"Саудовская Аравия поддерживает наших врагов и атакует наших друзей. Саудиты задействованы на всех уровнях террористической цепочки, от планировщиков до финансистов, от руководителей до рядовых, от идеологов до запевал", а сама Саудовская Аравия является "ядром зла, первичной силой и самым опасным противником" на всем Ближнем Востоке - так описал в прошлом месяце аналитик Рэнд Корпорейшн в своем докладе Совету по оборонной политике при Пентагоне этого самого полезного, союзника США в арабском мире. Из двух десятков людей, присутствовавших на заседании, только Генри Киссинджер возразил докладчику: "Я не считаю Саудовскую Аравию стратегическим противником США. Они делают некоторые вещи, которые я не оправдываю, но я не считаю их стратегическим противником".

На самом деле с конца 70-х и вплоть до 11 сентября прошлого года Саудовская Аравия была стратегическим союзником Америки - их союз возник во время войны в Афганистане, а затем продолжился во время Войны в заливе. Однако между этими двумя войнами оказалась маленькая, практически незаметная для окружающего мира, разница - в первой из них Усама бен Ладен поддержал Эр-Риад, во второй - выступил против него. Однако эта незаметная разница была результатом важнейшего геополитического события ХХ века - ослабления и распада Советского Союза. И окрыленный Усама считал своим религиозным долгом продолжать борьбу дальше: "Советский Союз ушел навсегда. Мы уверены, что, с помощью Аллаха, мы теперь возьмем вверх над американцами и евреями, как обещал нам Пророк, когда сказал, что час Воскрешения не наступит прежде, чем мусульмане вступят в борьбу с евреями, и прежде, чем евреи спрячутся за деревьями и скалами". Довод, как видим, особо убедительный и практически неопровержимый.

"Мировая политика вступает в новую фазу. Моя гипотеза заключается в том, что фундаментальный источник конфликтов в этом новом мире не будет первично идеологическим или первично экономическим. Разделительные линии человечества и доминирующий источник конфликта будут носить культурный характер. Конфликт цивилизаций будет доминировать в глобальной политике", - так сформулировал свою гипотезу в 1993 году Самуэль Хантингтон. Соединенные Штаты и Саудовская Аравия являются сейчас явно выраженными лидерами разных цивилизаций. Они нашли общий язык и выступают партнерами как в политической, так и в экономической области. Однако при этом они несовместны в культуре - "аmerican way of life" абсолютно неприемлем для этого ваххабитского королевства. И формула Хантингтона нагляднее других объясняет, почему ни силовые приемы, ни методы "экономического контрстимулирования" Вашингтона не дают желаемого эффекта в его борьбе с современным исламским радикализмом. Ибо в саудовском миллионере Усаме бен Ладене и в 15 саудовских террористах-камикадзе, атаковавших Америку в сентябре прошлого года, очень трудно разглядеть борцов за дело "униженных и оскорбленных". Они ведут джихад - а это понятие цивилизационно-культурное.

Вперед в прошлое

"Призыв к войне с Америкой был сделан, поскольку она возглавила крестовый поход против нации ислама, послав десятки тысяч своих солдат в страну двух святых мечетей. Американцы совершили беспрецедентную глупость. Мы предвидим темное будущее для Америки. Соединенные Штаты будут ввозить тела своих сыновей домой и кончат разъединенными штатами" - все эти несчастья Усама пообещал Америке только за то, что та, по просьбе Эр-Риада, высадила в 1990 году свои войска на территории Саудовской Аравии для защиты последней от возможной агрессии Ирака.

Любая публичная политика всегда наполнена мифами и, соответственно, различными интерпретациями смысла. Западные (в том числе - марксисткие) интерпретаторы Войны в заливе считают, что "тайным" мотивом для вступления в нее Америки и Саудовской Аравии была нефть - захват Ираком Кувейта радикально менял мировое нефтяное статус-кво в пользу враждебного им Багдада. Однако Усама придерживается иной, иррациональной, но модной сейчас в исламском мире, интерпретации: западное "присутствие связано не с их интересами в регионе. Их присутствие не имеет какого-либо смысла, кроме одного - помочь евреям в Палестине, которые нуждаются в помощи своих христианских братьев, чтобы получить полный контроль над Аравийским полуостровом". А "коррумпированный и тиранический режим" Эр-Риада находится под их контролем. Поскольку же "любая цивилизация и любая культура вынуждена, при определенных условиях, прибегать к терроризму для устранения тирании", то (речь идет о терактах против американцев внутри Саудовской Аравии) "терроризм, который мы практикуем, является похвальным делом, поскольку направлен против агрессоров и врагов Аллаха, тиранов и предателей". И за два года до интифады Усама предупреждает Запад: "Вражда между нами и евреями имеет глубокие корни и уходит далеко в прошлое. Нет никаких сомнений, что война между нами неизбежна. Поэтому не в интересах западных правительств практически ни за что подставлять свои народы под удары возмездия".

