Внешнеполитическая активность России набирает обороты. И не удивительно, ведь сейчас пришло время давать ответы на вопросы, которые давно уже висят дамокловым мечом и над Россией в целом, и над отдельными ее представителями (речь не только о высокопоставленных чиновниках типа министров иностранных дел и обороны или о спецпорученцах президента, как Дмитрий Рогозин, но и о самом ВВП, о сохранении им вотума доверия в стране). Один из ответов был дан как раз на прошлой неделе в Брюсселе на саммите Россия-ЕС. Это - решение калининградского вопроса в связи с расширением Евросоюза. А на этой неделе в Праге будет решаться другой принципиальный для будущего России и Европы вопрос - о расширении НАТО. Кроме того, после московского теракта идет интенсивный процесс самоопределения России в "Антитеррористическом интернационале". А в конце недели те самые министры Ивановы, на судьбу которых повлияют так или иначе решения брюссельского и пражского саммитов, еще раз продемонстрировали в Париже механизм, при помощи которого можно "разруливать" евросоюзную компанию.

Съехавший саммит

Особенно интересно было ознакомиться с первыми комментариями в русской сети на прошедший в Брюсселе саммит Россия-ЕС: "Русская партия выиграла в Брюсселе" ("Вести.ru"); "Русская партия проиграла в Брюсселе" ("Газета.ru"). С чем связана столь противоречивая оценка? Во всяком случае, не только с определенной позицией наблюдателя по отношению к российской власти (как у телеканала TBC, на котором и солнце в России всходит слишком медленно, и снег неправильный). Разница в оценках продиктована, во-первых, тем, что у разных наблюдателей был свой "градус ожидания" от переговоров по Калининграду, а во-вторых, тем, что саммит оставил больше вопросов, чем дал ответов. Можно с уверенностью сказать, что партия "Россия-Евросоюз" была отложена и при этом Брюссель остался с лишней пешкой, а Москва получила взамен качество.

Действительно, перед началом решающего раунда переговоров по калининградскому вопросу стороны исходили из предельных и абсолютно несовместимых требований: Россия - ничего не менять; Евросоюз - все поменять (то есть ввести стандартные визы). При этом позиция Брюсселя, уверенного в своей правоте, была даже более жесткой, чем позиция Москвы (напомню, что на встрече с дипкорпусом ВВП говорил еще в июле: "Компромиссные решения возможны, но не за счет интересов нашей страны и прав наших граждан"). В результате России удалось, во-первых, сдвинуть ЕС с мертвой точки (следовательно, создать прецедент) и, во-вторых, выиграть время, что дает возможность продолжить урегулирование калининградского вопроса с Грецией и Италией - будущими председательствующими в ЕС странами, которые заведомо лучше относятся к России, чем Копенгаген и даже сам Брюссель. Так что даже если оценивать предусмотренный подписанным на саммите соглашением специальный транзитный документ как "лишнюю пешку" Евросоюза, то нельзя не признать, что качество Москва все-таки выиграла. Сейчас главное - не успокаиваться и не снижать дипломатического давления на Брюссель. Все только начинается.

А о том, что Брюссель давлению поддается, показала динамика обсуждения чеченского вопроса накануне и во время саммита. Во-первых, следует согласиться с Дмитрием Рогозиным в оценке передовой статьи из The Wall Street Journal, в которой, в частности, сказано: "На саммите с г-ном Путиным Европейский Союз добился в целом довольно хорошего результата благодаря тому, что упорно торговался. Россия понимает уравнения силы, а западным странам следует помнить о том, что они ведут переговоры с позиции силы". Спецпредставитель ВВП по Калининграду справедливо счел это "хорошей миной при плохой игре". Если кто и вел себя на саммите с позиции силы, так это Россия, что стало особенно заметным на фоне "чеченской темы".

Действительно, после московского теракта по Европе прошла волна прочеченских выступлений и публикаций в СМИ, так что стало казаться, что чеченские террористы во главе с Бараевым, уничтоженные в театральном центре на Дубровке, победили, поскольку добились того, что фигура Масхадова, "похороненная" еще в прошлом году в связи с ультиматумом ВВП, снова стала повсеместно обсуждаться в качестве "другой стороны для переговоров". Как будто Масхадов не перешел в стан террористов еще во время их нападения на Дагестан.

Однако все наблюдатели отметили, что буквально накануне саммита волна прочеченских и антироссийских материалов в европейских СМИ спала. Это явилось следствием жесткой позиции Москвы, которая однозначно прописала чеченских сепаратистов по ведомству международного терроризма и не собиралась отсупать. Наоборот, дипломатический демарш против Дании показал, что Москва готова идти дальше по пути утверждения своего взгляда на чеченский конфликт. Европейские СМИ (прежде всего левого, конечно, направления) заговорили о том, что Брюссель "сдал" "чеченских повстанцев" московским "ястребам". В принципе, именно это и произошло. Евросоюз, который не отказался (и не может отказаться) от идеи построения единого с Россией экономического пространства, "прогнулся" перед Москвой, которая показала, что готова идти еще дальше. Действительно, у Кремля были в запасе радикальные ходы, которые поставили бы Брюссель на грань правового коллапса. Я имею в виду даже не возможный отзыв из Дании российского посла Николая Бордюжи "для консультаций", хотя и это произвело бы эффект разорвавшейся бомбы. Москва могла бы просто-напросто отказаться подписывать какое бы то ни было соглашение с Брюсселем по Калининграду, и тогда расширение Евросоюза в соответствии со стандартной процедурой привело бы к изоляции российского анклава и к политической конфронтации между Россией и ЕС.

