Русский Журнал / Политика /
www.russ.ru/politics/20020826-rem.html

Проснуться в Истории
Заметки по следам недели

Михаил Ремизов

Дата публикации:  25 Августа 2002

В своем приуроченном к 19-му августа выступлении лидер отечественного "либерал-консерватизма" Алексей Кара-Мурза сетует на беспамятство "Новой России": "Имея в основе своей идентичности реальную августовскую революцию 1991 года, она сделала практически все, чтобы смикшировать символическое значение этих событий".

"Августовская революция"! Не правда ли, смешно звучит из уст всех тех, кто не устает называть события 17-го года "переворотом"... Но в самой констатации Кара-Мурза прав: именно она, и не что иное, является осевым временем нынешнего государства. Вопрос лишь в том, насколько тактично снова и снова напоминать об этом. Ведь если что и придает нынешнему государству тень жизнеспособности, то лишь его согласие не быть слишком откровенным на счет своего происхождения. Его готовность быть вульгарно-синкретичным и непоследовательным во всем касающемся истории. Поэтому всякий, кто в эти августовские дни, дни рождения "Новой России", вздымает вверх праздничный флаг, оказывает ей весьма медвежью услугу. Если, конечно, он хочет оказать именно услугу...

Я, со своей стороны, хочу совершенно обратного. Поэтому, вопреки вкусу, спешу запоздало поучаствовать в юбилейном хоре поздравлений. Пусть каждый залп торжественного салюта, каждое произнесенное "с днем рождения!" напомнит вам, дорогие граждане "Новой России", о вашей низкой генеалогии.

Именно в этом одно из отличий настоящего русского консерватизма от "либерального": первый склонен видеть "августовскую революцию" вкупе со всем, что ее обрамляет, не осевым историческим временем, а осевой черной дырой во времени новейшей русской истории. И нам нужно лишь слегка вооружиться метафизическим пафосом, чтобы вообразить все эти подводные лодки, десантные роты, грузовые вертолеты, станции метрополитена, жилые дома и даже кредитные облигации уносимыми властным ветром небытия, что дует из той самой не залатанной дыры "русского августа", осевого времени русского безвременья. В этом смысле мы допускаем определенную неточность, говоря о "новейшей русской истории". В представлении русского консерватизма или, если угодно, русского исторического сознания ее как таковой не существует. Именно постольку, поскольку она концентрически выстроена вокруг оси августовского обморока.

Здесь я рискую заслужить упрек в методологической крамоле, норовящей превратить историю из знания о действительном в чисто мифическую конструкцию. Однако нет уверенности что между тем и другим существует качественная разница, ибо вопрос "что действительно?" решается в области мифа. И если пытаться воссоздать мифологический комплекс, который позволяет нам настаивать на не-событийности, не-историчности "Новой России", то мы должны будем обратиться к той консервативной концепции истории, где время не раскрепощено, а связано и опосредовано пространством. Заметьте: в самом факте, что всякая история должна быть чьей-то, содержится скрывшаяся от глаз "освободителей" логика "крепостного права", готовая держать историю в узде, поверяя все происходящее на событийность как на причастность "судьбическому пространству" нации (выражение Х. Фрайера).

История это не тот дух, который "дышит где хочет". Всякая история сопринадлежит своему "обитаемому космосу", и в нашем случае не может быть сомнений относительно его мыслительной конфигурации. Наша империя - это и есть та форма пространства, которая соответствует нашей истории как форме времени. Причем, рассматривая империю "не столько как конкретную, исторически фиксированную социальную реальность, сколько как осмысленное видение таковой" (см. Александр Филиппов, "Смысл империи..."), мы можем обнаружить, что историческое время и имперское пространство вообще не представляют для нас ничего субстанциально различного, но являются разными аспектами общей смысловой перспективы. Тот же Филиппов фиксирует: "Смысл пространства всегда может оказаться аспектом внутреннего осознания времени".

И если верно, что с "русской историей" дело обстоит именно так, то выхолощенную конструкцию "Новой России" следует признать чем-то в высшей степени неисторичным. Прежде всего, она лишена пространственно-смыслового измерения, поскольку артикулированный "смысл земли" невольно будет для нас имперским. Ее государственность, восходящая к моменту иллюзорной эмансипации от имперской перспективы, не может легитимировать себя иначе, чем по принципу "оставить все как есть". Ее идентичность выстроена как жест отказа от пространственно-временного протяжения русской судьбы - именно этот факт микшируется болтовней на тему "отказа от особого пути" или демагогией на тему его сохранения. Ничто в этой "Новой России" не является событием, поскольку ликвидирована смысловая перспектива, само судьбическое пространство, в котором события только и могут происходить.

"Ликвидирована" - это, конечно, не совсем точное слово: смысловое пространство нельзя разровнять бульдозерами. Толпа может смести с Лубянки Феликса, но не оставшуюся после него ось. Вообще, вряд ли судьба есть то, от чего можно отказаться. Ее можно лишь подвергнуть забвению. Поэтому на смену экстатической "демроссии", чей жест отказа от судьбы был еще слишком нарочитым, то есть провоцирующим и "опасным", необходимо приходит похороненная толщей забвения Россия смертной скуки. Безразличие является аутентичным способом чествовать все ее новые праздники, каждый из которых классически симулятивен, отослан к своего рода псевдо- или же анти-событию. "День суверенитета" является днем его утраты; "день российского флага" является днем аффектированного отрицания советского флага; "день конституции" отсылает к ложной и антиисторичной претензии на учреждение государства правом; "день примирения и согласия" - это вообще праздник забвения в чистом виде. Словом, речь о вехах новейшей истории русского небытия, которая становится титульной историей русского "либерального консерватизма".

По отношению к собственно русской истории, открытой отныне лишь через опыт консерватизма радикального, она предстает своего рода изнаночной версией. Если когда-нибудь "либерал-консерваторы" выполнят (содержащийся в упомянутой статье) призыв г-на Кара-Мурзы и распространят свой образ России-десятилетки на все временное протяжение России исторической, то для них судьбой станет все то, что было наваждением, и наоборот. Можно допустить, что когда-нибудь противоположные интерпретации сомкнутся внутри более обширного диалектического процесса. Но он все же слишком невообразим, чтобы иметь к нам, нынешним отношение. То, что можно сказать о соотношении истории с анти-историей здесь и сейчас, подобно скорее даосского стиля опытам о сне и яви. Засыпая в одном мире, мы просыпаемся для другого.