Статья Д.Пирогова "Устоит ли разделившийся дом?" достаточно хорошо отражает ситуацию с религиозным расколом в Украине, однако в ней явственно чувствуется внешний (неукраинский) подход к вопросу. Жителю Украины это сразу же бросается в глаза, потому что взгляд на раскол изнутри несколько иной, иным является подход к оценке ситуации. Позиция россиян состоит в четком разделении противоборствующих сторон на "наших" (УПЦ МП) и "врагов" (все остальные под руководством Ватикана) - это скелет российского понимания ситуации. Второй особенностью российского подхода является политическое деление конфессий на пророссийские и прозападные конфессии, причем пророссийские ассоциируются скорее с "партией власти" во главе с Кучмой, ну а прозападные - с его оппонентами из национально-демократического лагеря. Надо сказать, для такого деления есть определенные основания. Действительно, на западе страны преобладают раскольнические конфессии и там же находится большинство приверженцев европейского выбора Украины и противников нынешнего президента Кучмы, хотя именно этот регион обеспечил Кучме максимальную поддержку на выборах 1999 года (в разных областях Западной Украины президент получил около 80% голосов, в то время как восток и центр голосовали за левых). Однако не стоит считать, что есть какая-то функциональная зависимость: западник-католик-демократ (либерал) и русофил-православный-коммунист (социалист). Такое понимание является слишком грубым обобщением сложной ситуации. Изнутри "разделившегося дома" вид несколько другой и состоит он в том, что у украинца нету четкой идентификации "свой-чужой". Причин несколько. Во-первых, низкая религиозность населения: атеистическое воспитание дало свои результаты, и значительное количество граждан вспоминают свою религиозную принадлежность только тогда, когда у них возникает необходимость обвенчаться или похоронить кого-нибудь из родственников, в повседневной жизни об этом мало кто задумывается. Во-вторых, многие православные являются приверженцами европейских "ценностей", так как ценности эти, в понимании широких слоев населения, сводятся к материальным благам. Точно так же, далеко не все православные поддерживают "партию власти" во главе с Кучмой, поскольку в православных регионах сильны коммунисты и социалисты. Национал-демократы в последнее время перестали ассоциироваться с католической западной Украиной, поскольку их новые лидеры (Ющенко, Тимошенко) происходят из православных регионов и ничего общего с католической церковью не имеют. Поэтому сегодня линия разделения все более становится традиционно религиозной и постепенно теряет свою политическую окраску. Противостояние католической и православной церквей сохраняется, правда, очевидным становится то, что православие в Украине вытесняется альтернативными христианскими и нехристианскими религиозными течениями. Некогда почти сплошь православное поле страны становится все более пестрым.

В чем же причины "православного отката" в Украине? Причины эти можно разделить на две части: вытеснение христианства нехристианскими религиями (вопрос, требующий отдельного рассмотрения) и вытеснение православия католической и раскольническими церквями. На второй вопрос можно ответить в контексте затронутой темы. Надобно признать, что православная церковь допустила несколько опасных ошибок, которые могут в перспективе свести ее влияние в Украине до минимума. Во-первых, она с начала создания государства Украина стала в оппозицию к его независимости и тем самым дала повод считать себя врагом украинской государственности, языка, культуры и украинского народа в целом. На этом сыграли национал-демократы начала 90-х и раскольники: вспомним, что УПЦ-КП (Денисенко) в то время пользовалась исключительной поддержкой Кравчука и национал-демократического лагеря. Второй ошибкой, с точки зрения украинца, является попытка жестко удержать православную церковь под юрисдикцией Московского патриархата. Такая позиция расценивается как экспансионизм России и вызывает сепаратистские настроения даже у тех православных украинцев, которые не являются приверженцами альтернативного христианства, украинского языка или европейского выбора. Возникает "ощущение узды". Религиозное же насилие для православия в Украине является гибельной стратегией, поскольку католическая церковь владеет более эффективными средствами силового давления (ее материальные возможности несоизмеримо больше, чем у УПЦ МП).

Где же выход из сложившегося положения? Проще всего было бы ничего не делать и сохранить нынешний статус-кво, превратив Украину в эдакое "дикое поле" межрелигиозных разборок. Вариант прост и приятен, за исключением того, что нету гарантий победы православия в этих "разборках". Второй вариант - поддержать инициативу Кучмы и даровать УПЦ автокефалию, тем самым лишив раскольников козыря "державности" и сохранив православную веру на территории Украины. Этот вариант наиболее перспективен с точки зрения компромисса между простотой реализации и задачей сохранения православной религии, хотя и ведет к децентрализации православия и потере московскими церковными иерархами административного влияния и, будем откровенны, части материальной базы своего существования. Есть и экстремальный (агрессивный) вариант развития ситуации. Он состоит в возвращении к истокам православия. Никто не станет оспаривать того факта, что начальным пунктом распространения христианства на русских землях был Киев. Уход русского народа, религии, культуры в глубь материка не произошел самопроизвольно, а был результатом давления внешних неблагоприятных факторов. Москва стала столицей потому, что Киев не устоял под напором европейских и азиатских завоевателей, перемещение духовного центра в Москву связано с теми же причинами - центр православия физически не мог находится в Киеве. В настоящее время такие угрозы сняты, и в качестве реализации агрессивной (наступательной) стратегии русское православие могло бы пойти на перенос духовного центра из Москвы в Киев. Такой перенос лишил бы сепаратистов всех политических козырей и резко укрепил бы православие в Украине. Это был бы также и определенный перенос центра противостояния в те регионы которые рассматриваются Ватиканом как территория перспективного освоения. Такой шаг имел бы и очень большое политическое значение в контексте укрепления русско-русских (российско-украинских, -белорусских) связей и единства, что, в свою очередь, могло бы привести к качественным сдвигам в формировании русской альтернативы ЕС. Большой проблемой реализации этой стратегии является консерватизм церкви как института вообще, и православной церкви в частности (восточный менталитет это не просто "западный миф"). Консерватизм русской православной церкви делает реализацию этой стратегии весьма затруднительной. Однако возможность перехвата стратегической инициативы у нее имеется.