ВВП показал накануне и во время саммита, что представление о России как о стране, которая "поломается-поломается и уступит" больше не соответствует действительности. Москва строит новую модель поведения в международных делах, которая не на словах, а на деле предполагает "равноправие" сторон.

В итоге датский премьер Андерс Фог Расмуссен вынужден был произнести пусть и завуалированное, но извинение перед Россией, а руководители Евросоюза подписали-таки совместное с Россией заявление о борьбе с терроризмом, несмотря на то, что они так и не определились по вопросу, считать или не считать террористом Аслана Масхадова. Значит, Москва должна помочь своим евросоюзным коллегам определиться. При этом надо в полную меру воспользоваться тем, что Вашингтон в последнее время посылает все больше позитивных сигналов Москве по части ее "борьбы с международным терроризмом" в Чечне. Именно в этом русле надо воспринимать заявление генсека НАТО Джорджа Робертсона о том, что Россия имеет полное право применять военную силу в Чечне для борьбы с сепаратистами (хотя поддержка натовского генсека связана, конечно, и с пражским саммитом НАТО, на котором получили приглашение на вступление в Альянс три балтийские республики).

В целом, повторю, партию "Россия-Евросоюз" следует считать отложенной. Стоит только сказать еще несколько слов об уроках брюссельского саммита. Расклады вокруг саммита показали, что перед Россией по-прежнему стоит вопрос - кто является ее стратегическим партнером на западном направлении? Европа или Евросоюз? Это, конечно, отдельная и большая тема, но некоторые аспекты ее были высвечены как раз на прошедшем саммите.

Так, например, одна из проблем, связанных у России с Евросоюзом, аналогична проблемам, связанным с Евросоюзом у США. Эта проблема заключается в механизме принятия решений в ЕС. То есть сначала согласовываются позиции стран-членов ЕС, а потом Брюссель как самостоятельный международный субъект вступает в переговоры с другим субъектом, будь то США или Россия. Понятно, что при таких условиях позиция ЕС на переговорах становится догматичной. Если лидеры суверенных государств - в рамках предоставленных им конституцией полномочий - могут корректировать свою позицию и вырабатывать компромиссное решение уже во время переговоров, то лидеры Евросоюза лишены такой возможности. Поэтому, кстати, трудности переговоров с Брюсселем по Калининграду многие российские переговорщики списывали на евробюрократию.

При таком положении вещей - то есть до того момента, как Евросоюз дорастет до самореформирования, - Россия будет постоянно сталкиваться с трудностями при решении каких бы то ни было вопросов с Брюсселем. К этому можно добавить складывающуюся "антироссийскую коалицию" из стран Северной и Восточной Европы, к которым готовы присоединиться - и даже стать "локомотивами", во всяком случае, на уровне риторики, - страны Балтии (вывод о том, что такая коалиция может сложиться на пространствах Северной Европы, Восточной Европы и Балтии, я сделал, исходя из доступной мне информации, а потом обнаружил подготовленную Фондом Эффективной Политики карту, на которой обозначены позиции государств-членов ЕС по калининградской проблеме; так вот, на этой карте именно Северная и Восточна Европа и Балтия обозначены серым "негативным" цветом). Также важно учесть стремление Евросоюза самоутвердиться на международной арене в качестве самостоятельного игрока┘ Напрашивается вывод: сложности во взаимоотношениях с Евросоюзом превышают те бонусы, которые Россия может получить, уступая Брюсселю и становясь по отношению к нему в позицию младшего партнера.

Из такого вывода два шага до начала "маневров", направленных на торпедирование Евросоюза как организации. Для этого не надо даже предпринимать собственные наступательные действия - достаточно подлить масло в огонь собственных противоречий ЕС. Кроме того, за счет налаживания более тесных союзнических отношений с Европой, то есть с еврограндами (Германия, Франция, Италия, Великобритания, Испания), можно построить альтернативное единое экономическое пространство и пространство безопасности, при которых Брюссель останется пассивным наблюдателем. И наконец, надо учитывать, что с другого фланга на Евросоюз давит очень недовольный им в области экономической и внешнеполитической (в том числе оборонной) политики Вашингтон. Вот в Питере ВВП и Джордж Буш и могли бы договориться о том, что и как им сделать с Евросоюзом.

Остается, однако, вопрос - нам это надо? Пожалуй что и нет. России на роду написано каким-то образом обсутраиваться на земле вместе с Европой, а не вопреки ей. Поэтому лучше помочь Евросоюзу реформироваться и вместе с ним строить "Большую Европу".

Пока партия "Россия-Евросоюз" отложена, но Москве вполне под силу превратить выигранное в Брюсселе качество в результат, при котором обе стороны окажутся в выигрыше.