возвращается. На шесть месяцев едут туда работники правоохранительной системы. Проверьте, с чем они едут обратно. Спросите: а где вы это купили? А где вы это взяли? Но никто не станет ни о чем спрашивать, потому что лучшее из награбленного забирали командиры. Не хочу говорить обо всех. Были и есть среди начальников и порядочные. В отличие от тех, кто потворствует мародерству, кто провоцирует его. Почти не возбуждаются уголовные дела, а если возбуждаются, они и не расследуются. Вот недавно у меня был один из комендантов. И он мне говорит: да, конечно, мы пытались что-то делать. Я сам, говорит, награбленные вещи с БТР-ов вытаскивал... Но никого в результате не привлекли. Потому что надо будет всех привлекать. Вы придите на любой блок-пост или комендатуру: все в коврах, в гарнитурах и т.д. Не все, но в подавляющем большинстве своем. И при этом "силовики" друг друга поддерживают. Они говорят: мы выполняем одну задачу, мы боремся с террористами. А по их действиям однозначно следует, что "террористы" - это весь чеченский народ.

РЖ: Как же этот круг порочный порвать?

А.А.: Вывести подразделения, которые прославились исключительно своим бессердечием и жестокостью. В древности, когда в город приходил враг, то предводитель на три, на пять дней давал город на разграбление, на насилие. Но потом все было жестко - мародерам рубили головы. А Чечня, видно, на долгие годы отдана на разграбление. Делают, что хотят, причем именно с мирным населением. А для того чтобы этого не было, надо вывести тех, которые считают, что в этой республике, с этим народом они имеют право делать все, что хотят. А для тех солдат, которых приведут на их место, мы подготовили сейчас наставления. Книжку такую. Военнослужащих необходимо настроить, поставить перед ними задачи в первую очередь защитить мирных жителей и опираться на них, соблюдать их традиции, обычаи. Когда они будут знать, что в республике, как слон в посудной лавке, вести себя нельзя, народ будет на стороне федералов. Иначе война партизанская не прекратится.

РЖ: И война эта, как вы сказали, нужна вовсе не федеральной власти, не президенту, не МО или МВД, а лишь отдельным - вполне определенным - лицам...

А.А.: Было бы удивительно, если бы Президенту России доставляло удовольствие, когда на многих встречах с лидерами государств поднимаются вопросы о чрезмерном применении силы, о жестокости в отношении мирных жителей со стороны силовых структур РФ. Нет же. Но информацию он получает от министров, которые о ситуации в Чечне знают по докладам своих генералов, которые, в свою очередь, говорят неправду. Но Ястржембский недавно заявил, что остается место все-таки для переговорных процессов. Это, по крайней мере, обнадеживает: рано или поздно разумные люди сядут за стол переговоров и найдут такое решение, которое удовлетворит и Россию, и жителей Чечни.

РЖ: Вы, конечно, согласны, что вопрос о Чечне - это не частный вопрос, не "ведомственный". Значит, по идее, вопросом этим кто-то в Кремле должен заниматься, отвечать за ситуацию. Кто этим в Кремле занимается?

А.А.: Я сейчас Вас просто ошарашу. Дело в том, что я долго пытаюсь выяснить, кто в Кремле занимается проблемой Чечни, отвечает за разрешение этого кризиса. В Кремле - никто не занимается! Занимаются Совет безопасности, МВД, ФСБ и другие активные участники антитеррористической операции.

Интервью брал Кирилл Якимец