В последнем выпуске "Либерализма..." был разговор о консерватизме, из которого удаляют экономический стержень. За примерами далеко ходить не приходится.

А все потому, что в России нет института экономических редакторов. Редакторы есть, а института нет. И вот почему. Есть два способа поддерживать хорошие цены на рекламу - ориентация на VIP-ов либо на тираж. Для экономических материалов это жесткая антитеза. Качество многотиражки для VIP-ов неприемлемо, а массы скорее "схавают" продукты гумтехнологий или журналистский треп, чем экономический анализ. Середины нет, и при рекламном рынке в $300 миллионов ее не будет. Успешных универсалов раз-два - обчелся: "Эксперт", "Полит.ру", "Ведомости", РБК; из прочих сильного экономического редактора могут себе позволить лишь специальные СМИ вроде "Корпоративного менеджмента". И то не все.

Поэтому бывают курьезы. Экспертов с Опек.ру я уже представлял в своей колонке. По моему скромному мнению, сервер очень хорош, и набор экспертов там тоже мной глубоко уважаем; а то, что эксперты используют его примерно как ЖЖ, делая чисто умозрительные высказывания, в этом есть свои достоинства. В среде, где "два экономиста - три мнения", гораздо интереснее добывать информацию - есть шанс рассмотреть проблему со всех сторон. Но редактора нет (небожители не редактируются). Поэтому, случается, затешется в "эксперты" какой-нибудь алхимик (это констатация), пишущий в Интернете то, что люди пишут на заборах: через столько-то лет будем воевать с Китаем, планируется переворот в Белоруссии, Павловский - "комик", Фридман - "дурак" и т.д. Нормальный редактор бы распознал птицу по полету, стрельнул бы Яндексом в поисках перлов фигуранта и сказал бы:

- Уважаемый! Вы, когда формулу Фишера рисуете, Вы уровень цен из нее теряете, аки недоделанный бакалавр! В результате пирамидальные рецепты Джона Ло Вы за свежую панацею выдаете; а Россия этими рецептами сыта по горло, спасибо дефицитным бюджетам! Марш заниматься алхимией и в экономику не суйтесь!

Пока в отбор экспертов Опек.ру будет очаровательно вкрадываться случай, среди постоянно хороших материалов там будут встречаться постоянно юмористические. Так что назвать Паршева экономистом не смертный грех. Пусть курс международной экономики, который он в Бауманском проходил, он уже и забыл насмерть, пусть он теоремы перевирает, пусть сказки рассказывает про Дойче Банк, на 40% вложившийся в ГКО, - среди экспертов Опек.ру есть такие алхимики, что на их фоне он экономист.

Номинации - коварная вещь. Его Величество Случай вкрадывается в их раздачу, даже если номинант не свой, а зарубежный. Земля русская богата на неортодоксальные экономические течения; что по течению приплыло, то и номинируем, особенно если приплыло из-за границы. Вот, например, уважаемая Ревекка Фрумкина сообщает, что "налоговый" номер "Отечественных записок" почтил вниманием "Ганс Герман Хоппе, крупнейший специалист в теории налогообложения". В принципе, "крупнейший" или не "крупнейший" - оценка субъективная; даже Нобелевская премия шестилетней давности Джеймсу Миррлису за работы по налогообложению - это тоже субъективная оценка. При желании, можно лучшим налоговиком Маркса назвать, в своей теории он по налогообложению, скорее всего, тоже крупнейший - это вопрос номинации. Если мне скажут, что Г-Г.Хоппе, редактор Journal of Austrian Economics, крупнейший в австрийской экономике по налоговым вопросам, то я готов поверить на слово. С одной оговоркой.

Оговорка в том, что австрийская экономика относится к современной экономике примерно как марксизм. Или, еще точнее, как морская свинка к свинкам и морю. Сходство австрийской экономики с марксизмом - наличие суперзадачи. Маркс был намерен уничтожить частную собственность. Если попросить Хоппе в одной короткой фразе сформулировать свое мнение по отношению к государству, то он, конечно, будет мягче, чем Маркс, но... в общем, тоже предложит прекратить это безобразие.

