Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
Тема: Проблемы Евразии / Политика / < Вы здесь
Еврейский Запад и еврейский Восток
Дата публикации:  24 Сентября 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Еще недавно казалось, что вечный спор Запада и Востока если и не завершился совсем в пользу Запада, то хотя бы не возродится при нашей жизни. Мир, охваченный сетью Мак-Дональдсов, видел глобальное шествие "кока-колонзации" и был убаюкан сладкими песнями Френсиса Фукуямы, вещавшего о конце истории, всеобщей модернизации, демократизации, либерализации, об окончательной победе западной цивилизации, о финальной ленточке демократии, которую уже задели индустриально-развитые государства. А остальные? Догоняют! Вестернизация застигнет и их. Наиболее правильные из них уже бегут в сторону современного общества, а чтобы не мешали устаревшие национальные одежды, спешно сменяют их на цивильные шмотки.

Но сладкий туман рассеялся. Принцеса Диана разбилась вместе со своим арабским бойфрендом в парижском туннеле, поставив символическую точку в истории взаимной любви Запада и Востока. История вернулась с каникул. Она продолжается. И хотя Френсис Фукуяма с упорством Йоси Бейлина продолжает твердить о том, что его концепция верна, что мы по-прежнему находимся в конце истории и что демократия и свободный рынок продолжают свое победное шествие, ему уже никто не верит. И вопрос о Западе и Востоке встает в своем новом обличии. Сейчас, вслед за Сэмюэлем Хантингтоном, это называют "столкновением цивилизаций".

Хантингтон утверждает, что мировая политика вступает в новую фазу. Он полагает, что основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой, культурными различиями, столкновением цивилизаций. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии грядущих фронтов.

Мы - азиаты?

Для политического сионизма вопрос о Западе и Востоке никогда не был вопросом отвлеченным, поводом для абстрактных идеологических дискуссий. Это вопрос и конечной цели, и исходного пункта, вопрос жизненно важный, касающийся вполне конкретных решений.

Сионизм возник на Западе для того, чтобы вернуть евреев на Родину, на Восток. Приходя в синагогу, европейский еврей обращал свои взоры к особо отмеченной стене "Мизрах" (Восток), которая указывала на Сион, то место на Востоке, куда была обращена многовековая иудейская тоска. Бесчисленные поколения Галута не забывали о своем восточном происхождении.

"Там, на Востоке, узрим очарование, источник милосердия, прекрасный и непорочный!" - этими словами начинался гимн движения религиозных сионистов "Мизрахи", а заканчивался этот гимн девизом: "К Востоку! К Востоку!". Само слово "мизрахи" означает "восточный". Разочаровавшись в Европе, сионисты "Мизрахи" идеализировали Восток - древнюю родину иудеев, считая, что только за грехи свои сыны Израиля оказались между ненавидящими их народами Запада, но настал час Искупления, возвращения на землю, что "течет молоком и медом", в восточные ландшафты Эрец-Исраэль.

"Мы - азиаты" - так назвал свою статью об уделе еврейского народа на Ханаанской земле, которую два моря отделяют от Европы, сын возродителя иврита Элиэзера Бен-Иегуды, "первый ивритский ребенок" - Итамар Бен-Ави. "Да, скифы мы! Да, азиаты мы!" - незабвенные блоковские "Скифы" эхом всплывают в памяти. Очень похоже, и по риторике, и по аргументации, и по братанию с народами, которые знать не знали, ведать не ведали, что у них есть такие внезапные родственники. "Азиаты мы, - пишет Итамар Бен-Ави, - потому что не в удел пустынный и одинокий возвращают нас наши визионеры в последние сто лет, а на землю, уже заселенную, где часть населения представляет собой, вне всякого сомнения, остатки древних иврим, принявших ислам или христианство после разрушения Храма".

