Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
Тема: Социальное государство / Политика / < Вы здесь
"Россия", которую мы потеряли
Дата публикации:  1 Октября 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Редакция спешит заверить читателей, что правдивость всех нижеприведенных сведений - на совести автора. Если кто-либо из упомянутых лиц пожелает изложить свою версию событий, мы с удовольствием эту версию опубликуем.

Социал-демократическое движение в России, о котором с начала 90-х говорят большевики, меньшевики, правые и даже Президент, - пока так и не состоялось. Хотя климат для выращивания сего политического фрукта представлялся весьма благоприятным. Ведь, по большому счету, основной электорат, год от года дробящийся на выборах между различными политическими партиями или же вообще их игнорирующий, является по сути социал-демократическим. Более того, по мнению Сергея Кара-Мурзы, представляет собой то самое ядро, за счет которого последние десятилетия и продолжает существовать страна. Человек этого самого ядра не являет собой представителя какого-либо определенного социального слоя, но обладает общим типом мышления и стратегией социального поведения. Он тот самый средний позднесоветский тип - герой "Служебного романа" и "Москва слезам не верит", - в конце восьмидесятых "заботливо" посаженный властью на приусадебные участки, впавший в социальную фрустрацию в начале девяностых, но сохранивший сдержанный оптимизм. Возможно, из-за недостатка информации. Охарактеризовать такой человеческий типаж можно следующим образом:

Не настроен "антисоветски", в целом положительно оценивает советский период, но признает его издержки и скептически относится к воссозданию СССР. Тем более неприязненно к радикальным красным заявлениям. Анпилов для такой аудитории мало чем отличается от Новодворской - оба "воду мутят, не дают спокойно жить". Не испытывает особых иллюзий и по отношению к Западу с его либерализмом, однако откровенно антизападная риторика может скорее отвратить, чем привлечь. Пожалуй, только к США, точнее - к ее внешней политике, отношение явно негативное, к Европе колеблется от умеренно-критического до вполне симпатизантского. Особенно к странам типа Швеции и Швейцарии. В качестве варианта идеалом может представляться Китай. К державной или националистической риторике равнодушен. Мистический или агрессивный патриотизм непонятен. Считает себя просвещенным патриотом.

Получается, что в целом "ядро", состоящее их подобных типажей долгое время было лишено политического измерения. Попытки же как-то соорганизовать его были вчистую провалены. Не одно из таких социал-демократических образований не протянуло в реальной политической жизни более двух лет. А.Н.Яковлев, Рыбкин, Лужков. Подвела непоследовательность - в одном случае во главе российской социал-демократии встал агрессивный антикоммунист (правда, с пятидесятилетним стажем пребывания в рядах советской элиты) Яковлев, в другом - первый спикер Государственной Думы Иван Рыбкин, политическая позиция которого была столь невнятна, что в масс-медийных структурах он заслужил прозвище "Ни Рыбкин ни Мяскин". А не выдержавший атаки со стороны власти московский мэр растворил свое социал-демократическое "Отечество" в отчасти правоцентристском, отчасти просто бюрократическом "Единстве". Но надежды на появление нелиберального, немарксистского, не антисоветского, не ура-патриотического, ориентирующегося на российские реалии движения все же не были оставлены.

"Россия" и Селезнев

Когда около двух лет назад о намерении создать мощное левоцентристское движение объявил спикер Государственной Думы Геннадий Селезнев, стало казаться, что надеждам социал-демократии суждено сбыться. И даже больше - движение Селезнева стало видеться многим тем самым левым центром, о необходимости создания которого периодически говорил Президент Путин. Вообще, в какой-то момент предполагалось свести всю политическую систему к двупартийности. Справа - естественно, "Единство", слева место было вакантно. КПРФ на роль такого центра не подходила (хотя Геннадий Андреевич был не против и очень обиделся, узнав, что его обошли) - в глазах многих россиян партия ассоциируется с репрессиями, номенклатурой, противостоянием с Западом. Да и твердолобая инерционная оппозиционность (казавшаяся уже неактуальной после прихода к власти Путина) раздражала. Однако изменить свою политическую позицию - для коммунистов было рискованно, можно было потерять верных сторонников.