На самом деле вражда между евреями и арабами имеет далеко не столь глубокие и давние корни, как это предпочитают считать теоретики исламского терроризма, - она восходит к становлению государства Израиль в 1947-48 годах. Событие это именуется палестинцами "накфа" (катастрофа) и весьма точно передает то ощущение, которое породило современный исламский терроризм. Едва ли не универсальным мифологическим методом лечения подобного чувства национального унижения и отчаяния служит поиск "золотого века" в глубоком прошлом, выражающийся в прославлении своих предков, их грандиозных свершений, их великого вклада в историю человечества. Отсюда и джихадисткий лозунг воссоздания мусульманского Халифата. В условиях же разрастающейся интифады и да еще при наличии телеканала "Аль-Джазира" подобный "опиум для народа" не может не порождать террористов-камикадзе. Более интересно другое - как арабский мир в ХХI веке мог вообще докатиться до столь утопического лозунга и почему Америку атаковали именно саудовские террористы-камикадзе.

Восток, господин Рейган, дело тонкое

То, что главным оружием нападения на Нью-Йорк и Вашингтон стали гражданские самолеты, весьма символично. Поскольку фирменным знаком современного терроризма являются как раз захваты самолетов - тактика, впервые примененная палестинцами после "шестидневной войны" 1967 года с Израилем. Пиаровский эффект палестинских акций был просто оглушительным - они буквально гальванизировали общественное мнение на Западе и впервые привлекли всеобщее внимание к лагерям палестинских беженцев. США в это время вели совершенно непопулярную войну во Вьетнаме, в стране бушевала "контркультурная" революция; в Париже леворадикальные студенты строили баррикады, по всей Латинской Америке бродил призрак Че Гевары, и на помощь "палестинским братьям" кинулись значительно более грамотные и подкованные в теоретическом плане террористы из Италии, Германии и Японии. А рейтинг мирового "террориста #1" заработал недоучившийся венесуэльский студент московского Университета дружбы народов Ильич Рамирес Санчес. Он же - "Карлос-Шакал", который захватил в 1975 году в заложники десять министров нефтяной промышленности стран-членов ОПЕК в Австрии. Именно его место в неформальной иерархии террористов и занял позже бен Ладен - через четыре года советские войска вошли в Афганистан.

Если "шестидневная" война породила палестинский терроризм, то война 1973 года разбудила Эр-Риад. Новое военное поражение Египта послужило для арабского мира свидетельством краха всей антиимпериалистической стратегии Каира. И Саудовская Аравия нашла новый, совершенно неожиданный ход: организовав нефтяную блокаду, Эр-Рияд, неожиданно даже для самого себя, спровоцировал мировой экономический кризис. Поскольку поствьетнамский синдром Америки исключал какую-либо силовую политику, то Запад сдался практически без боя, и с этого момента начался феноменальный рост богатства стран залива. Соответственно этому шел и рост влияния исламского фундаментализма в регионе - "руководящая и направляющая" роль в арабском мире перешла от мондиалисткого Каира к пуританскому Эр-Риаду. Таким вот образом хиппи со своим "make love not war" не только совершили сексуальную революцию на Западе, но и возродили исламский фундаментализм на Востоке. Породив тем самым и нынешний "цивилизационный" конфликт - иранская революция и талибский режим сексуального апартеида в Афганистане продемонстрировали это самым наглядным образом.

Тем не менее лозунги современного джихада прямо противоположны лозунгам хиппи. Настоящим крестным отцом джихада на Западе по праву считается Рональд Рейган. Когда советские войска вошли в Афганистан, Рейган предложил ваххабитскому королевству стратегический союз. К этому времени Эр-Рияд уже научился регулировать мировую цену на нефть, и каждый гражданин королевства получил возможность жить "по потребностям". Поэтому импорт ваххабизма стал для "угнетенных народов Востока" куда более выгодным делом, чем импорт марксизма-ленинизма. Первой жертвой этого арабского экспорта "исламской революции" - учитывая, что иранская революция делалась исключительно самими иранцами, - стал как раз Афганистан. Ибо на деньги саудитов сюда устремились массы арабских добровольцев. Здесь они одержали свою первую победу над "империей зла" и стали основой исламского интернационала Усамы бен Ладена. А средневековый и сильно политизированный ваххабизм стал идеологией этого интернационала.

