Ежедневные проявления ксенофобии дают богатую пищу для пишущей и снимающей братии. Но трудно не согласиться и с тем, что одни лишь журналистские возмущения, нередко переходящие в банальные истерики о "грядущем фашистском хаме", и голая (пусть и на пафосе замешанная) констатация фактов все новых погромов и шовинистических плакатов не являются средствами для успешного противодействия этнической и конфессиональной нетерпимости.

Из июльского опроса ВЦИОМа (2002 год) явствует, что 17 % считают, что лозунг "Россия для русских" как нельзя лучше подходит нашей стране, а 38 % полагают, что воплощение этого лозунга в жизнь должно проводиться в "разумных пределах". Но всплеск фашистских настроений - не единственное проявление этнической нетерпимости по отношению к "чужим". Достаточно даже беглого анализа этнополитической ситуации в национальных республиках в составе России, чтобы зафиксировать ту же ксенофобию - установление культа "титульной нации", снижение доли русского и "нетитульного" населения. Для характеристики ситуации в национальных республиках политологи стали использовать словосочетание "внутреннее зарубежье". В чем причина того, что в течение последних десяти лет Россия никак не может найти адекватный ответ на вызов "крови и почвы"? Почему наши граждане в большинстве социально-экономических, политических и бытовых проблем готовы винить иностранцев, "инородцев", "чужаков"?

Все дело в сложной социально-экономической ситуации - высказывает мнение значительное число экспертов. Шовинизм - болезнь роста, которой российское юношество "переболеет" со временем. Эти ответы в одинаковой степени правильны и неправильны. Конечно, бедность и социальная необустроенность - хорошая почва для экстремизма. Но почему тогда в условиях, несравнимых с российскими, вызов "крови" также время от времени заявляет о себе - в Германии и Франции, Австрии и Швейцарии и даже в бастионе демократии США (чего стоит хотя бы проблема "черного расизма"). Как показывает практика, возраст вовсе не помеха для выражения экстремистских взглядов. Макашов и Кондратенко, равно как и лидеры этнонационалистических движений национальных меньшинств, - люди вовсе не пубертатного возраста.

Проблема этнической нетерпимости находится не столько в социально-экономической сфере и не может быть сводима к возрастной психологии. Есть вещи не менее важные, чем экономика и психология. И речь идет не об абстрактных категориях, а о рассмотрении вполне определенных вопросов, которые сознательно, а чаще подсознательно задают себе российские граждане. Кто мы? Откуда? Куда идем? Эта триада является основой для идентификации человека, определения им своего места в стране и мире и своих представлений о стране и мире. Очевидно, что противостояние "мы-они" возникает не всегда в соответствии с социально-классовым положением и партийной идеологией.

Получив в 1991 г. для кого-то долгожданные, а для кого-то не очень свободу, демократию и российский суверенитет, наши граждане были вынуждены решать сложные социально-экономические проблемы, учиться выживать в новых рыночных условиях. Но при этом каждый должен был решать куда более важную проблему, выбирая, кем же он теперь является: представителем общности "советский народ" или иной общности. Для большинства наших сограждан, лишенных общих ценностей (хороши эти ценности или плохи - отдельный вопрос), выбор оказался невелик. Российские граждане стали идентифицировать себя "по крови" (я - русский, татарин, башкир), определяя при этом представителей иной "крови" как явных или скрытых противников. Такой выбор было куда легче сделать, так как советский опыт, основанный на признании политических прав отдельных этносов (народов) в виде национальных республик, всячески благоприятствовал этому. Проблема выработки общих для всех россиян ценностей, общей идеологии не стала предметом внимания российского государства. Решение вопросов о власти и собственности вытеснили проблемы межэтнических отношений на периферию.

Единственный документ, специально посвященный проблемам межэтнических отношений, - Концепция государственной национальной политики, в силу разных причин пока не смог стать ни догмой, ни руководством к действию. Сразу же после ее принятия в 1996 г. Концепция стала предметом споров и дискуссий в сообществе политологов. И сегодня эти споры продолжаются (хотя острота их утрачена). Однако в нынешних условиях участники дискуссии продолжают защищать тезисы о сильных и слабых сторонах Концепции, что называется, вне исторического контекста. Между тем, очевидно, что данный документ был принят в 1996 году, в ельцинскую эпоху, когда создание российского государства было едва лишь завершено, когда государственное единство РФ обеспечивалось путем прямой или косвенной покупки лояльности региональных элит, когда этнизация политики была вынужденной ценой сохранения целостности России.

Сегодня же Концепция нуждается в переоценке, но не конъюнктурном переписывании того или иного пункта в соответствие с новыми веяниями в Кремле и на Старой площади. Она должна учитывать (по крайней мере - не может не учитывать) такие инновации, как создание федеральных округов, изменение порядка формирования Совета Федерации, стремление (пока что открыто не декларируемое) к отказу от "культа этничности". Для того чтобы Концепция не была набором трюизмов и соответствовала бы в большей степени сегодняшнему дню, необходимо более детальное осмысление региональных инноваций Путина, равно как требуется и корректировка методологических принципов самой концепции.

Россия - полиэтничное и поликонфессиональное государство. Данный тезис разделяют все российские общественно-политические силы. Но одной констатации полиэтничного и поликонфессионального характера нашей страны для успешной реализации национальной и региональной политики недостаточно. Процесс по укреплению вертикали власти, достижению реального единства правового, политического и социально-экономического пространства станет необратимым лишь в том случае, если у всех народов, проживающих на территории Российской Федерации, выработается общая надэтничекая (гражданская) идентичность, ощущение принадлежности к России не на основе крови и языка, а на основе общего гражданства. Россия в разные периоды своей истории сохраняла свое единство и целостность исключительно на основе надэтнических ценностей и надэтнической же идеологии (российский монархизм, коммунизм).

В течение последних десяти лет национальная политика России строилась без учета необходимости выработки общих для всех россиян надэтнических принципов. Напротив, акцент в российской национальной политике был сделан на поддержке (политической, финансовой, социальной, гуманитарной) различных этнических групп (начиная от русских и заканчивая малыми народами Севера). В результате вместо формирования институтов гражданского общества произошло укоренение "принципа крови" в социально-экономической, общественно-политической практике, кадровой политике российских субъектов. Как следствие, принадлежность к тому или иному этносу рассматривается в качестве приоритетной в сравнении с принадлежностью к России, российскому государству и обществу.

Очевидно, что в новых условиях невозможен возврат ни к монархической, ни к коммунистической идеологии. Новая надэтническая (гражданская) идеология должна основываться на новых базисных принципах. Очевидно также, что выработка надэтнических принципов российской национальной политики - не одноактное действие. Новая национальная политика не может быть провозглашена декретом, для нее потребуется новая концепция, новые как научно-теоретические, так и "технические" подходы, начиная от унификации образовательного пространства (прежде всего - в гуманитарной сфере) до изменений в информационной политике государственных СМИ. Сколько, в самом деле, можно печатать учебники, из которых следует, что шумеры и этруски - предки татар, башкир, ингушей и других этнических общностей?

"Внедрение" гражданского понимания нации - нелегкий процесс. Очевидно, что потребуется немало времени, чтобы эта идея овладела не только умами отдельных интеллектуалов, но и представителей политических элит. Но очевидно и другое. Без преодоления "культа крови" мы будем обречены на постоянное "предчувствие гражданской войны" и подготовки к очередным гитлеровским именинам.