Начало - здесь.

Отказ от возможности правового государства

В эпоху Ивана Грозного происходит опробование некоего нового принципа правления. Если татаро-монголы правили Русью жестоко и бесправно, но правили извне, - то теперь свой князь устанавливает те же принципы правления, то есть правления, основанного на абсолютном бесправии подданных, но это правление, осуществлявшееся изнутри. Ситуация в России, казалось бы, вынуждала Ивана Грозного идти на самые суровые меры.

Взойдя на престол, Иван IV начал с реформ, создав вокруг себя Избранную раду. Царя, однако, скоро испугало уменьшение его самовластия, да и масса боярства, как и всякий класс слуг, привыкший подчиняться кнуту и силе, а в спокойных ситуациях злоумышлявший на своего господина и продолжающий промышлять разбоем, доверия у царя не вызывала. И Иван через голову бояр обращается к народу и получает у него санкцию на истребление своих недругов. Народ поддержал царскую грозу против верховных служилых людей. Поддержал, видя в ней избавление от многочисленных бед.

Дело в том, что к моменту прихода к власти Ивана IV поистине национальным бедствием стало разбойничество. Разбойничество пронизало всю страну - а чиновные люди, должные искоренять преступность, всячески увиливали от своих обязанностей. Однако разбойничество не было самой большой напастью. Еще больше напастью для простого народа было боярство. Из писаний публициста XVI века Ивашки Пересветова, посвященных в основном обличению "самоуправства" бояр, можно вполне представить себе степень одичания этого верхнего служилого сословия, потерявшего по большей части интерес и понимание государственных задач, стоявших перед страной. Государственные интересы подчинялись интересам частным, которые, по словам Пересветова, не шли дальше разбоя, а то и примитивного грабежа и смертоубийства соотечественников. И само социальное угнетение, идущее от боярства, воспринималось народом в общей ситуации той эпохи как самый настоящий разбой.

У России в тот момент были два пути в борьбе с этими бедами и неурядицами, "безнарядьем", как говорили тогда. Первый путь - это путь реформ и медленного внедрения законности в сознание всех классов общества. Второй путь - это путь жесткой, тиранической организации страны, когда никто из подданных не имел никаких прав. Второй путь казался народу привычнее и естественнее. Освобождение от татарского ига устранило грозу внешнего централизованного правления, но к другому варианту жизни народ не привык, общество стало неуправляемым, саморазрушающимся. В желании самовластного и самодержавного правления сошлись две силы: народ и царь. Народ опасался бояр, по печальному опыту зная, что ничего, кроме распада и "воровства", боярское правление ему не приносило. Царь тем более боялся боярских прав, которые могли не только ограничить его власть (как оно было в Англии, и Иван это знал), но и сменить династию.

Царь строит опричнину, организацию - прототип Третьего отделения или ВЧК, организацию, существующую "опричь закона", то есть помимо закона, вне закона. Не Сталин и не Ленин первыми придумали ВЧК. Она была придумана раньше. Не случайно Н.А.Бердяев называл империю Ивана Грозного первой тоталитарной русской империей. Строго говоря, вся опричнина была направлена не на решение идеи централизации или борьбы с боярством, а против идеи закона и права. И это важно понять, поскольку социальные институты (боярство, дворянство и т.п.) более скоротечны, нежели идея, определяющая сам тип общественного устроения. Именно при Иване Грозном формируется особый принцип государственного управления, принцип, который я бы назвал демократически-беззаконным или легитимно-неправовым. Это особый тип деспотического правления, который базируется на абсолютной народной поддержке. Суть его заключается в том, что легитимная власть строится на неправовых началах. Вот поразительный феномен русской истории: власть законная, но она не подчиняется закону.

К чему приводит подобный тип правления, прекрасно показало Смутное время. Смута - один из самых загадочных, но вместе с тем и ключевых моментов российской истории, важных для понимания роли и значения народа в судьбах государственного правления. Опричнина превратила беззаконность и преступность в государственный принцип, в стиль отношений сословий и частных лиц. Смуту уже можно назвать эпохой тотальной уголовщины, когда в противоправные и противозаконные отношения, сопровождаемые исканием только личной выгоды, а отнюдь не высшей религиозной идеей, а также и не идеей лучшего устроения общества, вступили все сословия Московского государства - от бояр до крестьян и холопов.

Криминальная эпоха

Как период торжества преступности понимали это время русские историки. Самого царя Бориса называл Карамзин "державным преступником" ¹. А Россию эпохи Смутного времени сравнивал с периодом татарского нашествия, когда были мечами и саблями завоевателей уничтожены все права русских княжеств.

Разумеется, у боярства по-прежнему оставался свой классовый интерес - боярский царь, служивший бы не всей земле - а лишь своему сословию. Таким царем Борис Годунов не стал и не хотел быть, продолжая самовластную, не ограниченную чужой волей политику Грозного. К тому же он был избран на царство Земским Собором 1598 года, что по тем временам казалось всенародным избранием. Как отмечали современники, страна, истощенная и разоренная нравственно и материально при Иване IV, вздохнула и начала благоустраиваться при Борисе. Пользуясь своей неограниченной властью, он попытался - почти за сто лет до Петра - направить Россию в русло европейских преобразований, открыть ворота европейскому влиянию. Карамзин, однако, не случайно назвал нового царя "державным преступником": уже будучи у власти, царь Борис был вынужден опираться на уголовно-неправовые элементы общества. Чувствуя глухое сопротивления бояр, он ввел систему тайного полицейского надзора. Из тюрем выпускаются воры, то есть разбойники и всякая шваль. Шныряя по московским улицам, они подслушивали, что говорили о царе, и могли схватить каждого, сказавшего неосторожное слово ².

Пока дела нового царя шли благополучно, боярство могло лишь строить безуспешные интриги и заговоры. Трехлетний великий голод, потрясший Россию в начале XVII века, привел к росту народного недовольства, обнищанию как крестьян-земледельцев, так и мелких землевладельцев. Крестьяне массами бежали с пустующих неурожайных земель. Когда Борис был вынужден подтвердить поначалу отмененное прикрепление земледельцев к земле, в ответ начались повсеместные разбои и бунты. В голодные годы, толпы народа для спасения себя от смерти составили шайки, добывали себе пропитание разбоем. Ни одна область России не была свободной от разбойников. Опять возникает эта ситуация тотального разбоя - царя, бояр, священников и народа.

В этой ситуации начинается боярская интрига против Бориса. Приходит Самозванец. Как легко прошел Самозванец по России; с минимальным войском (не более трех тысяч) он дошел до Москвы и взял ее. После победы Самозванца боярство вскоре, всего через год, убивает его и ставит своего, боярского, царя - Василия Шуйского. Но оказавшись один на один с разбуженным им же народом, боярство начало терять страну, которая стала неуправляемой. Поляки, казаки и "воры"-разбойники рвали страну на куски, грабя все и всех. Апелляция к народному бунту обернулась катастрофой.

Неправовая стихия народной жизни продолжала торжествовать и на Земском соборе 1613 года, где происходили выборы нового царя. Тон задавали казаки, то есть та часть народа, которая была наиболее активна в противоправном, "воровском" движении Смуты. Казаки предложили на выбор две кандидатуры: либо сына Марины Мнишек и Тушинского Вора (к тому времени уже убитого), либо сына "тушинского" патриарха Филарета, иными словами, "своих", замешанных в "воровстве" персонажей. Этот выбор скорее напоминал требование взбунтовавшихся людей, а не свободное волеизъявление всей земли, ибо, строго говоря, выбора-то практически не было - оба кандидата вполне устраивали не признававшее никаких законов казачье войско. Таким образом, династия Романовых была возведена на трон в результате хотя и народного, но "воровского", антизаконного, безвыборного выбора, как, кстати, и пала в результате новой Смуты, спустя три столетия, расстрелянная так же "по-воровски", как и была коронована.

В Смуту народ показал себя как сила, способная созидать государей и государство, но как сила противоправная. Не случайно лучшие представители народа - нижегородский купец Кузьма Минин и князь Дмитрий Пожарский, собравшие народное ополчение на спасение Москвы, победившие поляков, - были использованы, а в дальнейшем оттеснены представителями стихийного начала - казаками. Первые десятилетия правления новая династия еще зависит от народных возмущений, созывает соборы, отдает народу на растерзание ненавистные ему роды служилых людей: не увольняет ненавистных чиновников, а убивает руками народа и по требованию народа. Другого способа выражения своих пожеланий, нежели как через бунт, народ не знал. XVII век историки называют "бунташным веком": это все продолжение Смутного времени, когда бунты приводили к победе народных инстинктов и даже к определению государственно-политического устроения страны.

Но собиравшиеся царями в XVII веке Земские соборы уже абсолютно дирижировались правительством. Мнение народное отныне становилось невостребованным, поскольку получать его посредством бунтов грозило катастрофой для самого существования страны. А юридической формы выработано не было.

Окончание следует...

Примечания:

¹ Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. IX-XII. Калуга, 1993. С. 382.

² Ключевский В.О. Соч. в 9 т. Т. III. С. 29.