Русский Журнал / Политика /
www.russ.ru/politics/20020930-bir.html

Республика Татарстан: сепаратистские тенденции. Окончание
Сергей В. Бирюков

Дата публикации:  30 Сентября 2002

Предыдущие части - здесь и здесь.

Ирредентистские тенденции достаточно ярко проявились и в конфессиональной сфере. Как известно, Татарстан - регион, на территории которого в течение многих веков гармонично сосуществуют православие и ислам, находятся значимые для православных христиан и мусульман всего мира святыни и духовно-образовательные центры. Поэтому сохранение баланса в межконфессиональных отношениях в республике является весьма сложной задачей. И следует признать, что определенные усилия властями Татарстана в этом отношении предпринимаются. Однако нельзя не заметить и противоположных тенденций, проявляющихся в деятельности Духовного управления мусульман Татарстана (ДУМ РТ). ДУМ РТ было создано в феврале 1998 г. по личной инициативе Минтимера Шаймиева. Специально для этой организации была разработана идеология так называемого "евроислама" или "просвещенного татарского ислама". Вначале ДУМ РТ возглавил Габдулла Галиулла. Установив тесные связи с ваххабитскими центрами Саудовской Аравии, Г.Галиулла не смог преуспеть в "перетягивании" мусульманских общин от Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) во главе с Верховным муфтием Талгатом Таджуддином, и кроме того, у него не сложились личные отношения с президентом Шаймиевым. После ухода Г.Галиуллы главным муфтием республики был назначен брат его жены Гусман Исхаков. Новый "глава мусульман Татарстана" немедленно получил от республиканских властей значительные льготы и недвижимое имущество. Не высказываясь напрямую в поддержку ваххабизма, Исхаков упорно игнорирует факт превращения закамских районов республики, где традиционно были популярны идеи создания татарского исламского государства, и ряда находящихся на ее территории духовных заведений в центры распространения этой "специфической" религиозной идеологии. Приверженцы учения Мухаммеда ибн Аль-Ваххаба, активно теснящие представителей традиционного умеренного суннитского ислама, постепенно превращаются в серьезный фактор нестабильности в Волго-Уральском регионе. И неслучайно, что именно в г.Набережные Челны до сего времени действует печально знаменитое медресе "Йолдыз" ("Звезда"), некоторые выпускники которого пополнили ряды чеченских бандформирований и участвовали в потрясших всю Россию терактах осени 1999 г.

Следуя в русле популярных в правящей элите Татарстана "евроатлантиских идей", Г.Исхаков стал первым из крупных религиозных деятелей, официально пригласивших Папу римского в Россию. Об этом свидетельствует документ за его подписью от 3 ноября 2000 года, где Исхаков выражает Папе высокую признательность и приглашает "посетить республику и ее столицу... Несомненно, Ваш визит стал бы плодотворным не только для татарстанских католиков, но и для жителей всей республики, более того, татар всего мира".

Весьма характерна и происходящая на этом "благостном" фоне дискриминация проживающих в Татарстане православных христиан. Согласно утверждениям пресс-секретаря Союза православных граждан К.Фролова 1, в числе актов нарушения прав православных в республике - сожжение часовни св. Мученицы Татианы в Набережных Челнах, запрет на строительство Рождественского храма в этом же городе, невозвращение церкви знаменитого Благовещенского Собора Казанского Кремля и дискриминация кряшен - православного тюркского народа, обладающего самобытной культурой, языком, историей и не приемлющего пантюркистский шовинизм. В 1926 году, в эпоху сталинской национальной политики, кряшены были насильственно приписаны к татарам (в Поволжье) и русским (в Ленинграде), после чего лишись собственных школ, газет, возможности созывать съезды и самостоятельно решать вопросы своего образования и культуры. В начале 90-х возникло кряшенское национально-культурное движение, особенно активизировавшееся в последнее время и выступившее за возвращение статуса самостоятельного народа. По утверждению лидера кряшен В.Абрамова, власти Татарстана отказывают кряшенам в помощи в строительстве храмов, не противодействуют процессу исчезновения кряшенских деревень, а также мощнейшему психологическому давлению и откровенным оскорблениям. Характерно в этом отношении провокационное выступление депутата Госсовета Татарстана Т.Минуллина, который после кряшенской конференции 13 октября 2001 г. публично заявил, что если кряшены выйдут из числа татар, то их будут называть предателями и через 30 лет их не станет2.

