Неделя была бурной. Практически одновременно произошло несколько ожидаемых событий, которые по-новому позиционировали Россию в мире. Это, во-первых, заявления Колина Пауэлла и Игоря Иванова о согласовании текста договора по сокращению СНВ. Во-вторых, парафирование в Рейкьявике соглашения между Россией и НАТО о переходе их взаимоотношений в формат "двадцатки". В-третьих, объявление о создании военно-политической организации "Договора о коллективной безопасности" (ДКБ). И в-четвертых, создание рабочей группы по вопросам безопасности в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС).

По ту сторону ядерной угрозы

Известие о том, что Москва и Вашингтон согласовали "рыбу" договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, должно было вызвать и таки вызвало в мире бурную реакцию. Все отклики можно грубо разделить на четыре категории: "оптимисты", "пессимисты", "злопыхатели", "сочувствующие". Последняя точка зрения может быть обозначена как "реалистическая", но о ней чуть позже.

"Оптимисты" снова танцуют от радости по поводу окончания холодной войны, как будто она не закончилась лет эдак десять назад победой Запада в целом, и США - в частности.

"Пессимисты" констатируют дипломатическое поражение Москвы ввиду того, что подлежащие сокращению ядерные боезаряды не будут уничтожены и, следовательно, всегда могут быть снова поставлены на боевое дежурство.

"Злопыхатели", присоединяясь к "пессимистам", добавляют, что Россия (читай - Путин) должна быть благодарна уже за то, что ей пошли навстречу, так как Вашингтон совершенно не нуждался в таком обязывающем договоре. "Этот договор, - по мнению Wall Street Journal, - дареный конь, подарок г-на Буша для г-на Путина". А дареному коню, как известно, в зубы не смотрят, по крайней мере, в частной жизни. Но не в международной.

"Сочувствующие" тоже присоединяются к пессимистам, но они сочувствуют Москве. Одни - бескорыстно, исходя из общегуманитарных соображений ("Трудно быть богом, но еще труднее быть прикованным Прометеем"). Другие - более или менее заинтересованно, поскольку их геополитические амбиции (как, например, у тех европейцев, которые стремятся к самостийности и незалежности от США) напрямую или косвенно зависят от того, как долго и в какой степени Москва сможет сопротивляться военно-политическому давлению Вашингтона.

Тут, однако, возникает вопрос: возможно ли на сегодняшний день эффективное давление Вашингтона на Москву? Едва ли, и не потому, что Москва способна реально противостоять этому давлению, а потому, что военно-политическое давление США действует "мимо кассы". Оно, попросту говоря, устарело. Пресловутый конец холодной войны наступил не потому, что закончилось военное противостояние двух систем, а потому, что сам механизм противостояния развалился. Политика ядерного сдерживания и гарантий взаимного уничтожения ушла в прошлое. Если и может сегодня где-нибудь в мире взорваться атомная бомба, то на пусковую кнопку нажмут не американские, российские, французские, британские или даже китайские офицеры. Это будут либо новые ядерные державы, которые еще не привыкли к сосуществованию рядом с тотальной смертью в виде ядерных боезарядов, либо действительно террористы, в самой природе которых, если они настоящие идейные террористы, вообще не заложен механизм сдерживания (внутренний стоп-сигнал), как, впрочем, и инстинкт самосохранения. Тогда на что же направлено военное давление США?

На днях в "Вашингтон Пост" была опубликована статья "трех бывших" - председателя сенатского комитета по делам вооруженных сил Сэма Нанна, министра обороны Уильяма Перри и командующего стратегическими силами США Юджина Хэбигера, в которой они, собственно, признают, что все эти договоры по СНВ устарели. Речь ведь сегодня идет о противостоянии совершенно новой угрозе - терроризму. Поэтому договариваться надо не о стратегических, а о тактических ядерных боезапасах, которые наиболее притягательны для террористов (и более портативны), а также - и это вопрос первостепенной важности - о хранении и безопасности ядерных боезапасов. Именно последняя задача должна, по мнению авторов, стать приоритетной для НАТО, "а новые отношения с Россией могли бы ей в этом существенно помочь".

Получается, что если, вопреки совету WSJ, присмотреться к зубам "дареного коня", то становится вообще неясно, кто кому коня подарил. России в любом случае придется уничтожать значительную часть своих стратегических запасов, но денег на это сейчас взять негде. Так почему бы гордо не согласиться на те двадцать миллиардов долларов, которые, судя по некоторым сообщениям, Штаты собираются изыскать - пополам с партнерами по "большой семерке" - для России именно для этих целей? В результате дипломатический проигрыш Москвы может обернуться сплошным выигрышем, поскольку, с одной стороны, Вашингтон будет повязан каким-никаким договором, а, с другой стороны, Москва с помощью своих новых западных друзей избавится от лишних боезарядов.

Америка - страна-изгой

Теперь - что касается "реалистической" точки зрения на события. Ее можно обозначить словами князя Горчакова, которые привел Владимир Путин в своем интервью греческим телеканалам еще в декабре прошлого года. Тогда эти слова относились к выходу США из договора по ПРО и к интересам России на Балканах: "Россия не отступает, Россия сосредотачивается". В чем заключается это "сосредоточение"? В том, что Россия сосредотачивается на возрождении своей собственной экономики, а во внешней политике переориентируется на своих ближайших соседей - Евросоюз, СНГ и Китай.

События прошедшей недели подтверждают тот факт, что Россия перестраивается в своих внешнеполитических приоритетах на евразийское направление. Не успели лидеры НАТО подписать с Россией соглашение о создании "двадцатки", а у них буквально по соседству (НАТОвская Польша ведь граничит с Белоруссией!) появился новый военно-политический блок ОДКБ, который фактически накрыл собой всю центральную область Евразии. Более того, на следующий день после парафирования соглашения НАТО-Россия в Рейкьявике, в Москве собираются министры обороны (!) стран-членов ШОС, которые практически согласовали доктрину безопасности в регионе. А это - территория от Балтики до Тихого океана. Вообще, Россия стала первой страной, которая смогла наладить военно-политические связи с Китаем - страной XXI века, по мнению многих аналитиков. Ничего, что торгово-финансовые интересы Китая пока сосредоточены на Соединенных Штатах. Деньги - они ведь величина виртуальная. Будет необходимость - китайцы заберут свои капиталы из Штатов и направят их по другим каналам. Другое дело - безопасность. Тут разорвать связи куда как сложнее.

В результате столь активных действий Москвы Буш накануне встречи с Путиным оказался в неудобном положении. Он собирался ехать в Москву увещевать и утешать сказками наследницу СССР, который, согласно старому анекдоту, был похож на амурчика, то есть имел срамной вид, был вооружен до зубов и при этом лез ко всем со своей любовью. Но американский президент оказался перед лицом совсем другой страны. Страны, которая претендует на политическое лидерство не только в своем регионе, но и в Евразии. Об изменении "энергетического баланса" между США и Россией говорит и тот факт, что ведущие американские СМИ вновь заговорили о том, что главной (!) задачей Буша в России является борьба за демократию. Буш-де должен объяснить нерадивому ученику Путину, что нехорошо нарушать права человека в Чечне и закрывать независимые телеканалы. Более того, "Нью-Йорк Таймс" договорилась до того, что Буш должен встретиться в Москве с гонимыми правозащитниками. Это с кем, интересно? Известно ведь, что главный "гонимый правозащитник России" находится не в Москве, а в Лондоне.

Так что, как ни странно это прозвучит, но Москва, похоже, проводит политику вытеснения США на периферию международной политики. Цель политики Кремля - оставить Америку в гордом могущественном сверхдержавном... одиночестве. Соединенные Штаты уже переходят в стадию отдельного существования от международной жизни. От подлинной жизни - с ее радостями и бедами, проблемами и прорывами, строительством союзов и пр. и пр. Свидетельство тому - встреча Буша в Европе. Да и в самом деле, можно ли считать городового (или, если угодно, жандарма) реальным участником жизни города? Пожалуй что и нет. Все его участие сводится к обеспечению порядка, то есть он надзирает, разнимает, пугает, препровождает нарушителей в участок и даже иногда применяет оружие. Но это - не участие в жизни. Это - позиция внешнего наблюдателя или надзирателя, в зависимости от жизненных установок городового.

Так что получается, что Америка в своем стремлении стать единственной и неповторимой державой сама себя обрекла на одиночество. И кто тогда изгой?