Путин публично поддержал селезневское начинание, и многим стало ясно, что это и есть второе, левое, крыло партии власти. Именно в этот период за спиной у Селезнева в левом верхнем углу экрана все чаще стала появляться чья-то борода. Стратегической задачей движения стало - объединение всех государственнических патриотических сил общества, лояльных нынешней власти, но склонных к социальной справедливости и различным формам социализма, а также конструктивного ядра "оппозиции". Предполагалось подмять под себя КПРФ или же вобрать более-менее умеренно-настроенных коммунистов.

Тактически "Россия" должна была интегрировать значительную часть существующей властной элиты. Представительные губернаторы, чиновники, крупные промышленники, силовики должны были придать движению солидность. Вторая составляющая - интеллектуальные и научные круги. И третья - владельцы и менеджеры крупных информационных и вещательных каналов, пресс-магнаты федерального и регионального уровня.

На идеологическом уровне планировалось избежать традиционных ошибок социал-демократов, сделав основными постулатами:

- Ностальгические мотивы по советскому строю, воспевание великого прошлого русского и советского периодов - идея преемственности. Но при этом методика "возделывания" этой почвы предполагалось существенно иной, нежели традиционные практики КПРФ, более тонкой, взвешенной, гибкой и "просвещенной".

- Социальную справедливость, защиту слабых и обездоленных, требование социальной справедливости. Развитие многочисленных моделей критики либерализма и ультракапитализма.

- Патриотизм, укрепление государственности. Полная солидарность с Президентом и правительством во всех начинаниях по укреплению государства, предложение более последовательных вариантов. Предельная дистанция от "этнического национализма" и всех форм расизма при ориентации на "государственный национализм".

Активное проведение подобной линии должно было, по логике разработчиков программы, привлечь на свою сторону большинство россиян, как "коммунистически-ностальгического", так и патриотического и центристского толка.

Значительным козырем "России" планировалось сделать отказ от массового и узко партийного принципа работы с населением. Не члены партии, а сторонники, сочувствующие и голосующие.

И наконец, лидер. Геннадий Николаевич Селезнев - на фоне унылых "серых пиджаков", брутальных генералов или пыльных номенклатурщиков смотрелся исключительно привлекательно для не КПРФ-ной части электората. Мастер политической игры, умеренный, сдержанный, последовательный патриот, способный в то же время на разумный компромисс, талантливый руководитель и организатор. Геннадий Селезнев не лишен способности нравиться женской части электората, более активного во время выборов. Умеет светиться только в популярных проектах - союз России и Белоруссии, "социалка" и пр. (некрасивая история с продажей грекам "Правды" широкой публике была неизвестна). Еще одно ноу-хау "России" - движение создано снизу, по инициативе народных масс, а Селезнев, как бы, должен был быть приглашен его возглавить. Впоследствии оказалось, что Геннадий Николаевич всерьез поверил в свое рюрикообразное предназначение и положением дел в движении на стадии становления практически не интересовался.

Будни движения

Составными частями "России" на первых порах стали: движение Буркова/Бакова "Май" из Екатеринбурга, - вышедшая в политику на волне столкновений вокруг комбинатов коммерческая структура, зарабатывавшая захватом предприятий, и Историко-религиозная ассоциация "Арктогея" Александра Дугина. Дугин к тому моменту уже давно прекратил идеологическое "облагораживание" Национал-большевистской партии и имел немалое влияние на Селезнева, являясь его советником. На недоуменные подсказки об экстремистском прошлом своего советника председатель Госдумы никак не реагировал и периодически презентовал Дугина как блестящего специалиста. К тому же "Арктогея" имела разветвленную сеть региональных отделений, необходимых для создания региональных структур "России". В перспективе "Арктогея", перешедшая на платформу сотрудничества с новой властью, должна была подготовить и передать движению не только высококвалифицированный кадровый состав, но и самое главное для любой политической организации - идеологию - евразийство, дополненное дугинскими разработками в области теории социализма, доктринами новых правых и новых левых. Таким образом, вырисовывалась перспектива создания серьезного движения с мощным интеллектуальным потенциалом. "Россия" имела все шансы достаточно быстро стать кузницей кадров для новой власти.