Прибывший в Палестину в преддверии алии с полуразведовательской миссией Исраэль Блинкер отчитывался перед организацией "Поалей Цион", пославшей его, что виденные им в Эрец-Исраэль арабы мало похожи на арабов Дамаска и Бейрута, что, по-видимому, здесь "мы обнаружим значительную часть сынов нашего народа. Они, правда, перестали вести общую с нами жизнь уже полторы тысячи лет назад, но остались костью от кости нашей, плотью от плоти нашей"... Сегодня это звучит очень смешно, но Исраэль Блинкер видел в арабах Палестины братский народ, в объятья к которому стремятся евреи, утомленные многовековой ненавистью Европы. Нас, уже знающих, что будет дальше, как будут развиваться отношения двух народов, удивляет его оптимизм: "Ясно, что между нами могут установиться только братские отношения. Братские не только в политическом смысле, поскольку история заставит нас вести совместную жизнь в одном государстве, но и отношения братьев по расе, детей одной нации".

В 1914 году Нахум Соколов в интервью египетской газете "Аль-Мактем" выступил с идеей совместного еврейско-арабского строительства "великой палестинской культуры, которая сменит культуру древнего периода". Не счесть в раннем сионизме поклонников восточной ориентации как культурного направления и политической линии. Поэтому не удивительно, что когда проблема палестинцев встала перед ишувом, то первыми на нее отреагировали поклонники Востока. Левые востоколюбы (а это движение в сионизме было крайне сильно, их боялся Бен-Гурион больше, чем правых и арабов), интеллектуалы Еврейского университета, "Ихуд Шалом", "Брит Шалом", "hа-Шомер hа-Цаир", - они сделали свой анализ ситуации и пришли к выводам, согласующимися с их мировоззрением. Есть две общины. Обе эти общины проходят путь политической самоорганизации. Они живут на одной земле. Это два восточных народа, с общими корнями, общим прошлым и общим будущим. Выход может быть только один - "ахват амим", любовь и дружба народов, двунациональное государство.

Европа нам не чужая?

Но с самого начала была и другая концепция культурно-политической ориентации сионизма, другой взгляд на будущее еврейство и новый тип еврея, которым предстоит возникнуть на старо-новой земле. Это была линия безукоризненного европейца Теодора Герцеля, его ближайшего друга и сподвижника Макса Нордау, линия политического сионизма от Гесса до Жаботинского и дальше.

"Еврейское государство" - таков общепринятый, но не совсем правильный, а в контексте нашего обсуждения и вовсе неверный перевод названия главного сочинения Герцеля, ставшего манифестом политического сионизма. "Государство евреев" - так в оригинале называлась эта книга. Согласитесь, это не совсем одно и то же. Мечта Герцеля - это маленькое нейтральное государство западного типа, подобное Швейцарии, просвещенное демократическое образование в самом сердце Ближнего Востока, с одной отличительной особенностью - уникальным составом населения. Это государство будет населено евреями, которые вот уже две тысячи лет не имеют своего государства.

Будущее государство евреев, возникшее на старо-новой земле Израиля, описанное в другой книге Герцеля, утопическом романе "Альтнойланд", - это типичное западное государство, "восточные" или специфически "еврейские" черты которого почти неразличимы. Именно подобный подход к проектированию будущего так бесит главного оппонента Герцеля Ахад ха-Ама: "Тот, кто вглядится как следует, обнаружит (и эту мысль автор повторяет множество раз, как будто от нее зависит достоинство всей книги), что евреи не создали ничего нового и ничего своего не добавили. Они лишь подобрали рассыпанное и оброненное у просвещенных народов Европы и Америки, скопировав его и собрав воедино".