А уж порезать государство олигархам ли на акционерные общества, губернаторам ли на губернии, феодалам ли на усадьбы - вопрос технический. Важно, что налоги, как и в случае победы марксизма, становятся не нужны - и это есть центральное достижение австрийской экономики в области налоговой теории. Сие и прочие достижения "австрийских экономистов" (в дальнейшем - неоавстрийцев) имеют важную прикладную ценность того же сорта, что и французский язык для Ипполита Матвеевича, - помните, "же не манж па сис жур..."? Читайте Хоппе - и обрящете.

Стоп. Нет ничего легче, чем перейти с насмешек над отдельными представителями школы, течения, направления к насмешкам над самой школой. Это некорректный прием. А то можно, взять, к примеру, того же Милтона Фридмана, вступающего в этом году в свой десятый десяток; найти у него какую-нибудь запятую, например, где он уже путает платежный баланс с торговым или где он, в силу своего возраста, сделал несколько эксцентричный прогноз. А потом оставить всех макроэкономистов доказывать, что они не верблюды.

Поэтому я намерен познакомить читателей с австрийской экономикой более углубленно, сведя эмоции к минимуму, - тем паче, что влиятельность неоавстрийцев в российских СМИ весьма велика. В качестве первых примеров такой влиятельности сгодится не только левенчуковский "Либертариум", но и тот самый налоговый номер "ОЗ", который рецензировала г-жа Фрумкина: он составлялся неоавстрийцем Юрием Кузнецовым. А неоавстрийцы и прочие экономисты (коих я условно назову "мейнстримом") уже давно находятся в антагонизме куда более принципиальном, чем физики и лирики. (Хотя должен признать, на репрезентативность мнений в номере это повлияло мало.) Полагаю, обществу лишь на пользу пойдет, если неоавстрийцы обретут некую "узнаваемость": называть их идеоэкономистами терминологически неверно и неудобно.

Исторически раскол мейнстрима с австрийской школой начался, когда в экономической мысли были очень влиятельны модели конкурентного равновесия, связанные с именем лозаннца Леона Вальраса. Вальрас чисто математически вывел, что в некоторых условиях "совершенной конкуренции" распределение благ реализует в некотором смысле оптимум ("по Парето"). Надо сказать, что представление иных гуманитариев о нынешнем состоянии дел в экономической дисциплине застряло именно на этой стадии ее развития, в начале ХХ века; в реальности же наука ушла далеко вперед, а также ввысь, вбок и даже назад. А тогда почти все экономисты (среди редких исключений можно упомянуть марксистов) делали свои выводы, отталкиваясь от этих моделей. Далее я перечислю несколько направлений в порядке возрастания либерализма. Выборка диктуется моим личным идиосинкратическим вкусом и претендует на полноту охвата лишь в рамках той задачи, которую я ставлю.

1) Социалисты (например, Оскар Ланге) считали возможным реализовать "Парето-оптимум", обсчитав рынок эмпирически, а потом спланировав нужные количества и назначив нужные цены.

2) Джон Мейнард Кейнс с цифрами, фактами и логикой, начиная с 1936-го года, доказывал нечто противоположное своему же "Трактату о деньгах" от 1930-го года: в реальности денежный рынок не ведет себя согласно моделям конкурентного равновесия, поэтому госрегулирование денежного рынка предпочтительнее саморегуляции.

3) Австрийская школа экономики к тому времени была уже весьма влиятельна. Достаточно сказать, что ее патриарх, Карл Менгер, был одним из пионеров "маржиналистской революции". Независимо и почти одновременно с Уильямом Джевонсом и Леоном Вальрасом придя к концепции "предельной полезности" (marginal utility), нормирующей эквивалентность использования мало различающихся наборов потребления, Менгер одним из первых вербализовал принципы, на которых ныне построен практически весь математический аппарат экономики. Интерпретация этих принципов и была предметом непреходящей теоретической дуэли "все течения против всех", и участие австрийской школы в этой дуэли ничем не отличало ее от других. Настоящий раскол исподволь произошел позже, между ее двумя лидерами первой половины XX века - Фридрихом фон Хайеком и Людвигом фон Мизесом.

Продолжение следует...