Однако сбой произошел как раз на направлении главного удара. Путинские пожелания Селезневу были восприняты чересчур серьезно, и вокруг проекта поднялся жуткий ажиотаж. В "Россию", в ожидании скорой власти и быстрых денег, ломанулись все, кто только мог, - бывшие партбоссы из коммерческих структур, отставные военные и спецслужбисты, откровенно маразматические структуры вроде "Союза садоводов", осколки комсомольцев обрюзгшего Малярова и т.д. Наиболее колоритной фигурой, сразу же выделившейся из всей этой массы, оказался бизнесмен, бывший коммунист и депутат Валентин Евгеньевич Цой. Рядом с Селезневым Цой появился так же неожиданно, как потом и исчез, - "как черт из табакерки". Пришел в движение со шлейфом из нескольких десятков заведенных на него уголовных дел, сколотив состояние на популярном в конце восьмидесятых - начале девяностых бизнесе - кидалове. "Известия" восемь раз писали о темных делах Валентина Цоя. Лишь однажды он подал на автора в суд иск о защите чести и достоинства. Дело проиграл во всех инстанциях. Зато четырнадцать раз требовал от прокуратур всех уровней - от Генеральной до районной - возбудить против авторов публикаций уголовные дела "по факту клеветы". Заявления думского депутата прокуроры проверяли дотошно и не установили ни единого случая, когда бы "Известия" написали неправду. В качестве примера, история, озвученная "Известиями" еще в 1992 году (#250), о том, что Цой, по сути, обворовал северный оленеводческий колхоз, забрав у него 728 килограммов пантов, за которые должен был получить от северокорейской фирмы "Мансам" без малого полмиллиона долларов США. Колхозникам же заплатил по курсу сумму, равную 20 тысячам долларов. Потом стал объяснять, что панты якобы были некачественные, и ему пришлось снизить цену за них до 291200 долларов США. Доллары в Россию не попали и по сей день. За обнародование этого, по его утверждению, "клеветнического факта" Цой требовал от генерального прокурора ни много ни мало, как посадить журналиста в тюрьму. Ходят слухи, что в данный момент этот "достойный" бизнесмен с репутацией работает где-то в Счетной палате у Степашина.

Как бы то ни было, но Цой показал себя блестящим аппаратным игроком. В короткое время он приобрел влияние на Селезнева, фактически изолировав того от общения с остальными участниками движения. Валентин Евгеньевич, заняв скромную должность заместителя председателя исполкома, организовал аппарат таким образом, что контролировал все данные о структурах движения, приходящие из регионов. Более того, вскоре он начал создавать свои региональные отделения, параллельные уже существующим, мотивируя это тем, что "и другие люди тоже хотят участвовать в движении". А вот на съезде, на конкурсной основе, по результатам работы, будут выбраны лучшие. К съезду была поставлена задача привлечь в ряды движения как можно больше людей. Тем самым фактически дезавуировался обозначенный в программных документах изначальный принцип отказа от узкой партийности. В гонку за численностью, построенную, естественно, на собирании левых подписей по телефонным базам, включились даже мрачные метафизики из "Арктогеи".

Стало ясно, что Цой прибирает движение всерьез. Перед Селезневым все удачи представлялись как личные цоевские заслуги, а проколы - как результаты работы цоевских соперников, "только мешающих процессу создания организации". Наскоро сколоченная антицоевская коалиция, составлявшая значительную часть членов руководящих органов, в том числе главу московского отделения Юрия Прокофьева, бывшего секретаря МГК КПСС, председателя Центрального Совета Георгия Пряхина, председателя Исполкома Валерия Соловьева, куратора по работе с регионами Юрия Сажнева и Дугина, в силу своей разноплановости так и не смогла выработать единой антицоевской стратегии. Сначала, в принципе не склонные к шовинизму, деятели движения злобно упражнялись в антикорейской риторике. Потом попытались играть на поле Цоя - соревноваться в подковерной борьбе. Последней попыткой решить "проблему Цоя" было использование "нетрадиционных" методов. Израильский знакомый Дугина, хасидский раввин Авром Шмулевич попытался наложить на Цоя заклятье, запрограммировав резкое ухудшение состояния здоровья Валентина Евгеньевича. В итоге с сердечным приступом в больницу попал... сам раввин. Следующий шаг предпринял сторонник "Арктогеи" из Екатеринбурга - специалист по НЛП и нетрадиционным методам воздействия "наколдовал" Цою автокатастрофу. Закончилось это тем, что в "девятку" молодого энэлпишника, мирно дожидавшегося зеленого сигнала светофора на одной из екатеринбургских улиц, неожиданно, с двух сторон, одновременно въехали "Мерседес" и "БМВ" последних моделей. Хозяева иномарок, оказавшиеся местными бандитами, быстро "объяснили" парню, скока бабок он им должен. "Коллеги" стали поглядывать на "черного корейца" с еще большим подозрением... В этот же период со скандалом, громко хлопнув дверью, из движения ушел Прокофьев.

Состоявшийся 13 января 2001 года в колонном зале Дома Союзов съезд подвел черту под существованием движения. Селезнев, как и полагается, открыл съезд своим выступлением, обратился от имени движения к делегатам съезда, внес на рассмотрение руководящих органов движения предложения, относящиеся к деятельности движения. Этим и ограничился. (Вся деятельность в рамках "России", занятого по уши государственными делами Геннадия Николаевича фактически и свелась к двум выступлениям - на учредительной конференции и на съезде.) Собственно, это все функции, что входили в обязанности лидера движения согласно уставу, подготовленному Цоем. Единственное, чего не мог делать лидер движения "Россия", так это руководить движением. В уставе так и было сказано: "не входит в состав руководящих органов движения" (пункт 7.19). Но кто же тогда должен был руководить движением? Если верить уставу, то практически неограниченные полномочия имел председатель исполкома движения. Умница Цой на съезде провел повышение в должности всех руководителей движения. Глава Политического совета Пряхин получил почетную должность главы Центрального совета (специально для этого и созданного). Селезневский протеже из Питера Соловьев был, соответственно, передвинут с поста руководителя исполкома на пост, освобожденный Пряхиным. Ну а соловьевский заместитель по исполкому, естественно, скромно занял вакансию своего бывшего шефа - должность главы исполкома, получив неограниченную власть и полномочия в рамках движения... Кто этот человек?..

После съезда "Арктогея" Дугина фактически свернула деятельность в рамках "России". Из всех региональных организаций, созданных Дугиным, в движение попала только одна. Никто из "Арктогеи" не вошел в руководство движения, а сам Дугин стал одним из тридцати членов политсовета. Через некоторое время Селезнев все-таки убрал Цоя, но было уже поздно.

После "России"

Формально движение "Россия" существует и по сей день. Геннадий Николаевич, изгнанный из рядов КПРФ, даже собрался строить на ее основе новую партию. Член политсовета "России" Александр Дугин за прошедшие два года создал и возглавил собственную пропрезидентскую партию "Евразия". Юрий Прокофьев возглавляет солидный концерн "ТВ-информ".

По большому счету, только Цою удалось реализовать свои цели в рамках движения "Россия". С селезневскими миллионами, щедро потраченными на создание этого амбициозного политического проекта, тихо сидит он сейчас где-то в одном из многочисленных кабинетов государственной власти, ожидая своего часа.

Напрашивается вывод о том, что перспективы социал-демократии в России по сей день так и остаются весьма туманными. Дождется ли то самое социал-демократическое "ядро" нашего общества, о котором говорилось вначале, своего политического шанса, так и остается загадкой... Гораздо вернее все же было бы воспринимать российскую социал-демократию как хорошее дополнение к какой-либо идеологии, не более того; как исходный продукт для идеологического синтеза, но уж точно не как самостоятельную идеологическую выкладку.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие статьи по теме 'Социальное государство' (архив темы):
Константин Крылов, Плакальщики /30.09/
"Социал-демократия" (как умонастроение и политическая практика) может существовать везде, где существуют способы чего-то добиться от Системы, не ломая ее вконец. Обзор "левых" идеологий и технологий.
Российский социал-демократ: человек-невидимка /26.09/
Прежде чем гадать, возможна ли в России социал-демократия, следовало бы выяснить, о чем вообще идет речь. Колонка редактора.
Владимир Архангельский
Владимир
АРХАНГЕЛЬСКИЙ

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

архив темы: