Волна сепаратизма и "предчувствие" мировой гражданской войны заставляет искать в истории опыт для выживания. Захваты заложников, применение газов, массовые казни, осуществленные по этническому признаку или по признаку коллективной ответственности в ходе разного рода войн, оккупаций и этнических чисток - постоянные темы современных СМИ. Но и недавняя история России дает нам недальновидно забытые примеры "героической эпохи" и более чем наглядные параллели с современностью.

Крестьянская война в Тамбовской губернии в 1920 - 1921 годах, известная как "антоновщина", повлекла за собой кардинальное изменение всей политики после Октябрьского переворота. Полная и достоверная история вооруженного сопротивления тамбовских крестьян большевистскому государству еще не известна. Этот, по выражению Маркса, "неудобный класс" оказался "неудобен" как для столыпинских, так и для большевистских преобразований. Пропагандистские мифы заслоняют подлинную картину народной драмы. Почему же движение, определяемое как "политический бандитизм", стало столь массовым? Если "военный коммунизм" изжил себя, то историческая правда была за тамбовскими мужиками, которые подвергли режим критике оружием.

Рассекречивание архивных документы не только победившей, но и побежденной стороны выявили новых факты той гражданской войны. Объективная основа для крестьянских восстаний имелась всюду, где они возникали, - в Поволжье, Западной Сибири, на Дону. Но не везде крестьянские выступления достигли уровня сорокатысячных партизанских армий и политического самоопределения повстанцев, образовавших "крестьянскую республику" на территории Кирсановского, Борисоглебского, Тамбовского уездов с центром в с. Каменка. Что же столкнуло тамбовских крестьян с новой революционной властью, титуловавшей себя "рабоче-крестьянской"?

Тамбовская губерния была наиболее крестьянская и многолюдная из всех губерний России: на более чем 3,5 миллиона населения приходилось всего 250000 горожан (около 8%), причем численность населения с 1811 по 1913 гг. возросла в 2,8 раза - это один из самых больших приростов в России (для сравнения, в то же время Калужской губ. на 50%). Губерния вывозила в год до 60 миллионов пудов хлеба, в том числе почти половину - за границу. Тамбов, Рассказово, Козлов (теперь Мичуринск) были крупными хлебными рынками с многомиллионными оборотами. Близость к Центру и относительная удаленность от фронтов сделали Тамбовщину одной из главных продовольственных баз страны.

Хлебная Тамбовская губерния испытала на себе всю тяжесть продразверстки. Уже к октябрю 1918 г. в губернии действовали 50 продотрядов из Петрограда, Москвы, Череповца и других городов общей численностью до 5 тыс. человек. Такого размаха конфискаций не знала ни одна губерния. После того как хлеб у крестьян выгребали дочиста, он зачастую пропадал на месте: гнил на ближайших станциях, пропивался продотрядовцами, перегонялся на самогон. В докладе Ленину говорится: "В достаточной степени неряшливо, нехозяйственно вели себя органы продкома и в отношении использования конфискованного скота, сохранения зерна и овощей - масса скота гибла, хлеб горел, картофель мерз". В стихийных крестьянских восстаниях против насилия со стороны продотрядов и комбедов уже тогда приняло участие до 40 тыс. человек.

В Тамбовской губернии не было нехватки горючего материала для социального взрыва. Почти половина мужчин из тамбовской деревни побывала в армии и вернулась домой не только с решимостью "добывать правду" по-своему, но и с оружием. Массы людей, выбитых из привычного крестьянского быта, но усвоивших психологию "человека с ружьем", представляли собой "народный гексоген". В ходе Первой мировой у крестьян была вера, что земля должна перейти в награду за страдания и гибель "за Царя". Община, провожая солдат на войну, так и говорила: "Защитите землю и отвоюйте ее в руки крестьянские".

Перелом в солдатской психологии наступил в 1916 г., когда среди солдат сложилось представление, что война завершится уже летом этого года. Отступление и безрезультатный прорыв 1916 года привели к мнению, что эта война будет проиграна, как японская. К этому времени относится знаменитая фраза солдата-тамбовца, брошенная в лицо Антону Деникину: "Мы - не русские, а тамбовские, до нас германец не дойдет". А раз так - то и воевать незачем и нужно возвращаться по домам и забирать землю, которая теперь вся крестьянская по "праву" пролитой за нее крови. Огромные потери и череда дополнительных призывов ратников все больше убеждала крестьян, что "господа" желают "извести" как можно больше народу, чтобы не давать землю.

Повальные сдачи в плен и массовое дезертирство стали формой русского бунта, ответом на нежелание умирать "бесполезно". Без этого трудно понять, почему в тамбовских лесах уже в 1918 - 1919 гг. скрывалось немало "зеленых" и "дезертиров", уклоняющихся от военной мобилизации. В июне 1918 г. даже Тамбов и Козлов на короткое время оказались во власти восставших мобилизованных. В декабре губисполком телеграфировал в Москву о том, что "в губернии повсеместное движение крестьян", что "положение очень серьезно".

Положение деревни стало трагическим в 1920 г., когда Тамбовщину поразила засуха. 12-пудовый урожай и без продразверстки ставил мужика в безвыходное положение, а губернская разверстка оставалась чрезвычайно высокой - 11,5 млн пудов. Перед крестьянином возникла проблема физического выживания. По признанию самого В.А.Антонова-Овсеенко, крестьянство пришло в полный упадок, а "в Усманском, частью в Липецком, Козловском уездах голод достиг крайних пределов (жевали древесную кору, умирали голодной смертью)". Разрушение системы управления дало "лишь обещания коллективного снабжения", не хватало даже соли, на что губернские власти деловито советовали опухшим крестьянам "заняться ее самозаготовкой на местах".

