В то время как президент взял паузу в своей внешнеполитической экспансии, бурную деятельность развили его министры. С разной степенью напористости министры иностранных дел, обороны и спецпредставитель ВВП по Калининграду обрабатывали ближние пространства России на двух стратегических направлениях: северо-запад и юго-восток. Одновременность усилий по этой диагонали полезна даже сама по себе, в независимости от конкретных результатов (хотя и они налицо), так как они, по крайней мере в рамках информационного поля, стягивают пространство внутренней России, помогают осознать единство огромной страны.

Северо-запад

На этом направлении проблемой номер один остается вопрос Калининграда и его житья-бытья после расширения Евросоюза, в который войдут Литва и Польша. На встрече со своим спецпредставителем Дмитрием Рогозиным ВВП еще раз и более чем выразительно определил значение проблемы Калининграда не только для России, но и для перспектив становления "Большой Европы". "От того, насколько мы сможем продвинуться в решении вопроса статуса Калининградской области, зависит и вектор, и качество вектора наших отношений с Евросоюзом. Это, без всяких сомнений, серьезный геополитический аспект", - сказал ВВП на первой втрече в Рогозиным в новом качестве. Вспоминается почему-то великий Алексей Петренко, который произносит с экрана слова Исаака Бабеля: "Беня говорит мало, но он говорит смачно".

Если верить словам Президента - а он до сих пор как-то не давал повода для иного отношения - и попытаться вычитать из них все, что могут вычитать, например, европейские дипломаты, то получается, что Россия может кардинально развернуться с Запада на Восток. Благо сегодня еще - и пока! - восточное (точнее, дальневосточное) и западные - в большей мере, конечно, европейское, но также и американское - направления наращивания взаимодействия одинаково открыты для Москвы. Другое дело, что наступает, кажется, время сделать выбор главного направления. Обстоятельства поджимают. А это уже, действительно, аспект самый что ни на есть геополитический. Ведь от такого выбора России-Хартленда будет в огромной мере зависеть судьба всего евразийского континента.

Теперь - после того как г-н Рогозин опубликовал свои исследования Шенгенского соглашения и принятых в его рамках решений Брюсселя - уже ясно, что речь со стороны Евросоюза идет не о реальных проблемах, связанных с расширением ЕС в обход Калининграда, а со стремлением Брюсселя самоутвердиться за счет России. Ну и каков вопрос - таков ответ. ВВП ведь ясно предупредил все возможные запады, что отступление - сосредоточение (по Горчакову) - России закончилось. Так что если господа из Брюсселя хотят - вопреки, кстати, воле некоторых национальных европейских лидеров - утвердиться на мировой арене в качестве самостоятельного решающего актора, то им придется это делать либо за свой счет, либо за счет кого-нибудь другого, но не России.

На прошлой неделе, то есть накануне встречи Рогозина с ВВП, решительную артподготовку провел министр обороны Сергей Иванов. Во время своих поездок вокруг Балтийского моря - в Финляндию, Калининград-Балтийск и Литву - он решительно поднял градус своих высказываний по поводу вступления стран Балтии в НАТО. С одной стороны, понятно, что министр обороны должен быть "ястребом". По должности, что называется. Но, с другой стороны, г-н Иванов максимально продавил границу согласования мнений на половину оппонентов и тем самым предоставил Рогозину оперативный простор для маневра. Если отметить только те аргументы Минобороны, которые проняли балтийских политиков, то это будет, во-первых, обозначение возможности развернуть дополнительные боевые соединения в Псковской и Калининградской губерниях (например, в Псковской губернии можно дислоцировать Вторую псковскую дивизию, помимо нынешней воздушно-десантной, а в Калининградской - полк морской пехоты) и, во-вторых, денонсировать уже заключенные с балтийскими странами "некоторые соглашения". В данном случае не имеет значения, какие соглашения могут быть денонсированы, важен сам факт официального заявления такой возможности.

В общем, несмотря на то, что балтийские страны и их европейские (а особенно американские) покровители продемонстрировали некоторый испуг, всем было ясно, что эта риторика министра обороны - инструмент давления. А вот какова цель этого давления? Мне кажется, что конечная цель - никак не установление силовых преград балтийским странам в их натовском походе. Этот "артобстрел" был, как мне кажется, отвлекающим маневром, в то время как основное направление удара - все-таки Калининград. Г-н Иванов продемонстрировал те механизмы давления на балтийские страны, приведение которых в действие зависит от готовности Евросоюза вести диалог - хотя бы, ведь пока что Брюссель просто зациклился на "неразрешимости" калининградской проблемы, с Москвой - и идти при этом на компромиссы.

После того как Сергей Иванов разрыхлил почву на балтийском побережье, самое время Дмитрию Рогозину посеять на границе России и Евросоюза семена будущего единства "Большой Европы", а не будущего противостояния - политического и экономического. Думается, список неприятностей, которые может доставить Россия Европе в случае упорства последней, уже достаточен, если не избыточен, так что сейчас надо использовать более тонкие - дипломатические - методы для воздействия на окончательное решение Брюсселя. В первую очередь это проведение сепаратных переговоров с европейскими столицами. С одной стороны, с теми, которые являются главными оппонентами Москвы - Берлином и скандинавами. С другой стороны, с теми, кто уже показал себя или может стать союзником - Париж, Рим, возможно, Мадрид и Лондон. С Варшавой, похоже, говорить бесполезно, так как г-на Квасьневского просто в дрожь бросает от идеи свободного транзита через территорию Польши российских граждан. Г-н Квасьневский убежден, что это будет новый "данцигский коридор", хотя я так до сих пор и не понял, на каких основаниях он так считает. С Литвой, по большому счету, тоже говорить больше не о чем. Вильнюс ясно дал понять Москве, что он не против свободного транзита через территорию Литвы, но только в том случае, если Москва сама - без официальной поддержки Вильнюса - договорится с Брюсселем.

Так что работы у г-на Рогозина - много, а времени, как всегда, - мало. Радует хотя бы то, как спокойно и внятно изложил спецпредставитель ВВП по Калининграду возможности гибкого толкования Шенгенского соглашения. Это - не эмоциональный наезд, чем грешили и до сих пор грешат российские депутаты (после перехода в исполнительную власть облик российских политиков разительно меняется - другие осанка, походка, а главное - риторика), а внятная позиция, которая - и это, может быть, самое главное - оставляет место для маневра оппоненту.

Юго-восток

Юго-восточный вояж министра иностранных дел Игоря Иванова удачно уравновесил северо-западные инициативы его коллеги Сергея Иванова и конкурента Дмитрия Рогозина. Надо признать, что вояж вышел на редкость удачным. Объехав тупиковую (по причине Курил) Японию, г-н Иванов буквально подарил миру возобновление диалога Северной Кореи не только со своей южной сестрой, но и, что произвело особенно сильное впечатление, с Японией и США. Понятно, что возобновление диалога Северной и Южной Кореи готовилось исподволь и длительное время. Но тем выразительнее становится факт, что право обнародовать новость было предоставлено российскому министру иностранных дел. Тем самым и Пхеньян, и Сеул - который вообще продемонстрировал особое радушие по отношению к Игорю Иванову, - подтвердили тот факт, что Россия является важнейшим игроком в дальневосточном регионе.

Что касается экономических проектов, то здесь г-ну Иванову тоже сопутствовал успех. Особенно это касается проекта продления Транссибирской железной дороги до портов Южной Кореи через Корею Северную. Эта дорога является наглядным примером того, как экономические проекты могут играть геополитическую роль. Причем для России геополитическая роль продления Транссиба имеет несколько версий. Это, во-первых, введение в действие транзитного коридора, который реальными рельсами свяжет Европу и Азию, причем через территорию России. Кроме того, в таком удлиненном варианте Транссиб будет идти вдоль "дуги стабильности" и обеспечивать перемещение по евразийскому "северному зонтику". Чрезвычайно важный аспект этой дороги состоит в том, что она с Дальнего Востока идет в Европейскую Россию, а не ограничивается Дальним Востоком и Сибирью. Тем самым Транссиб с развитием его инфраструктуры будет содействовать стягиванию внутрироссийского пространства. А это проблема.

В свое время на меня сильное впечатление произвело предостережение А.М.Салмина, высказанное им как раз в связи с концепцией России как "моста" между Западом и Востоком (=Европой и Азией): "Появление на Западе нового мощного притягательного экономического центра (ЕС) одновременно с раскрытием нашего малонаселенного и сравнительно слаборазвитого Дальнего Востока в сторону быстро развивающегося и демографически разрастающегося АТР является в современных условиях не столько началом строительства гигантского континентального "моста" или, тем более, какой-то интеграции ЕС - АТР через Россию и включая ее, сколько испытанием страны "на разрыв" - по крайней мере в экономическом отношении" ("Россия, Европа и новый мировой порядок. - "Полис", 1999-2). Не вдаваясь в подробности анализа проблемы испытания страны "на разрыв" у г-на Салмина, хочу привести еще его вывод: "На сегодняшний день внутренняя интеграция России является первоочередной внутри- и внешнеполитической задачей... В этом же контексте следует рассматривать и чрезвычайно болезненную проблему развития Калининградской области".

Тот факт, что в Сеуле президент Ким Дэ Чжун подтвердил российскому министру заинтересованность южнокорейских компаний (опять же важно, что компаний, а не правительства - проекты не будут зависеть от возможной смены руководства страны) в работе не только над "восточным маршрутом" - вдоль побережья Северной Кореи, но также и по "западному" - через Китай на российский Транссиб, говорит о том, что у Москвы появятся средства для противодействия "разрыву" российского геополитического пространства. В том же русле можно рассматривать и проект газопровода из Иркутска в Китай и далее в Южную Корею.

В любом случае, удачи российской дипломатии на Дальнем Востоке, во-первых, делают внешнюю политику сбалансированной и оттягивают тот момент, когда обстоятельства вынудят Москву открыто расставить акценты в своей геополитической ориентации, а во-вторых, содействуют геополитическому обустройству собственного российского пространства.

P.S. Интересно, мэры Гонконга (Сянгана) и Макао не поделились с нашим министром иностранных дел предшествующим своим опытом отдельной от метрополии жизни?