Сначала я думал Послание Путина тихонько проигнорировать, благо уже легион комментаторов на нем оттоптался. А потом подумал, что можно бы и сам документ, и этот легион заставить работать на мои эгоистические цели. Ведь как ни крути, а экономика легче воспринимается читательскими массами через политическую призму. Грех отказываться, когда мне на блюдечке приносят эту призму, посверкивающую гранями - слегка залапанными, но пока не потускневшими.

Судя по тому, как обращение было воспринято (прочими) комментаторами, оно своей цели достигло. Каждый смог если не найти в нем внимание к своим чаяньям, то хотя бы поместить его в свой собственный мыслительный репер. А на крайний случай - отметить в нем оскорбительное презрение к таковым чаяньям и обрести чувство общности с единомышленниками. Тоже хлеб.

Рекорд по количеству толкований наверняка был побит. Это пиар сближения с Европой - по версии редактора; полная программа реформ, полагает Илларионов; взвившийся либеральный штандарт увидел в нем Чубайс; Леонтьев узрел в нем панэкономизм (со своей журналистской колокольни).

Показное разочарование Зюганова и Немцова, равно изнывающих от желания отщипнуть что-то от путинского электората, было до скуки предсказуемо. У первого не было альтернативы после думского разгрома коммунистов. От второго, последнее время мелко кляузничавшего на Путина кому попало, сейчас глупо ждать чего-то более оригинального (а что было год назад!..).

Глеб Павловский в свежем "Эксперте" ультимативно заявил о чиновниках [правительства], что "когда они перестают работать на путинский продуктивный комплекс, они теряют и свою легитимность".

Но если политики, политологи, пиарщики и журналисты даже в самом формальном документе ищут глубокую политическую тектонику (это их работа), то мне более интересен конфликт между правительством и Путиным по поводу экономического роста. К Посланию конфликт имеет лишь то отношение, что всплыл наружу в его канун.

В 2000-ом году у нас темпы роста были 8%, сейчас у нас 3-4%, что объяснялось рецессией. Но правительство рискнуло заложить 3-4% в качестве прогнозного роста на этот год, и на следующий, и на 2004-й... Рецензия Путина была естественна - "это недостаточно амбициозно". На фоне "сильной рокировочки" Геращенко и Игнатьева такая оценка прозвучала предельно жестко. Правительство отреагировало довольно разноголосо. В лице Грефа пообещало пересмотреть темпы роста "с учетом идущих сейчас положительных тенденций". В лице Касьянова сделало реверанс в сторону внутреннего роста, а не общемировой конъюнктуры. В лице Аркадия Дворковича заметило, что не стоит менять проектировки темпов роста на среднесрочную перспективу. А Владимир Мау проговорился, что "большим достоинством власти не только президента, но вообще власти последних двух лет является то, что не было сказано или сделано почти ничего, что было бы непонятно читателю Financial Times, что надо было бы объяснять. Практически не было никакой экзотики..." С благодушным резюме: "Это надо сохранить". В общем, не делать ничего непонятного, а бегемота российской экономики из болота пусть тащит "невидимая рука".

"Невидимая рука", она, конечно, честная труженица, но вот в чем проблема: государство является не только конкурентной средой, но и субъектом глобальной конкуренции (кстати, и в Послании на этом делается сильный акцент). А значит, правительство уподобляется этакому ученому тигру, впавшему в атараксию, - все равно естественный отбор приведет к развитию, хочешь - беги за антилопой, хочешь - нет. Все равно в учебниках не написано ни о том, как догнать вполне реальную антилопу, ни о том, как догнать хотя бы Португалию.

Однако Путин, похоже, таких настроений чужд и желает сделать руку конкуренции для правительства вполне видимой и осязаемой - раньше, чем она еще более осложнит жизнь для всей корпорации "Россия". Главный инструмент для этого - платежеспособный спрос на специалистов со стороны государства - смехотворен в сравнении со спросом частного сектора. Второстепенные средства, вроде встреч с "красными экономистами", - это психологическое давление, не более.

Говоря футбольным языком, у Путина обнаружилась "короткая скамейка", и правительство это прекрасно чувствует. Оно с удовольствием живописует наши институциональные авгиевы конюшни, пред которыми стоит третий год с засученными рукавами, но явно не хочет формулировать свои задачи в форме, предполагающей ответственность за результат. Типичный защитный пиар правительственных чиновников основан на антиномии "невидимая рука vs. индустриальная политика". Под последним, конечно же, подразумевается государственное субсидирование тех или иных отраслей. Именно так - или одно, или другое. Альтернативы этой антиномии правительство не видит или, скорее, видеть не желает. И отвечать за дисфункции конкретных рынков не торопится.

В итоге многие из недавних сторонников правительства выстроились в очередь и кидают ему стандартные упреки. Почему объем прямых иностранных инвестиций в российские основные фонды приблизительно тот же, что и в литовские? Может быть, у нас серьезные проблемы с рынком капитала? У нас в банковской системе постоянно болталась сотня мелких "серых" и "черных" банков, которые необходимо банкротить немедленно. Геращенко, проявивший христианскую терпимость даже к такому смердящему трупу, как СБС, уже ушел. Какие-то меры планируются? Или мы не хотим, чтобы около 40 миллиардов долларов сбережений заработали на экономику?

У нас формально уже даже есть рынок ипотеки; неплательщика уже можно выселить по закону. Правда, если в нормальных странах кредитор может проверить плательщика через налоговую систему, то у нас это не работает: банки не верят данным мытарей совсем и задирают ставки кредитов. (Вроде бы мелочь, а мобильность труда у нас из-за этого далековата от американской. Ну, и безработица повыше, ясное дело.)

И банки правильно делают. Если у нас (по словам адвоката Андрея Макарова) ни одного налогового закона, который бы не нарушал общую часть НК, если 35% ЕСН никто с Нового года не платил и не собирается, если 30-40% зарплаты в Москве и Петербурге выплачивается черным налом (оценка Андрея Яковлева), как можно доверять налоговикам? О да, Владимир Мау говорит, что "растут как раз страны с дурацкими высокими налогами: не этот фактор влияет на экономический рост"! Пусть даже это утверждение можно оспорить, все равно оно - изящный риторический прием, не правда ли? Не ищите у Мау, какой же фактор влияет-таки на рост. Не найдете. Рука - она невидимая. И вообще, на взгляд Мау, "сейчас перед Россией стоит задача не индустриального, а постиндустриального прорыва. Можно назвать эту задачу постиндустриальным догоняющим развитием".

Одна беда - можно назвать слоном что угодно, но если нет хобота и бивней, то дети нам не поверят. В роли "бивней" у постиндустриальных стран выступают аналитические структуры типа NBER и RAND, которые хорошо знают, какой фактор влияет на экономический рост, а какой нет. И этим выгодно отличаются от наших околоправительственных ЦСРов.

Впрочем, вру, последние тоже знают фактор, который влияет на наш рост. Это цены на нефть. Олег Вьюгин недавно помечтал вслух о том, что было бы здорово, если бы правительство привязывало прогнозный рост не к ценам на нефть, а к, скажем, к успеху реформы госслужбы, или к обороту сельхозпродукии. Но пока это лишь благие пожелания. Наши "постиндустриалисты" научились "хеджироваться" от нефтяного риска, манипулируя с бюджетом и дергая ставки налогов. При этом уже два года каждый второй экономист говорит о голландской болезни, о необходимости создания стабилизационного фонда за счет нефтяной ренты, но воз и ныне там.

Одно радует: Игнатьеву удалось привлечь Олега Вьюгина в ЦБ, несмотря на его сомнения и раздумья. Что же, если удается перетаскивать в госслужбу топ-менеджмент компаний с рафинированным рейтингом ААА, значит, кадровый вопрос не безнадежен.