Реформа системы административно-территориального управления страной, инициированная в 2000 г. президентом РФ В.Путиным, делает особенно актуальной проблему борьбы с идеологией и практикой сепаратизма в России. И хотя процесс реализации заложенного еще в Конституции СССР 1922 г. "права наций на самоопределение" уже достиг своего пика, ирредентистские тенденции в Российской Федерации продолжают сохраняться. Это особенно серьезно, поскольку в России, в дореволюционный и советский периоды осуществившей действительно глубокое этническое перемешивание народов, любая попытка деления на "русских" и "нерусских" способна спровоцировать масштабный и разрушительный этноконфессиональный конфликт, который неизбежно поведет страну по пути "балканизации".

Сегодня во многих национальных регионах России продолжается процесс оформления этно-клановых или просто клановых структур, отторгающих все, что они считают чужеродным, блокирующих многие важнейшие каналы социальной мобильности внутри и межрегиональной интеграции вовне. Особое внимание в этой связи следует обратить на развитие ситуации в Волго-Уральском регионе, и прежде всего - в Республике Татарстан.

Татарстан - исторический наследник Волжской Булгарии и Казанского ханства, покоренного в ХVI в. Иваном Грозным в результате военного похода, имеет (в лице значительной части властной и интеллектуальной элиты, а также политизированных групп населения) известный исторический счет к России, усматривая в ее пятивековой политике покушение на его государственную и этнокультурную традицию. Татары, являясь весьма восприимчивым к импульсам модернизации и вестернизации народом, исторически претендовали на особую роль в составе Российской империи и СССР, которая, по их мнению, блокировалась первоначально имперской, и далее - советской бюрократией. Однако справедливости ради следует признать, что Россия, хотя и ликвидировала самостоятельную татарскую государственность (Золотую Орду, а также Ногайское, Астраханское Крымское и Сибирское ханства) и предпринимала попытки искоренения ислама в Татарстане (XVIII век и значительная часть советского периода истории), все же не препятствовала динамичному культурному, экономическому и политическому развитию татар как этноса, органично интегрируя его элиту в "общероссийское пространство". Подтверждением чему - масса известных представителей татарского народа, проявивших себя в различных областях российской общественной и культурной жизни. Одновременно с этим значительная часть татарской элиты и социума традиционно заявляла претензии на лидерство среди тюркских народов России, а также на культурную и политическую интеграцию с ее традиционным геополитическим конкурентом - Турцией как образцом "европеизированного тюркизма и исламизма". В этой связи симптоматично, что в самой Турции татары вполне официально именуются "северными турками" - что, впрочем, может быть истолковано двояко: и как признание "братской общности", и как отрицание прав "братского народа" на этническую и геополитическую самостоятельность и идентичность. Оценивая этнополитический потенциал татарской нации, следует признать, что рассуждения о татарском народе как об "этническом монолите" представляют собой известное преувеличение. Сила татарского этноса - в глубоко укорененной этноконфессиональной (ислам) и национально-государственной (историческая память о Волжской Булгарии и Золотой Орде) идентичности, а известная слабость - в "рассеянии" татар за пределами их "титульной государственности", в географическом разделении (на казанских, касимовских, астраханских, крымских и сибирских татар, а также ногайцев и булгар) и выделении иноконфессиональных групп (православные нагайбаки и выводящие себя за рамки татарского этноса кряшены), во внутренних социокультурных различиях (противоречия между "европейской" и "азиатской" идентичностью). Попытки некоторых идеологов (Р.Хакимов) объявить все татарские субэтносы и тюрок Поволжья единым "большим" татарским народом, сформировавшимся в эпоху Золотой Орды, наталкиваются на сопротивление в самой тюркской и татарской среде¹. В качестве подтверждения известного "дефицита этнической консолидации" могут рассматриваться и данные социологических опросов последних лет, согласно которым только 64,4 % татар считают своим родным языком татарский (в Казани - 38,5 %), и лишь 9,9 % из них предпочли бы обучать своих детей только на татарском языке².

Следует признать, что протекающие в татарстанском социуме этнополитические процессы по своей сути неоднородны. С одной стороны, татары в силу своей приверженности "умеренному" ханифитскому мазхабу ислама и преобладающей ориентации на светскую культуру в течение многих веков сформировали традиции веротерпимости и лояльности к законам Российского государства, а с другой - именно прикамские районы Татарстана стали сегодня одним из центров притяжения для идеологов ваххабизма, распространение которого грозит расколом мусульманской общины России. С одной стороны, трудно найти в России народ, столь глубоко интегрированный в общероссийскую культуру, а с другой - продемонстрировавший (в лице немалой части представителей элиты и социума) жесткую националистическую ориентацию. С одной стороны, татарская нация (прежде всего, в лице своей элиты) в течение 90-х гг. проявила умеренный политический темперамент и вполне определенное стремление решать все вопросы с федеральным центром мирным и цивилизованным путем - а с другой, ни в одной из национальных республик России (исключая Северный Кавказ) не заявили о себе столь мощно радикально настроенные национальные движения и группы (в числе которых Всетатарский общественный центр, "Иттифак", "Милли-меджлис татарского народа" и др.). Подобные разнонаправленные векторы сохраняются в татарском обществе и элите по сей день.

Рассмотрим наиболее масштабные регионалистские и геополитические проекты, выдвигаемые татарской элитой. Наиболее значимым из них является проект "Идель - Урал". Возникнув в 20-е гг. он декларировал объединение "татарских территорий": Татарстана, Башкирии, Чувашии (по той причине, что она была частью Ногайского ханства), всю Волгу, включая астраханских татар, через Дагестан (кумыки, ногайцы) - на Юг, а также через "оренбургский коридор" - на Казахстан. Практически речь шла о наследстве Золотой Орды, распавшейся в ХV веке на отдельные ханства.

Зарождение самого проекта относится к началу ХХ века, когда в период революции 1905 г. была создана татарская протурецкая Независимая мусульманская партия "Иттифак", выдвинувшая лозунг автономии и программу создания "Урало-Волжских штатов". Проект был ориентирован на Турцию и последующее объединение всех тюрок в единое политическое образование - и поэтому носил название "Туранское государство". В 1906 г. партия "Иттифак" провела в Нижнем Новгороде съезд, на котором образовала высший законодательный орган - Мусульманский комитет. После 1917 г. Мусульманский комитет, по-прежнему приверженный проекту "Идель - Урал", сменил место пребывания на лагерь Колчака в Омске, откуда вел против Москвы священную войну - газават.

Проект "возродился" в 1923 г., когда в соответствии с планом создания Идель - Урала в Оренбурге был проведен сбор мусульманского духовенства Средней Азии, Кавказа, Крыма, Казахстана и Сибири с попыткой подчинения его штабу в Оренбурге. Параллельно с этим в 1923 г. возникло также "дело" лидера татарских коммунистов М.Х.Султан-Галиева, выступавшего за расширение национального суверенитета татарского народа в рамках СССР и предлагавшего создать "интернационал угнетенных народов". И хотя сам он был арестован и впоследствии заключен в тюрьму, а его идеи были официально осуждены Четвертым Совещанием ЦК РКП(б) (а фактически пленумом ЦК) по национальному вопросу, само его выступление было более чем показательным и обозначило реально существующую проблему.

Но идея республики "Идель - Урал" не умерла. В 40-е гг. ее главным адептом стал Гаяз-Исхаки - глава одноименной эмигрантской (уже после войны) татарской организации, участвовавший в 1942 г. в создании немецким командованием "Волго-татарского легиона" из пленных татар, башкир и чувашей. В послевоенный период, в 1959 г. под влиянием представлявших различные национальные общины эмигрантов из СССР, по инициативе американского Украинского конгресса был принят "Закон о порабощенных нациях" # 86-90. В нем в списке жертв "империалистической политики России" значилось государственное образование Идель - Урал как якобы существовавшее.

В период "обвальной демократизации" и национального возрождения идея "Идель - Урал" была снова востребована татарскими радикалами. Так, в марте 1992 г. в Москве в присутствии руководства Всетатарского общественного центра (ВТОЦ) была создана Народно-демократическая партия "Ватан", основой которой и стала идея построения подобного "волжско-татарского" государства. В качестве первого этапа программа определила создание национальных татарских районов в Астрахани, Волгограде, Саратове, Ульяновске, Оренбурге, Пензе, Уфе, Нижегородской области, Касимове и Сибири. В октябре 1998 г. ВТОЦ разработал проект "Программы развития и сохранения татарского народа", содержащий анализ экономической и политической ситуации в России, Татарстане и не существующей еще республике "Идель - Урал", в состав которой должны войти Чувашия, Мордовия, Удмуртия, Башкирия, Марийская республика и другие регионы, расположенные на территории бывшей Волжской Булгарии. Авторы программы полагают, что первоначально все эти республики и регионы объединит общий экономический интерес, а в дальнейшем на их основе образуется федерация либо конфедерация. Характерно, что в программе содержится "научно обоснованная идея" создания в "Идель - Урал" собственной энергетической системы, свободной от диктата "Газпрома". Пропагандистом этих идей выступило региональное движение "Идель - Урал", выступающее за самоопределение наций и способствующее, по словам его лидеров, "коллективной безопасности суверенитета национальных республик". Параллельно с этим в апреле 1999 г. на очередном, шестом курултае делегаты ВТОЦ призвали руководство республики аннулировать Договор о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между Татарстаном и Россией, перевести силовые структуры под юрисдикцию Татарстана, а также "строить концепцию национализма на основе исламско-тюркской идеи".

Для обособления Татарстана постепенно создавалась и более основательная "концептуальная" основа. Так, например, рассуждающий об "особом татарском пути" политолог Д.Исхаков утверждает, что российская культура, остающаяся прямой наследницей советской, очень плохо приспособлена к потребностям модернизации. Это обстоятельство, по его мнению, усиливает стремление татарстанского общества к прямому контакту с представителями европейской цивилизации: "Геополитические приоритеты Татарстана никак не могут выстраиваться в узких рамках русско-православной Евразии"³. Советник по политическим вопросам президента Татарстана Р.Хаким (Хакимов) переходит в плоскость геополитики, заявляя, что Россия - "откровенно православная, и в этом вопросе противостоит Востоку, в то же время она традиционно антилиберальная и антидемократичная, что отдаляет ее от Запада"⁴. И хотя подобные ирредентистские идеи не получили пока в Татарстане всеобщего признания, их муссирование говорит об опасных для единого Российского государства тенденциях.

Продолжение следует...

Примечания:

¹ Постнова В. - а. 2002. "Башкир придумали большевики вместе со Столыпиным". - Независимая, 11 июня, С.4.

² Бронштейн Б.2001. Дух и буква латиницы. - Известия, 7.02.

³ Исхаков Д. 1995. Модель Татарстана: "за" и "против". - Панорама - Форум, # 2.

⁴ Хаким Р. 1997. Россия и Татарстан: у исторического перекрестка. - Панорама - форум, # 11.