Герцель утверждает: "При нашем втором исходе из Египта мы не забудем захватить горшки с мясом". То есть весь положительный опыт, накопленный евреями в странах рассеяния, все навыки, знания, искусства, умения не должны пропасть. Это достояние, которое необходимо использовать при строительстве государства Израиль. Евреи Европы, перебравшись в будущее государственное образование на старо-новой земле, должны остаться европейцами, обустроить свою страну по лучшем европейским образцам и создать общество в в духе прогрессивных социально-политических ценностей западного мира. И новая еврейская культура должна быть не нищей безродной сироткой, ударенной переездом по голове, а благодарной собирательницей и хранительницей драгоценного достояния.

"Герцель был западным человеком... Евреев в Герцеле покорило именно его происхождение и причастность к европейской культуре", - говорил о Герцеле Хаим Вейцман, выступая с речью в Черновцах в 1927 году. Герцель был безукоризненным европейцем, с европейским виденьем мира, западным взглядом на решение общественно-политических проблем. Мой хороший знакомый, арабист и исследователь сефардского еврейства Моше Габай однажды сказал, что, безусловно, преданность идее возвращения на Святую землю среди еврейства Востока была выше, чем среди европейских евреев. "Сионистами сердца" сефардские евреи были в гораздо большей степени, чем евреи Европы. Но если бы мы ожидали момента, когда евреи Азии и Северной Африки выдвинут жизнеспособный план возрождения Эрец-Исраэль, воссоздания еврейского государства в нем, то нам бы пришлось ждать еще пару столетий. Именно евреи, прошедшие вместе с Европой весь процесс создания новейших идеологических понятий, принявшие мировосприятие и понятийный аппарат Запада, - именно Герцель и Нордау смогли сформулировать принципы политического сионизма, перевести на язык действия вековечную тоску по возвращению в Сион. Солнце сионизма взошло на Западе, а не на Востоке. Взошло на Западе и двинулось на Восток.

Друг Герцеля Макс Нордау - психолог и психиатр, ставивший диагнозы народам и культурам, не испытывал никакого пиетета перед мифическим Востоком и "кузеном нашим Измаилом". Нордау предостерегает: "Мы не должны полагаться, на расовую близость, близость по крови, поскольку арабы ее не чувствуют". Он утверждал, что мы намерены прибыть в Эрец-Исраэль как посланцы западной культуры, чтобы "раздвинуть нравственные пределы Европы до самого Ефрата", что, учитывая совпадение интересов Сиона и Альбиона, можно использовать различие между евреями и арабами, предлагая себя как фактор, позволяющий упрочить британские позиции в Передней Азии, чтобы вместе с Великобританией стоять на страже Суэцкого канала и пути в Индию. В принципе, в речах и статьях Макса Нордау уже содержится в зародыше и судьба еврейского легиона, и синайская кампания, и шестидневная война, и прозападная позиция Израиля на передовой столкновения цивилизаций - в качестве единственной демократии на Ближнем Востоке, и будущее вечное взывание к Америке: "Подайте, пожалуйста. Мы такие же, как вы, средь тех, кто враждебен и нам, и вам".

Великий спорщик Жаботинский откликнулся на проповедь востоколюбия, звучавшую с берлинских и пражских кафедр, резкой, по сегодняшним меркам не совсем политкорректной статьей "Восток" (1926 г.): "У нас, евреев, с так называемым "Востоком" ничего общего нет, и слава Богу. Поскольку у необразованных наших масс имеются духовные пережитки, напоминающие "Восток", надо наши массы от них отучить, чем мы и занимаемся в каждой приличной школе и чем особенно успешно и усердно занимается сама жизнь".

Жаботинский, как мы видим, не просто отрицательно, но и откровенно пренебрежительно и брезгливо относится к так называемому "Востоку" как пережитку варварства и средневековой дикости. И поскольку сионистскому движению придется существовать среди "окружения, пропитанного дыханиями "Востока", - будь это окружение арабское или староверо-еврейское, все равно, - рекомендуется тот жест, который каждый из нас невольно делает, когда проходит в пальто по узким "восточным" улицам Стамбула, или Каира, или Иерусалима: запахнуть пальто, чтобы как-нибудь оно не запылилось, и смотреть, куда ставить ногу. Не потому, что мы евреи; и даже не потому, что мы из Европы; а просто потому, что мы цивилизованные люди".

Итак, запахнуться от пыли "Востока", стараться не ступить в многочисленные "восточные" прелести на еще не приведенных в европейское, то есть нормальное, состояние улицах, и поскорее избавиться от "староверо-еврейского" запаха, который для Жаботинского не менее смердит "Востоком", чем запах арабский. Знал бы Владимир Евгеньевич, что его политические преемники и наследники будут почитать эту вонь в качестве "дыма отечества", который, как известно, сладок и приятен.

По поводу расового происхождения евреев, возникших как нация в Азии, хотя этот факт порой оспаривается и евреями, и юдофобами, Жаботинский утверждает, что подобное происхождение вообще в данном случае не относится к делу и не является доказательством.

"Из 15 миллионов евреев, которые насчитываются в мире теперь, 14 миллионов произошли от отцов, которые переселились на "Запад" две тысячи лет тому назад. За это время Европа прошла всю дорогу от гуннов и тевтонов до Лиги Наций и беспроволочного телеграфа. Достаточно времени, чтобы отвыкнуть от "азиатского" темпа жизни и срастись с "европейским". В еще более категорической статье 1927 года "Мода на арабески" Жаботинский пишет, что вся Центральная Европа переполнена нациями, пришедшими из Азии, причем значительно позже евреев.

В середине двадцатых Жаботинский выпускает на разных языках серию статей против мистических взываний к "восточной душе", каковой якобы является душа евреев, несмотря на то, что все ашкеназские и половина сефардских евреев живут в Европе почти две тысячи лет; против призыва отказаться от "западничества" и "овосточится", что для евреев, по мнению Жаботинского, означало бы отказаться от самих себя, от своей сущности.

"На то и была у нас гаскала, чтобы отделить пережитки от сути. И она успела: пережитки вымирают, суть остается. Суть же эта, по крайней мере наполовину, выражается в том, что Европа морально "наша", в том же смысле, как она для англичан, итальянцев, немцев и французов "ихняя". Мы не только зрители и воспитанники европейской цивилизации: мы - ее сотворцы, и притом из важнейших", - пишет человек, чувствующий себя в мире европейского либерализма как дома. Хорошо бы перечитать эти статьи тем, кто неустанно клянется в верности политическому и духовному наследию основоположника ревизионизма.

Окончание следует...


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие статьи по теме 'Проблемы Евразии' (архив темы):
Ульрих Ладурнер, Дон-Кихот из Кабулистана /20.09/
Как создается новая афганская армия. Афганистан после крушения режима талибов - tabula rasa. Какую же страну собираются защищать афганские солдаты? Мнение немца.
Михаил Фальков, Перемены в "Моссаде" и не только /06.09/
Смена руководства "Моссада" является событием первостепенной государственной важности. Последствия ее способны серьезно отразиться на балансе сил, существующем в разведывательном сообществе Израиля.
Александр Коган, Леса откормленных волков /30.08/
Марксистская и любая прочая "экономоцентрическая" методология не годится для анализа мотивации террористов - арабских и всех прочих.
Кирилл Якимец, Политгештальт #6. Unser Kampf /07.08/
Российско-грузинская игра относится более к играм словесным, чем к играм военным. Слова о "борьбе с терроризмом" намекают на "межгосударственный конфликт"┘ Но это - тоже слова: в "битве" России и Грузии проиграют Штаты.
Михаил Фальков, Исламская "ловушка" ЦРУ /28.06/
О пользе востоковедения: во времена Рейгана Америка обогнала СССР в деле влияния на арабов - поскольку американцы лучше разбирались в социокультурной ситуации на Ближнем Востоке и умели играть на самых тайных струнах "арабской души".
Давид Эйдельман
Давид
ЭЙДЕЛЬМАН

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

архив темы: