Репатриант, или, в вольном переводе, "возвращенец на родину", - категория, к которой, условно говоря, может быть причислено множество лиц, не родившихся в Израиле, но прибывших туда, согласно Закону о возвращении. Сама идея еврейского национального очага в Палестине создавалась вокруг лозунга государства репатриантов - "возвращенцев", в отличие от США - государства эмигрантов ("невозвращенцев").

Гражданство - символ "отнесенности" к определенному государству. Само государство же, в общем случае, можно рассматривать, как инструмент выживания и самовоспроизведения народа или ряда народов, его населяющих. Эта роль государства как инструмента национальной самозащиты уникальна и не может быть полноценно заменена другими инструментами вне рамок какой-либо, хотя бы минимальной формы государственности. Ни высокая степень социальной "конформности", ни степень влияния его экономических структур не гарантируют народу физического существования при отсутствии собственного национального государства.

Впрочем, таких государственных образований у одной этнической группы может быть и несколько, вспомним множество арабских стран. Будущее "англо-американской нации" (по определению Черчилля) - защищено, к примеру, существованием целой плеяды держав, либо сильнейших экномически и военно, либо находящихся в выгоднейшей географической позиции: Великобритании, США, Канады, Австралии, Новой Зеландии. И если уж говорить о национальном выживании, то следует этот факт признать существенным в него вкладом. Достаточно вспомнить то, как британский кабинет планировал в случае неудачи в войне за Англию перебраться в Канаду и вести войну силами колоний. Теперь мало кто из потомков тех индийцев и пакистанцев, которые своим трудом и богатством своей страны помогли Великобритании "удержаться на плаву" в ходе двух мировых войн, имеет реальный шанс получить британское гражданство. Это говорит и о том, что даже имперское государство - неизбежно национально, то есть реально существует ради защиты некоей "титульной нации", даже невзирая на лозунги.

Иные же народы, к примеру русские, - имеют лишь одно государственное образование, могущее именоваться национальным. Кроме него, подобные народы не имеют никаких "тихих заводей", куда можно было бы укрыться, спасаясь от военных, политических или экономических невзгод. И в случае форсмажорных ситуаций такому народу пришлось бы уходить в чужие национальные владения, на милость других народов, либо исчезнуть.

В подобной же ситуации находятся и евреи, не имеющие, кроме Израиля и, в какой-то степени, Еврейской автономии в РФ, никакого признанного в мире национального очага. Итак, гражданство в этом случае является уже не просто символом отнесенности к одному из государств, а символом отнесенности к государству и этносу в одной экзистенциальной "упаковке". В таком случае проблему получения гражданства невозможно "оторвать" от проблемы сохранения и воспроизведения некоего культурного типа, обладающего (национальным) самоосознанием. То есть, получение гражданства - это не вопрос чистого права, а вопрос онтологии коллективного "Я", со всеми вытекающими отсюда ситуативными модальностями возможного его решения.

В Израиле различают получение израильского гражданства в целях строительства "национального дома для евреев" и получение его на общих основаниях. Израильское гражданство, в принципе, может получить любой человек, независимо от национальности, религии и убеждений, на так называемой гуманитарной основе. В этом случае порядок примерно соответствует процедурам, принятым в Западных странах, а теперь уже и в России: следует прожить несколько лет на территории государства с видом на жительство, не нарушая при этом законы, очень желательно иметь родственников, граждан государства Израиль, причем, не обязательно евреев. Например, араб, гражданин государства Израиль, может жениться на девушке из Ирака или с Украины, привезти ее в Израиль, и она со временем имеет шансы получить израильское гражданство, если того пожелает. Реально проведение подобной процедуры сталкивается с глухим сопротивлением чиновников на местах, видящих в получении гражданства неевреями угрозу национальному существованию в дальней перспективе. Здесь сказывается, впрочем, и то обстоятельство, что еврейский национальный организм, в отличие от большинства крупных наций, совершенно неспособен растворять в себе сколь-нибудь значительный нееврейский элемент.

Кроме этого закона и в связи с тем исключительным местом, которое занимает государство в выживании евреев, Израиль с начала своего существования позаботился также и о том, чтобы представители государствообразующей национальности (а также члены их семей) имели эксклюзивное право на приобретение гражданства, в обход общегуманитарной процедуры и в дополнение к ней. Этот закон на немедленное предоставления гражданства в случае волеизъявления действует с момента попадания "возвращенца" на территорию государства и распространяется также и на членов его семьи, включая супруга, детей и внуков, вне зависимости от того, относятся они к "титульной национальности" государства Израиль или нет.

В процессе его применения, впрочем, законодатели столкнулись с практикой, вынудившей их внести существенные поправки в этот закон. Произошло это не без влияния одного нашумевшего дела, когда встал вопрос о предоставлении гражданства лицу еврейского происхождения, принявшему католицизм и ставшему известным католическим священником. По приезде в Израиль с санкции Ватикана это лицо подало иск на получение израильского гражданства. В ходатайстве было отказано. Сопротивление вызвало не столько то, что истец отвернулся от веры отцов (многие израильтяне - неистовые атеисты) сколько то, что он принял веру "гонителей отцов и дедов". Аргументы католического священника о том, что приняв католичество он не отказался от своей национальности, показались израильскому обществу неубедительными. Здесь проявилось завидное единство мнений в среде людей религиозных, возражения которых понятны, и в среде светских, возражения которых были скорее национально-патриотического толка: национальное единство, фактически стоящее на принципе "один народ, одна религия", оказалось под угрозой. Кроме всего прочего, сыграл большую роль и тот негативный имидж, который приобрел непосредственно Ватикан среди израильтян, и левых и правых, в качестве молчаливого сообщника нацизма. И если предположить, что дело было с самого начала пиарной провокацией римских клириков, направленной на "испытание границ дозволенного", есть все основания утверждать, что папский престол на этот раз проиграл: израильский орешек оказался ему не по зубам.

Закон о гражданстве, а также другие законы, такие, как запрет экстрадикции евреев, играет базисную роль в объединении национального государства и диаспор. Для государства при этом важна денежная и информационная поддержка диаспоры, для диаспоры - помощь в сохранении национальных корней, а значит - в поддержании силы самой диаспоры в будущем.

В отличие от визитов глав государств многих других стран, нет такого визита главы государства Израиль за рубеж в страну, где живут евреи, чтобы глава государства или правительства не встретились с представителями своей общины, даже если они не граждане Израиля. Можно предположить, что это далеко не всегда нравится хозяевам, однако высшие государственные лица делают это регулярно просто из принципа. Ситуация, когда президент приезжает в страну, где проживают хотя бы несколько тысяч евреев, и демонстративно не встречается с представителями их землячества, уже просто невозможна.

Опыт применения "закона о возвращении" в Израиле свидетельствует о том, что идея некоего "закона о репатриации", предоставляющего, в дополнение к общему закону о гражданстве, упрощенные правила получения российского гражданства представителями русского этноса, была бы весьма полезной.