У Шекли, если не ошибаюсь, был рассказик про Армагеддон. Люди, естественно, воюют на стороне Бога. Причем не все люди, а военные. Военные принимают решение не рисковать личным составом и выставляют против полчищ дьявола боевых роботов. В результате дьявол побежден, генералы ждут божественной награды┘ Небеса отверзаются, и Бог забирает обломки роботов на небеса, а генералы остаются ни с чем.

Что на это можно сказать? Перефразируя Грибоедова: "Минуй нас пуще всех печалей и Божий гнев, и Божия любовь". Шекли издевался над основной тенденцией ХХ века, перешедшей и в век нынешний: героизм уступает место прагматизму, человек сосредотачивается на "креативе", анализе, управлении, в то время как роль героев исполняют марионетки, машины. Понятно, что и лавры героев должны достаться марионеткам, однако, если вдуматься, лавры эти сомнительные, сравнимые с петровской медалью "За пьянство". Сомнительность стала их чертой в ХХ веке, веке развития технологий управления людьми, когда героизм из силы превратился в слабость, из "билета в вечность" обернулся своего рода контактом на затылке, через который спрятавшийся в бункере технолог может послать управляемому лоху провокативный вопрос: "А слабо ли тебе пойти в атаку за Родину, за фюрера?"

Во Второй мировой войне, как известно, победили мародеры. Когда эта война перестала приносить прибыль, мародеры прекратили ее двумя ядерными ударами. Сегодня мародеры пудрят мозги своим гражданам агитационными фильмами типа "Перл-Харбор": якобы и в их стране были свои герои. Хотя стоило бы вместо сомнительной пропаганды заявить просто и правдиво: ребята, все эти тупые камикадзе - ничто по сравнению с нашим управленческим гением! Плюньте на прах героев и присоединяйтесь к тем, за кем будущее!

Война уже давно превратилась из битвы героев в соревнование стратегий, тактик и технологий. Едва ли сегодня возможны фокусы a-la "Триста спартанцев", "Челубей vs. Пересвет", "Батарея Раевского", "Брестская крепость" или "Камикадзе". Японские солдаты засмеяли идеалиста Мисиму. Героизм стал привилегией террористов - и этот факт четко обозначил линию фронта реальной войны современности: иерархические структуры, опирающиеся на технологии (в первую очередь, на технологии управления), воюют против сетевых структур, эксплуатирующих "дедовские методы". Лояльность покупается либо (грубо говоря) за деньги, либо за теплое местечко в раю, но комбинированный вариант внушает сомнение.

Этим, собственно, и объясняется кризис нашей армии. Призывник прежде всего пытается "откосить" от "священного долга", святость которого сомнительна. Если "откосить" не удалось, военнослужащий старается придерживаться правила "Солдат спит - служба идет". Вырвать солдатика из спячки можно только при помощи технологий, используемых в исправительных учреждениях. Среди "товарищей по несчастью" устанавливается некая иерархия - естественным образом. Иерархия эта вообще характерна для общественных млекопитающих, содержащихся в неволе (вполне "зоновские" взаимоотношения, не возникающие между обезьянами в природных условиях, продемонстрировали, например, "питомцы" Сухумского обезьянника). Офицеры управляют всей этой толпой бедолаг, достигая некоего компромисса с "авторитетами". Сдвиг баланса в сторону официальной власти (превращение зоны в "красную") приводит к кризису управления: офицеры не в силах уследить за каждым заключенным (вариант: за каждым военнослужащим рядового и сержантского состава). Сдвиг баланса в другую сторону (превращение зоны в "черную") - очевидно, также является кризисом управления.

Но если тюрьма по определению является местом заключения, местом неволи, и никакой иной эффективности кроме эффективности самосохранения (и в идеале - самообеспечения) от тюрьмы не требуется, то перед армией стоят внешние задачи - с которыми она, будучи организованной по тюремному принципу, не справляется. Реформа, призванная превратить армию из места заключения в место работы, тормозится не только нехваткой средств, но и офицерами, для которых принцип "Солдат спит - служба идет" является близким, тем более что в ряде случаев не только служба идет, но и деньги капают (речь, конечно, не об официальной зарплате).

Как исправить ситуацию? Воодушевить военнослужащих на подвиг сегодня сложно. Реформировать армию "в лоб" тоже сложно: отпущенные на реформу деньги будут легко - и бесследно - "освоены", а всякого рода "эксперименты" задушены на корню офицерами, для которых реформа невыгодна. Тогда встает вопрос: всем ли офицерам невыгодна реформа? Безусловно, ни один офицер (да и вообще - ни один служащий) не желает реформировать учреждение, работающее эффективно (эффективно хотя бы с точки зрения его собственного кармана и статусного роста). Но можно предположить, что этот же офицер вполне готов способствовать реформированию чужих учреждений - если эта деятельность окажется полезной для него самого. Таким образом, при реформировании армии придется опираться на те армейские учреждения, которые сохраняют эффективность. Собственно, армейскими учреждениями ограничиваться не обязательно. Как вы понимаете, в виду имеются некоторые (не все) наши спецслужбы - как подчиненные Министерству Обороны, так и не подчиненные ему. Я специально не стану приводить здесь названия рекомендуемых спецслужб и подразделений, ограничившись лишь указанием, что такие спецслужбы и подразделения у нас есть. Эффективность работников этих спецслужб зиждется не на "идеологии подвига", но на корпоративной лояльности - которая сегодня является реальной идеологической антитезой героизму.

Превращение армии в сеть взаимодействующих (и, возможно, конкурирующих на благо того или иного "общего дела") спецслужб, безусловно, требует определенного "рывка" в технической оснащенности, что требует денежных вложений. Однако много денег можно и сэкономить - на генеральских дачах и на прокорме бестолковой толпы зэков в солдатских шинелях. Не говоря уж о том, что появится, наконец, возможность подчинить центральной государственной власти Министерство обороны, "государство в государстве" - ленивое, жадное и строптивое.