Русский Журнал / Политика /
www.russ.ru/politics/20020821-lan.html

История северокорейского терроризма. Окончание
Андрей Ланьков

Дата публикации:  21 Августа 2002

Начало - здесь.

Среди жертв террористическо-диверсионной кампании конца шестидесятых были и американцы. 23 января 1968 г., то есть сразу после рейда на Голубой Дом, северокорейские корабли в нейтральных водах взяли на абордаж американское разведывательное судно "Пуэбло" и в течение года удерживали в плену 82 члена его экипажа. Вскоре после их освобождения, 15 апреля 1969 г., истребители ВВС КНДР сбили американский разведывательный самолет E-121M, который находился за пределами воздушного пространства КНДР. В это же самое время предпринимались и активные попытки создания в Южной Корее организованного коммунистического подполья.

Начало семидесятых принесло отрезвление. Несмотря на все усилия спецслужб КНДР, Южная Корея становилась все менее похожей на Южный Вьетнам. Ожидаемой дестабилизации не происходило - наоборот, экономика Юга росла рекордными темпами. Жители Юга жили все лучше и лучше, и призывы к борьбе против "антинародного режима" встречали среди них все меньше понимания. В результате в начале семидесятых Ким Ир Сен принял решение о приостановке вооруженных операций на Юге, и пошел на то, чтобы начать переговоры с Сеулом. Результатом этих переговоров стало подписание Совместной Декларации 1972 г., в которой, в частности, стороны обещали воздерживаться от применения силы во внутрикорейских отношениях.

Однако декларации - декларациями, а реальность - реальностью. Уже в середине семидесятых стало ясно, что "охота на президента" не прекратилась. По-видимому, в Пхеньяне все еще наивно надеялись на то, что гибель Пак Чжон Хи приведет к дестабилизации южнокорейского режима и, возможно, революции. 15 августа 1974 г. по случаю годовщины освобождения Кореи от японского колониального режима в театре проходил праздничный концерт, на котором присутствовал Пак Чжон Хи со своей женой. Во время концерта из зала раздались выстрелы. Пули, предназначавшиеся президенту, попали в его жену, которая была смертельно ранена, а также в девушку-хористку, которая также вскоре скончалась. Стрелявший был схвачен (впрочем, шансов уйти из переполненного театра у него не было изначально). Личность террориста вскоре была установлена: Мун Се Гван, активист Чхонрена - пропхеньянской ассоциации этнических корейцев Японии, был нелегально направлен в Сеул с целью организации теракта.

Неудачи не обескуражили пхеньянских аналитиков. Весной 1980 г. к власти в Южной Корее в результате военного переворота пришел новый диктатор - Чон Ду Хван. Явно незаконный захват им президентского поста вызвал массовое возмущение, а в традиционно оппозиционном городе Кванджу (на юго-западе Кореи) произошло даже вооруженное выступление сторонников демократической оппозиции. Лозунги сопротивления не имели никакого отношения к коммунизму или, тем более, к пресловутым "идеям чучхе". Тем не мене, какое-то время пхеньянским наблюдателям казалось, что Южная Корея стоит на грани пропасти, что народ только и мечтает о свержении "антинародного режима". В этой обстановке и возник план убийства Чон Ду Хвана, гибель которого, как надеялись в Пхеньяне, приведет к новому приступу нестабильности на Юге и, возможно, к новым, более успешным, восстаниям.

Местом нового покушения стал Рангун, столица Бирмы, куда в октябре 1983 г. с официальным визитом должен был прибыть Чон Ду Хван. Три офицера разведки проникли в Бирму на борту северокорейского корабля и укрылись в доме советника посольства КНДР. Оттуда они и отправились на операцию. План ее был прост и дерзок. Агенты должны были установить взрывное устройство большой мощности в Мавзолее Аунг Сана - основателя современной Бирмы. Мавзолей, согласно протоколу, обязательно посещается главами иностранных государств. В момент посещения Мавзолея президентом Чон Ду Хваном и должен был произойти взрыв. Установить бомбу с дистанционным управлением в неохраняемый (!) Мавзолей было нетрудно, и в ночь на 9 октября все было готово для теракта.

Церемония возложения венков была намечена на утро, но президент задерживался, хотя большинство сопровождавших его лиц уже прибыло на место. Они не знали, что глава северокорейской опергруппы майор Чин Мо из укрытия наблюдает за происходящим. Но и сам майор не знал об опоздании президента. Поэтому когда у Мавзолея остановился автомобиль посла с южнокорейским флагом на капоте, Чин Мо решил, что прибыл сам президент, и что, следовательно, пришел момент действовать. Прогремел мощный взрыв, который оставил на месте 21 убитого и 46 раненных. Среди погибших были три южнокорейских министра, в том числе министр иностранных дел, несколько президентских советников и посол Кореи в Бирме.

После взрыва опергруппа попыталась скрыться, но это им не удалось, да и не могло удаться. Бирманским языком они не владели, местных условий не знали, и в течение нескольких дней все попали в руки полиции. Реакция на арест была у диверсантов традиционной - попытка самоубийства, орудием которого на этот раз послужили ручные гранаты. Не обошлось и без жертв с бирманской стороны: при задержании северокорейцев погибли трое полицейских. Двое диверсантов все-таки выжили и предстали перед бирманским судом. Разумеется, Пхеньян своей причастности к этому взрыву также не признал.

