С того момента, как президент Путин выступил с ежегодным Посланием "к стране и миру", недостатка в комментариях к нему, разумеется, не было. Однако малозамеченными остались несколько параграфов Послания, в которых ВВП определил нынешнее положение и задачи России в международных делах. Причина подобного невнимания к международной части Послания очевидна: Путин, как и предполагало большинство наблюдателей, сконцентрировался на проблемах внутренней политики и экономики, дабы избежать традиционных упреков в том, что он больше интересуется международными тусовками, чем положением внутри страны (уже появились сравнения Путина в этом отношении с Горбачевым). Более того, позволю себе предположить, что международная часть Послания была авторами сознательно сведена к минимуму и, на первый взгляд, сведена к невыразительному перечислению обычных направлений внешнеполитических усилий России - СНГ, Европа, США и НАТО. Зачем? Очевидно, чтобы не отвлекать будущих комментаторов и вслед за ними общественное мнение от главного - экономических и политических реформ в России.

Однако и из тех немногих слов, которые были посвящены международной тематике, можно все же сделать некоторые выводы. Во-первых, обращает на себя внимание центральное положение в международной части Послания: "Российская внешняя политика и в дальнейшем будет строиться сугубо прагматично, исходя из наших возможностей и национальных интересов - военно-стратегических, экономических и политических". Учитывая то, что эти слова не были импровизацией ВВП, хочу обратить внимание на порядок слов в этом определении. Прагматизм, по Путину, проявляется в том, что на первом месте стоят возможности, а уж потом национальные интересы. Действительно, чего стоит защита национальных интересов, если эта защита ничем не обеспечена? А возможности России на сегодняшний день, после десятилетнего кризиса, весьма ограничены. И в военно-стратегическом, и в экономическом и, следовательно, в политическом отношении. Здесь порядок слов, кстати, тоже принципиально важен, особенно если учесть сказанные в другом месте слова о конкурентной борьбе за политическое влияние. В этом смысле военно-стратегическое и экономическое влияние России в регионе и в мире как раз и должно стать обеспечением политического влияния. Так что смещение акцентов во внешнеполитическом курсе Кремля с геополитики на геоэкономику, о котором нам уже доводилось писать, подтверждено Путиным как вполне соответствующее современному положению России в мире.

Акценты во внешней политике обозначены в Послании-2002 предельно четко: СНГ - главный приоритет; Европа - приоритетное направление; США и НАТО - диалог. Такая вот нисходящая шкала. Здесь, кстати, ВВП отвечает тем доморощенным ура-патриотам, которые обвиняют его в особой любви к Америке. США не относится к приоритетным направлениям во внешней политике России (здесь хотелось бы напомнить слова, сказанные ВВП в интервью газете The Wall Street Journal 11 февраля с.г.: "Америка никогда не будет Россией, а Россия никогда не будет Америкой"). Более того, именно Штаты являются главным конкурентом России по части политического влияния на нашем родном евразийском континенте - общепризнанном мировом "центре силы".

Обращает на себя внимание еще одна деталь в определении внешнеполитических приоритетов России в Послании-2002. Если в отношении СНГ и Европы Путин говорил прежде всего об экономической интеграции, то в отношении Штатов речь идет прежде всего о безопасности. О чем это говорит? О том, что экономические (а следовательно, приоритетные) национальные интересы России должны реализовываться в первую очередь на европейском и азиатском направлениях, но это возможно только при условии сохранения стратегической стабильности в мире, главным нарушителем которой до сих пор был именно Вашингтон. Так что главная задача России во внешней политике - усиление интеграции (в пределе - "формирование единого экономического пространства") с Евросоюзом и в рамках СНГ (и, добавлю от себя, в рамках ШОС, то есть включая Китай), для чего необходимо выстроить - вместе с США и НАТО - новую систему безопасности в мире.

Если кому-то мои выводы покажутся натянутыми, то можно обратиться к словам президента, сказанным на следующий же день после выступления перед Федеральным собранием - на пресс-конференции после переговоров с президентом Исландии О.Р.Гримссоном. Эти слова являются лучшим комментарием (или, если угодно, расшифровкой) международной части Послания-2002. Отвечая на вопрос о европейской безопасности, ВВП, во-первых, указал на ключевую роль в этом отношении ООН, СБ и ОБСЕ (заметьте, не НАТО; о возможности замены - по крайней мере, на евразийском пространстве - натовских структур безопасности структурами ОБСЕ нам также приходилось писать в РЖ), а во-вторых, и это главное, впервые заговорил о единой, по существу евразийской, системе безопасности от Атлантического до Тихого океана. "Россия, - по словам ВВП, - поддерживает очень добрые отношения со странами мира в другом регионе - в Азии. Просто в силу своего географического положения, величины своей территории. Мы развиваем добрые отношения с Китайской Народной Республикой в рамках Шанхайской организации сотрудничества".

Фактически ВВП говорил о возможности создать на евразийском континенте альтернативный (по отношению к США) центр силы, единое геополитическое пространство, где совмещаются и пересекаются пространства евроатлантическое (от Атлантического океана до Урала - "Большая Европа" генерала Шарля де Голля) и евразийское (от Москвы до Тихого океана).

К такому принципиально новому определению геополитического положения России Путин пришел постепенно. Впервые, кажется, о евразийском геополитическом измерении России Путин заговорил накануне своего визита в Грецию в декабре прошлого года, то есть после 11 сентября и после программной берлинской речи, в которой Россия однозначно была объявлена неотъемлемой частью "Большой Европы": "После распада такой мировой державы, как Советский Союз, - сказал тогда ВВП в интервью греческим телекомпаниям, - и после того, как наша страна столкнулась с проблемами переходного характера от планово-директивной экономики, от тоталитарного режима к рыночной экономике и демократии; после того, как мы пережили или переживаем до сих пор - хотя надеюсь, что находимся уже на выходе из него - этот сложный период, постепенно Россия возвращает себе качество страны, которой небезразлично, что происходит в тех или иных регионах мира. Да и невозможно представить себе Россию, которая не интересовалась бы и не влияла на эти процессы. Достаточно только посмотреть на ее территорию: Россия находится и в Европе, и в Азии, и на Юге, и на Севере. Просто по факту своего присутствия в этих регионах мира она является державой европейской и азиатской, южной и северной".

О возможной новой геополитической роли России на континенте Путин не стал говорить в Послании-2002, чтобы не будоражить международное и не отвлекать отечественное общественное мнение. Однако на следующий же день президент высказался предельно четко и откровенно: "Таким образом, если мы раньше применительно к терроризму говорили о дуге нестабильности, мы можем создать дугу стабильности в мире, которая будет включать очень многие страны, и в рамках этого взаимодействия можем выйти на очень перспективную организацию международной безопасности в целом". Здесь надо отметить, что, в отличие от Послания-2002, Путин говорит уже не об экономической интеграции с Европой и Азией, а об организации безопасности, то есть переносит геополитические планы в области военно-стратегическую и политическую.

Таким образом, стратегическая линия Париж-Берлин-Москва-Пекин, которую мы назвали в свое время "евразийским северным зонтиком", накрывающим "зону насилия" от Балкан до Филиппин, подтвержденная трубопроводами, линиями электропередачи и железными дорогами, может стать основой для формирования мощного геополитического союза, который позволит наконец создать противовес гегемонистской политике США. "Дуга стабильности" Путина вполне может стать "новой "Курской дугой", о которую разобьются глобальные планы Вашингтона.

Вынесение во главу угла строительства этой самой дуги как раз и является демонстрацией прагматичности внешней политики России. Если не достает возможностей составить конкуренцию лидеру и обеспечить свои национальные интересы в одиночку - ищи того, кто стремится к той же цели. Или, по Путину, "несмотря на жесткую конкуренцию, нашей стране важно уметь находить союзников и самой быть надежным союзником для других".