Однако Усама и его арабские моджахеды воевали против "неверных" в Афганистане не за американские интересы, а за фундаментальные ценности своей цивилизации. Более того, "Аль-Каида" создавалась не для войны с русскими или американцами, а для экспорта идей в мусульманские страны и для замены светских режимов шариатскими. Поэтому виртуальное столкновение бен Ладена с Америкой стало неизбежным, когда последняя осталась единственной сверхдержавой и начала наводить порядок в арабском мире. Для Усамы размещение американских войск на саудовской территории действительно является "святотатством" - для настоящего исламского фундаменталиста использование услуг "великого Шайтана" в качестве полицейского в мусульманском мире неприемлемо ни при каких обстоятельствах. Как раз из-за той самой сексуальной революции - поэтому именно она, а не тяжелые социальные условия, как это бывало раньше, подвигла саудовских камикадзе атаковать американские города, эти вертепы разврата.

Make war against love

"На Западе плохо понимают концепцию джихада. Джихад означает борьбу с дьяволом. "Большой джихад" - это борьба с дьяволом внутри своей души, "малый джихад" - это борьба с дьяволом извне, война против внешнего врага ислама. И если война с внешним врагом рано или поздно заканчивается, то борьба за подавление собственных греховных наклонностей является вечной", - объяснял как-то журналисту "NY Times" глава медресе Хаккания Сами уль-Хак, учитель муллы Омара и духовный отец движения "Талибан". В нынешнем конфликте виноват исключительно американский империализм, и в первую очередь - "экспорт американских социальных и сексуальных обычаев". Запад неумолимо враждебен к исламскому "мессиджу", и только поэтому мусульманам приходиться готовиться к борьбе с ним, утверждал он. И цивилизационная дилемма Запада заключается в том, что указанный Сами уль-Хаком американский "экспорт" в равной мере неприемлем не только для "арабских афганцев" бен Ладена, но и для общественного мнения породившего их саудовского общества - достаточно вспомнить ту бурю эмоций, которую вызвало у местных улемов десять лет назад требование саудовских феминисток разрешить им тоже водить автомобили. Как это делается в американской армии.

"В каждом столетии, словно следуя некоему закону природы, похоже, появляется страна, чтобы привести всю систему международных отношений в соответствии с собственными ценностями. В ХХ веке ни одна страна не оказала столь решительного и одновременно столь амбивалентного влияния на международные отношения, как Соединенные Штаты. Ни одна нация не была более прагматичной в повседневной дипломатической деятельности или более идеологизированной в своем стремлении следовать исторически сложившимся у нее моральным нормам", - утверждает Генри Киссинджер. Отсюда и нынешняя американская цивилизационная проблема - сложившиеся на рубеже 70-х годов новые моральные нормы Америки действительно плохо совместимы с нормами ислама.

"Утверждения о том, что ислам противостоит всему новому, есть не что иное, как глупые обвинения, - написал в своем Завещании айатолла Хомейни. - Наоборот, в исламе и Коране поддерживается значение науки и промышленности. Однако если под цивилизацией подразумевают свободу отрицания всего, разврат, проституцию, гомосексуализм и тому подобное, то против этого выступают все религии". Айатолла прав - действительно, все религии выступают против сексуальной революции. Но в цивилизованных обществах все религии давно отделены от государства, а не управляют им - как раз потому, что уже давно замечено, что их господство губительно как для науки, так и для промышленности. А те, кто читал Фрейда, Рейха, Фромма, Маркузе и других так называемых идеологов "сексуальной революции", знает, что речь идет о том, что вред, наносимый обществу ханжеством, куда больше, чем вред, наносимый ему сексуальной терпимостью. Так же как вред, наносимый восточным обществам всякого рода талибами и стражами исламской революции, значительно превышает вред, который терпят западные общества от гомосексуалистов и их гей-парадов. Проблема, однако, в том, что талибам и джихадистам чтение подобной литературы вообще запрещено, да и вряд ли они способны всерьез воспринять идеи "еврейских авторов". Саудовское же общество в целом до разделения светской и религиозной власти просто не доросло. Совершенно неожиданная победа в экономической конфронтации с Западом и внезапно свалившееся богатство, а затем и победа моджахедов в джихаде против Советского Союза пробудили у саудитов латентные имперские амбиции, выразителем которых и стал Усама бен Ладен, взявшийся за строительство нового Халифата.

По историческим понятиям глобальная сексуальная революция еще очень молода - победив в 70-х на Западе, а в 90-х в России, она, конечно, рано или поздно докатится и до арабского мира. Доходы саудовского общества от нефти уже и так сильно сократились за последние четверть века, а выход каспийской нефти на мировой рынок неизбежно подорвет как финансово-политическое влияние Саудовской Аравии, так и идеологическое влияние подпитываемых ею исламских фундаменталистов с их имперскими амбициями. Усиление же светских режимов в "исламском мире" вновь откроет путь для "вестернизации" мусульманского общества - что сильно ослабит возникший культурный межцивилизационный конфликт между Западом и Востоком. Поэтому более серьезной и инвариантной во времени проблемой остается палестино-израильский конфликт. Именно он подпитывает фундаменталисткие мифы обоих сторон и превращается тем самым в "конфликт цивилизаций".