Следующий приступ северокорейской террористической активности был вызван надвигающимися Олимпийскими играми 1988 г., которые должны были проводиться в Сеуле. Южная Корея не скрывала своего желания превратить Олимпиаду в своего рода "выставку достижений южнокорейской экономики" (благо, достижения эти были действительно впечатляющими). Следовательно, Игры надо было сорвать или, по крайней мере, сократить их международную аудиторию. Способ для этого был найден простой: провести диверсионный акт на самолете южнокорейской авиакомпании KAL (возможно, планировалась даже целая серия таких актов). По расчетам организаторов кампании, трусливые иностранцы, испугавшись низкой надежности южнокорейской авиации, не решатся лететь в Сеул на Олимпийские Игры.

7 октября 1987 г. два офицера северокорейской разведки получили ответственное задание. Им предстояло взорвать южнокорейский пассажирский самолет. Приказ, как было объявлено, исходил от самого Любимого Руководителя, "наследного принца" Ким Чжон Ира, которому через семь лет предстояло встать во главе КНДР. Приказ партии и правительства был с честью выполнен: 29 ноября 1987 г. южнокорейский Boeing 707, выполнявший рейс 858, пропал без вести над Андаманским морем, не успев даже подать сигнал бедствия. Весь экипаж и пассажиры - 115 человек - погибли.

Через несколько часов после исчезновения самолета подозрение бахрейнской полиции привлекли пожилой мужчина и молодая женщина, по документам - японцы, отец с дочерью. Они сели на рейс 858 в Багдаде и покинули его в Абу Даби, на последней остановке перед гибелью самолета, а потом оттуда вылетели в Бахрейн. Запрос в Японию подтвердил подозрения: пара путешествовала по фальшивым паспортам. Они были арестованы и тут же попытались принять находившийся при них яд. "Отец" скончался на месте, а "дочь" была спасена.

После непродолжительного сопротивления "японка" призналась во всем. 26-летняя Ким Хен Хи, дочь северокорейского дипломата, была взята на работу в разведку из престижного Пхеньянского Института иностранных языков. За этим последовали семь лет интенсивной подготовки, в ходе которой, в частности, она постоянно занималась языком с преподавательницами, в свое время похищенными северокорейскими спецслужбами из Японии. Взрыв рейса 858 стал первым ответственным заданием Ким Хен Хи. Вместе с 70-летним Ким Сон Илем, ветераном северокорейской разведки, который по документам был ее отцом, Ким Хен Хи через Москву и Будапешт добралась до Багдада. В Багдаде диверсанты поднялись на борт обреченного самолета, и покинули его на следующей остановке, в Абу Даби. На борту они оставили мощное взрывное устройство, замаскированное под бутылку с ликером и транзисторный приемник. Первоначальный план предусматривал немедленный вылет террористов в Рим, где их должна была ждать группа прикрытия, но задержка рейса вынудила их потерять драгоценное время и привела в итоге к их аресту.

Приговоренная южнокорейским судом к смертной казни, Ким Хен Хи была впоследствии помилована, вышла на свободу и ныне живет в Сеуле вместе со своим южнокорейским мужем, неплохо зарабатывая лекциями и литературной деятельностью. Разумеется, Пхеньян никакой ответственности за происшедшее не признал и тут же заявил, что самолет был взорван в провокационных целях самими "южнокорейскими реакционерами".

Тем не менее, последнее десятилетие было временем очередного затишья в "террористической войне" Севера и Юга. Это, конечно, не означает, что на Корейском полуострове воцарилось полное спокойствие. Столкновения время от времени происходят и сейчас. В сентябре 1996 г., например, северокорейская подводная лодка, которая должна была забрать выполнившую свою задачу разведгруппу, села на мель в непосредственной близости от южнокорейского берега. Экипаж и находившиеся на борту лодки морские пехотинцы покинули корабль и попытались прорваться в Северную Корею, от которой их отделяло около 40 км. В течение последующего месяца на восточном побережье происходили события, во многом напоминающие приснопамятный 1968 г. В итоге 11 северокорейцев совершили коллективное самоубийство, 14 человек погибли в перестрелках или, будучи окруженными, покончили с собой, а один так и не был обнаружен. В ходе преследования погибло 10 южнокорейских военнослужащих, а также четверо крестьян и грибников, которые случайно столкнулись с северокорейцами и были ими убиты (времена изменились, и былым добросердечием к мирному населению северокорейский спецназ более не отличается).

Однако существует принципиальное различие между былыми операциями спецслужб КНДР и событиями 1996 г. Инцидент 1996 г. не был заранее спланированной акцией. По сути, он представлял рутинную операцию войсковой разведки, которая из-за нелепой случайности приобрела трагический характер. То же самое можно сказать и об иных столкновениях спецслужб Севера и Юга в последние годы. Чаще всего это не преднамеренная акция, а результат импровизаций и случайностей.

В чем причина примирения, пусть и относительного? В первую очередь, в изменении общей ситуации на Корейском полуострове. Север более не стремится к дестабилизации Юга - не столько потому, что эти планы сейчас совершенно нереальны, сколько потому, что их осуществление противоречило бы интересам Севера. В последние годы Южная Корея стала одним из главных источников гуманитарной помощи, без которой существование КНДР сейчас просто невозможно. Юг, со своей стороны, в отношениях с Севером стремится вести себя подчеркнуто лояльно, всячески обходя все острые углы. Однако никто не знает, сколько еще продлится это перемирие. В учебных центрах северокорейской армии спецназовцы по-прежнему оттачивают свои навыки, которые могут им еще пригодиться.