По словам председателя губисполкома тех лет А.Г.Шлихтера, сложилось представление, что для продовольственника в Советской республике все можно, поэтому репутация губпродкома сравнима с репутацией губчека.. "Деревня поймет, что время, когда она могла не подчиняться этой власти, прошло, - утверждал провинциальный "робеспьер". - И как бы ни были тяжелы веления этой власти, предъявляемые деревне, она должна их выполнить".

Восстание вспыхнуло в середине августа 1920 г. в селах Хитрово и Каменка Тамбовского уезда, где крестьяне отказались сдавать хлеб и разоружили продотряд. Тогда же был оформлен "Первый Каменский кавалерийский партизанский полк" и тем положено начало "Народной армии". Местные власти считали, что имеют дело с бандитскими шайками, а не народным возмущением. Но уже в августе-сентябре 1920 г. восставшие охватили Тамбов, находясь от него в 15-20 верстах. Их численность достигла примерно 4 тыс. вооруженных повстанцев и около десятка тысяч людей с вилами и косами.

Тамбовское руководство отвело на ликвидацию крестьянского восстания не более трех-четырех недель. Партизанская тактика "растворения в крестьянской среде" затрудняла оценку принятых военных мер. В докладе Ленину от 1 ноября 1920 г. говорится, что восстание можно считать подавленным и вся задача ближайшего времени сводится к ликвидации отдельных банд и шаек. В конце декабря, представители Центра на месте убедились, что справиться с восставшими наличными силами невозможно. В это время против мятежников действовало уже свыше 10 тыс. штыков и сабель.

Трактовка антоновщины как антисоветского кулацко-эсеровского мятежа далека от исторической правды. Тамбов со времени революции 1905 г. был одной из опор эсеровского движения, с ним связаны имена В.Чернова, С.Слетова, М.Спиридоновой. Однако ЦК ПСР не выдвигал тогда задачу организации вооруженного восстания против коммунистов. 13 июля 1920 г. ЦК ПСР принял план организации "приговорного движения" в деревне: по примеру 1905 г. крестьяне в своих коллективных "приговорах" должны были мирно предъявить свои требования властям. Даже Антонов-Овсеенко признал, что "после разгрома чекой губкома эсеров движение вышло из-под организационного воздействия Центрального Комитета этой партии". Поскольку руководитель восстания А.С. Антонов именовал себя "независимым" эсером, Тамбовский губком ПСР потребовал от него либо подчиниться тактике партии, либо прекратить называться эсером.

К середине января 1921 г. оформилась организация восстания. В пяти уездах создано было до 900 сельских комитетов, избранных сходами, объединяемых волостными, далее районными, уездными и, наконец, губернскими комитетами Союзов Трудового Крестьянства (СТК). Вооруженные силы А.С.Антонова сочетали принципы построения регулярной армии (2 армии в составе 21 полка, отдельная бригада) с иррегулярными вооруженными отрядами. Особое внимание уделялось постановке политической, пропагандистской работы среди крестьян. В армии действовала сеть политорганов, вобравшая в себя осколки разгромленных эсеровских организаций. Агитация носила упрощенный характер (главным образом лозунги типа "Смерть коммунистам!" и "Да здравствует трудовое крестьянство!"), но продуктивно обыгрывала переживаемые деревней трудности (см. листовку СТК "Почему не смогут большевики победить Антонова").

Главной своей задачей СТК ставил "свержение власти коммунистов-большевиков, доведших страну до нищеты, гибели и позора". Среди политических целей в Программе СТК были равенство всех граждан без разделения на классы (в одном из вариантов - "исключая дом Романовых"). Предполагался созыв Учредительного собрания для "установления нового политического строя", а до созыва Учредительного собрания создание временной власти "на выборных началах", но без большевиков. Отдельные представители СТК эту программу дополняли такими требованиями, как объявление "прекращения гражданской войны" в качестве цели "вооруженной борьбы", а также "раскрепощение людей и лошадей во имя равенства, братства и свободы".

Экономическая программа, совпадала с программой, рекомендованной письмом ЦК ПСР от 13 мая 1920 г. Она включала в себя частичную денационализацию промышленности с оставлением "в руках государства" крупной промышленности, особенно каменноугольной и металлургической; "рабочий контроль и государственный надзор над производством"; "проведение в жизнь закона о социализации земли в полном его объеме". Провозглашалось "свободное производство" в кустарной промышленности; снабжение продовольствием и другими предметами первой необходимости "населения города и деревни через кооперативы"; "регулирование цен на труд и продукты производства" в государственной промышленности; "допущение русского и иностранного капитала" для восстановления хозяйственной жизни. (Мы увидим позже эти идеи в основе большевистского НЭПа, это был очередной перехват "партией власти" эсеровских лозунгов, как и в 1917 году.)

Анализ структуры и деятельности СТК показывает их демократический характер, как по способу избрания, так и по составу. Даже чекистские донесения не отрицают благожелательного отношения крестьянства к СТК как будущим органам народовластия. В самой структуре СТК угадываются элементы будущей партии (централизм, собрания сторонников СТК, возможно, членство в них). Комитет СТК выполняет основные функции органа власти. В военной области он организует пополнения добровольцами, налаживает сбор денежных, продовольственных и вещевых средств для партизан, организует им медицинскую помощь и содействие их семьям. Он через "комендатуру" ведает расквартированием повстанцев, сменой лошадей, организует связь и разведку.

Продолжение следует┘