Стремление Татарстана постепенно выйти из политического и культурного пространства России достаточно явно продемонстрировано решением о переводе письменной документации с традиционной кириллицы на латинский алфавит (с 1 января 2002 г.). При этом ссылки официальной Казани на искусственное навязывание татарам кириллицы в 1939 г. (после десятилетнего периода употребления латиницы) и на стремление быстрее интегрироваться в международное культурное и информационное пространство не вполне убедительны. Если подходить к вопросу с точки зрения исторической преемственности в выборе алфавита, то Татарстан должен был вернуться к письму на основе арабской графики, использовавшейся им до завоевания Россией. Тем более что против лингвистических экспериментов публично выступили ряд видных представителей татарского народа, завоевавших прочное признание в общественной жизни и культуре России. Так, в самый разгар дискуссии в Госсовет Татарстана поступило письмо, призывающее сохранить кириллицу. Среди подписавших его оказались Верховный муфтий Талгат Таджуддин, певец Ренат Ибрагимов, кардиохирург Ренат Акчурин, ректор Российского исламского университета Марат Муртазин, журналист-международник Фарид Сейфуль-Мулюков и др. Это событие побудило президента Татарстана М.Шаймиева приостановить реформу. Окончательно предмет спора мог исчезнуть после принятия Госдумой РФ в первом чтении Закона "О языках народов Российской Федерации", признавшего "легитимными" государственные языки РФ и входящих в нее республик с алфавитами только на основе кириллицы. Однако против этого проекта, поддержанного большинством фракций Госдумы (исключая "Яблоко" и СПС), активно выступили депутат от Татарстана Ф.Сафиуллин и заместитель председателя Исполкома Всемирного конгресса татар Р.Валеев, обосновывающие необходимость перехода на латиницу ее большей близостью к "звуковому строю татарского языка".

Реальная же причина перехода с кирилицы на латиницу - желание немалой части политической и культурной элиты Татарстана дистанцироваться от России и усилить свою интеграцию в политическое, правовое и культурное поле Турции, предпринимающей с начала 90-х гг. активные усилия по вовлечению в свою орбиту стран Центральной Азии и тюркских республик российского Поволжья. В Центральной Азии этот процесс уже идет полным ходом, а переход национальных языков с кириллицы на латиницу произошел еще в 1993 г. Распространение подобных процессов на Россию грозит ей этноконфессиональным расколом и ставит под сомнение саму ее целостность - ибо объединенный по языковому принципу и далее консолидирующийся "волжско-тюркский анклав" (Татарстан, Башкортостан, Чувашия, районы с преобладающим татарским и тюркским населением соседних регионов) неизбежно разделит Россию на западную и восточную части. Кроме того, языковое обособление неизбежно будет способствовать расширению этнической дискриминации нетатарского населения - примером которой уже сегодня является введенная властями республики пятнадцатипроцентная надбавка к зарплате учителям, ведущим преподавание на татарском языке, - что является нарушением не только законодательства России, но и целого ряда международно-правовых стандартов.

Ирредентиские настроения правящей элиты Татарстана проявились и в сфере геополитики. Достаточно вспомнить отрицательное отношение татарского лидера М.Шаймиева к инициативам по созданию Союзного российско-белорусского государства и Союза с Югославией. Так, например, в самом конце 1998 г. Шаймиев открыто заявил, что если произойдет объединение России и Белоруссии, то Татарстан также объявит в своем новом государственном образовании свой союзный статус - что представляет собой не что иное, как намерение торпедировать российскую Конституцию и саму целостность российского государства. Немаловажно, что позицию Шаймиева по отношению к российско-белорусскому союзу поддержал и руководитель его "политического близнеца" - Башкортостана - президент М.Рахимов, а также известный своими умело закамуфлированными сепаратистскими устремлениями бывший президент Ингушетии Р.Аушев.

Дополнительную энергию татарстанскому дистанцированию от Федерального центра придали война 1994 - 1996 гг. в Чечне и натовские бомбардировки Югославии весной 1999 г. Весьма характерна в этом свете информация ряда российских СМИ о связях руководителя Всетатарского общественного центра (ВТОЦ) предпринимателя из Набережных Челнов Р.Кашапова с А.Масхадовым, Ш.Басаевым и М.Удуговым, сложившихся еще в период первой чеченской войны, об осуществленных им "гуманитарных и антивоенных акциях" и вербовке наемников для "армии Ичкерии"3. На международной арене Татарстан, еще до этого сформулировавший "особое отношение" к вопросу о расширении НАТО на Восток (устами помощника президента Р.Хакимова, заявившего, что врагов на Западе у республики нет), предпочел самоопределяться по отношению к югославским событиям вопреки Москве, исходя из своей этнорелигиозной принадлежности к тюркскому и исламскому миру. В этом заявлении достаточно выпукло проявилось следование правящей элиты РТ в фарватере активного члена НАТО - Турции. Так, в первых числах апреля 1999 г. в Татарстане была объявлена запись добровольцев для участия в войне в Югославии на стороне косовских албанцев. Буквально тотчас же М.Шаймиев сделал заявление о недопустимости отправки российских добровольцев в Югославию. При этом он сослался на то, что этого нельзя делать в такой многонациональной стране, как Россия, поскольку добровольцы могут поддержать любую из воюющих сторон и вступить в конфликт между собой. Таким образом, и здесь недопустимое для федерации противодействие региона внешней политике федеральных властей было также налицо.

Особого внимания в контексте протекающих в Татарстане этнополитических процессов и его отношений с Москвой заслуживает механизм личной власти, созданный президентом М.Шаймиевым. Огромный стаж пребывания у власти, связи и опора в партийно-хозяйственной элите, как утверждают ряд экспертов, позволили Шаймиеву прямо или опосредованно поставить под собственный контроль всю властную систему Татарстана - вертикаль исполнительной власти (главы администраций городов и районов), Госсовет, суды, прокуратуру, милицию и СМИ. Контроль посредством административного ресурса за всеми происходящими в республике выборами практически всегда позволяет обеспечить их "нужный" результат, подтверждая тем самым собственные власть и влияние для последующего торга с федеральным Центром (яркий тому пример - "переориентация" татарстанских избирателей на поддержку Б.Ельцина между первым и вторым турами общероссийских президентских выборов 1996 г., а также невиданный процент голосов, поданный в Татарстане в декабре 1999 г. за ангажировавшее Шаймиева движение "Отечество - Вся Россия"). Бизнес-элита повязана сетями "неформальных отношений" с властью и чиновничеством, а население видит в Шаймиеве незаменимого "крепкого хозяина" и сильного лоббиста интересов региона в Москве. Внутриреспубликанская оппозиция - различные партии и движения националистического, коммунистического и либерального толка - лишена необходимых политических и информационных ресурсов, в силу чего маргинализирована и маловлиятельна. Достаточно вспомнить в этой связи ни к чему не приведшие голодовки представителей практически всех основных партий Татарстана в связи с принятием Госсоветом республики весной 1998 г. не устроившего их "Закона о выборах". Поэтому, как отмечают наблюдатели, сегодня в Татарстане "нет акторов, которые могли бы противостоять "партии власти". Институционализированная оппозиция практически отсутствует, бизнес-элита зависит от власти и не может составить самостоятельную силу, а население республики в целом пассивно и аполитично. Подвижки в политической системе Татарстана в демократическом направлении возможны... лишь под воздействием федерального Центра"4.

При этом радикально-националистическая оппозиция, которую, по официальной версии, сдерживает "умеренно-конструктивный" президент Шаймиев (демонстрируя тем самым свою незаменимость для федерального Центра), на деле превращается в один из рычагов его политического влияния. И действительно, все радикальные татарские организации - Всетатарский общественный центр, "Иттифак" ("Независимость"), "Милли-меджлис татарского народа" и др., выступающие за дальнейшие отделение республики от России, введение единственного государственного языка, собственного гражданства и паспортов и др., - не могли бы вести столь активную пропаганду без известного "толерантного отношения" со стороны властей республики.

Фактическое превращение элиты Татарстана в клиентелу одного лица, ее консолидация по этноклановому признаку и "замыкание" в пределах своей "титульной" республики - достаточно опасное явление, поскольку аналогичные процессы в бывших советских союзных республиках в 1970-1980-е гг. стали предпосылкой для последующего "парада суверенитетов" и распада СССР.

Однако в подобных условиях федеральный Центр делает татарстанскому руководству не всегда адекватные уступки. Так, наряду с включением его в президиум Госсовета, в Госдуме были пролоббированы поправки к закону "Об общих принципах организации органов исполнительной и законодательной власти в субъектах РФ", позволяющие М.Шаймиеву и главам других регионов избираться на третий срок. В условиях, когда президент Татарстана открыто заявил о подборе будущего "наследника" и посчитал "нежелательным" участие в выборах не устраивающего его кандидата (популярного мэра Набережных Челнов М.Алтынбаева), а также не следует в полной мере курсу на корректировку не соответвующих федеральной Конституции республиканских законов, - такие уступки Москвы представляются не вполне оправданными.

Россия в случае с Татарстаном имеет дело с "мягким вариантом" территориально-политического сепаратизма, который все более приобретает этноконфессиональную окраску. Очевидно, что сецессия Татарстана в ближайшие годы не состоится - республика едва ли сможет полноценно существовать вне общероссийской системы транспортных коммуникаций, а также экономического и культурного пространства. Таким образом, после получения от Кремля максимальных преференций апробированная Казанью модель "национального суверенитета" достигла определенного "потолка" (по крайней мере, на данной стадии развития российской государственности). Подтверждением тому - результаты социологического опроса 1999 г., в ходе которого за формулу "одна нация - одно государство" (применительно к национальным республикам в составе РФ) высказалось 10% респондентов, а против - 73 %5. Однако стимулирование Татарстаном (через собственный пример) сепаратистских устремлений других регионов, его оппонирование центральным властям по ключевым внутри- и внешнеполитическим вопросам, а также попытки консолидировать тюркские и мусульманские республики Поволжья в направлении тюркско-мусульманского (а также протурецкого) вектора не позволяют федеральным властям оставаться в бездействии. Как показывает ряд последних событий (и в их числе - сентябрьский визит президента В.Путина в Казань и его общение с участниками Всемирного конгресса татар), продуманная стратегия в отношении описанных выше проблем у федеральных властей отсутствует.

Примечания:


Вернуться1
Фролов К. 2002. Дискриминация православных. - Наш континент, # 25, С.4.


Вернуться2
Руфимский А. 2001. Кряшены: от бесправия к самоопределению. - НГ - религии, 14 ноября, С.4.


Вернуться3
Постнова В. - в. 2002. Воины джихада с берегов Камы. - Независимая, 16 апреля, С.4.


Вернуться4
Зазнаев О.И. 2000. Республика Татарстан: Авторитарное лицо власти. - Российский конституционализм: политический режим в региональном контексте. - Центр конституционных исследований МОНФ. С.140. М.


Вернуться5
Галкин А.А., Федосов П.А., Валентей С.Д., Соловей В.Д. 2002. Эволюция российского федерализма. - Полис, # 3, С.122.