Начало - здесь, продолжение - здесь.

Тэнно никогда не выступал в качестве истолкователя догматики¹, его роль заключалась в соблюдении различных табуаций и участии в религиозных церемониях, в некоторых из которых он выступал в качестве главного действующего лица. Эти церемонии могут быть подразделены по своему происхождению на синтоистские, буддийские и конфуцианские, но в реальности они имели явную тенденцию к слиянию в единый государственно-идеологический комплекс.

Хроники "Кодзики" и "Нихон секи" фиксируют множество случаев, когда тэнно выступает оракулом, самостоятельно проводит гадание, тот или иной ритуал. Тэнно часто видит вещие сны, которые указывают на то, как следует ему поступить². Тэнно принимал участие и в синтоистских ритуалах, определенных законодательством (их список содержится в законе VI "Рицуре", некоторые правила проведения ритулов определяются в "Энгисики"³).

Способ личного участия тэнно в этих ритуалах не всегда ясен. Основной формой участия тэнно, которую фиксируют хроники в VIII-X вв., является отправка посыльных в государственные святилища (их список приводится в "Энгисики") для совершения приношений и для "доклада" божествам о тех или иных событиях. То есть тэнно делегирует этим посланцам часть своих жреческих полномочий. В принципе такой способ поведения ничем не отличается от "обычной" модели государственного управления, когда между тэнно и непосредственным исполнителем его приказа находится соответствующая бюрократическая инстанция. Однако в данном случае тэнно выступает в качестве главного коммуникатора (жреца) между небесным и земным мирами, а не между составными частями подведомственных ему социума и территории. Интересно, что сам тэнно никогда не отправляется в свой родовой храм в Исэ, что было связано с какими-то не совсем понятными нам табуациями (вместо этого тэнно делегирует туда для совершения постоянных богослужений незамужнюю принцессу крови)⁴. Главным ритуалом, в котором тэнно является основным действующим лицом, является праздник урожая (и его разновидности - церемонии интронизации дайдзесай).

Участие тэнно в буддийских ритуалах можно определить как пассивное, поскольку он выступает фактически как обычный верующий - молится и выслушивает проповеди, является объектом воздействия ритуала (например, в случаях его болезни заклинания и молитвы обычно возглашают монахи), т.е. в рамках буддийского ритуала его харизма как бы аннигилируется. Поскольку тэнно не является "хозяином" буддийских ритуалов, буддизм, несмотря на его колоссальное культурное влияние, был отвергнут в качестве основной модели для построения государственной идеологии, буддийские церемонии не были включены в список общегосударственных празднеств.

Кроме синтоистских и буддийских ритуалов, тэнно принимает участие и в некоторых ритуалах, имевших китайское происхождение. Главным из них является календарная обрядность, связанная с проведением нового года по лунному календарю. В этой обрядности тэнно выступает уже как объект поклонения, поскольку главным компонентом новогодних церемоний является принесение поздравлений (поклонение) тэнно со стороны ближайшего придворного окружения (показательно, что поклонения другим лицам во время проведения нового года были запрещены, т.е. единственным "хозяином" в праздновании нового года был сам тэнно).

Помимо личного участия в ритуале, тэнно наделен полномочиями по регулированию определенных сторон ритуального поведения; он также может отдавать распоряжения о проведении внеочередных ритуальных мероприятий. В соответствии с буддийскими запретами на убиение живого именно тэнно периодически вводит запреты на соколиную охоту, рыбную ловлю с помощью бакланов, запрещает употребление в пищу мяса и рыбы, для исправления нежелательной ситуации государственной значимости (болезнь члена правящего дома, эпидемии, стихийные бедствия, голод, политические неурядицы) повелевает проводить моления в храмах и святилищах, проводить массовые пострижения в монахи, объявляет амнистии. Крупнейшим буддийским проектом был выпуск в свет 1 миллиона (!) буддийских молитв-заклинаний дхарани (отпечатаны ксилографическим способом). Каждый из листочков вложили в модель треъярусной пагоды. Эта акция была призвана избавить страну от "загрязнения", вызванного мятежом Фудзивара-но Накамаро⁵. Все это в совокупности говорит о том, что тэнно (с некоторыми оговорками в отношении буддизма) можно рассматривать как первожреца государственного синкретического религиозного комплекса. Его право и обязанность - "держать связь" с божествами синто и конфуцианским Небом, т.е. посредничать между разными мирами - миром богов и миром людей. В этом смысле он принадлежит к обоим этим мирам сразу.

В образе русского царя, равно как и в его поведении, в отличие от тэнно и других правителей древности (в том числе и европейских - французских и английских⁶), почти отсутствуют черты, позволяющие говорить о жреческой природе его власти: князь (великий князь) не являлся главным действующим лицом при проведении "языческих" ритуалов плодородия, народная традиция также не наделяет его такими чертами. Хотя царь и имеет определенные распорядительные полномочия по устроению православного ритуала⁷, в целом он не регулирует повседневного обрядового поведения, которое определяется внутрицерковными установлениями (например, по соблюдению поста, проведению регулярных церковных праздников и служб). Царь не имеет права и на самостоятельное проведение христианского (православного) ритуала, в котором он выступает только в качестве одного из членов паствы, т.е. царь не является коммуникатором между разными мирами, между людьми и богом, оставаясь по преимуществу "царем земным"⁸. Поскольку царь фактически не имеет никаких полномочий в части регулирования отношений с природными силами, летописи также почти игнорируют природные процессы. Если же они и фиксируют природные аномалии, то царь в этих сообщениях обычно не упоминается.

Несмотря на свои огромные полномочия в области определения должностной иерархии, царь не обладал правом на пожалование имен и фамилий - эта область находилась в пределах компетенции церкви (крещение)⁹.

Необходимо отметить, что официальные летописи все-таки пытаются представить царя, как обладателя повышенных потенций по коммуникации с Богом. Так, Никоновская летопись сообщает: "Царю же благочесстивому приходяще к чюдотворному образу Пречистыа и х чюдотворным и целбоносным мощем святых Отец и со слезами на мног час молениа творяще, токмо единому Богу сведущу..."¹⁰. При этом летописец (а вслед за ним и остальные подданные) ожидают, что за его благочестивость царя ожидает божественное откровение (соглашаясь выступить в поход против татар, его воины отвечают ему: "Готови с государем, а он, государь, наш промысленик зде и там нами промыслит, как ему, государю, Бог известит"¹¹. Тем не менее, содержание этой коммуникации с Богом остается неизвестным - по всей вероятности, по той причине, что ее изображение противоречило всей русской традиции портретирования государя.

Высказанный нами скепсис относительно жреческой роли царя подтверждается, в частности, тем, что царь оказался не в состоянии наследовать ту ограниченно активную роль в христианском ритуале, которую играл византийский василевс. Концепция власти василевса в значительной степени строилась на римском наследии, где император является, в частности, главным жрецом - pontifex maximus. Поэтому василевсы имеют право на кажденье, носят свечу перед святыми дарами, благословляют народ, произносят христианские поучения. Смысл же участия русского царя в ритуале направлен не столько на акцентирование его главенства или же сверхъестественных потенций, сколько на демонстрацию глубины благочестия.¹² В хронотопе ритуала царь занимает однозначно подчиненное место по отношению к митрополиту или патриарху. Поэтому-то иерарх и называет царя своим сыном,¹³ а царь называет его отцом.

Царско-императорский режим, несмотря на его огромные властные полномочия и кажущуюся незыблемость, все-таки рухнул - система без обратной связи либо существует, либо погибает, ибо обладает крайне малыми возможностями для самоподстройки. Рушились и наследственные режимы сегунов (Минамото, Асикага, Токугава), активная военная и управленческая деятельность которых (при отсутствии религиозных, "жреческих" оснований) намного больше напоминает русского царя, чем японского тэнно. И, несмотря на кардинальные изменения, произошедшие в политическом устройстве Японии после "обновления Мэйдзи" и поражения во второй мировой войне, династия тэнно не прервалась, сам институт упразднен не был, а само положение тэнно фактически не претерпело принципиальных изменений по сравнению с древностью и средневековьем - он по-прежнему остается фигурой глубоко семиотически значимой, и нынешняя конституция страны определяет его в качестве символа страны и народа, сохраняя и реализуя "склеивающие" социальные потенции тэнно.

Примечания:

¹ Речь идет, разумеется, о буддизме, поскольку уровень развития мыслительной культуры синто в это время еще не позволял вести религиозно-философскую полемику.

² См., напр., запись "Нихон секи" о Дзимму, относящееся к тому времени, когда он покорял непокорных: "Во сне явилось ему Небесное божество, и такое наставление было речено: "Возьми глины близ святилища на горе Ама-но кагуяма, слепи восемь десятков плоских глиняных блюд, еще к тому изготовь священный кувшин, восславь богов Неба, богов Земли и священное заклинание скажи. Коли сделаешь так, то враги сами собой тебе покорятся" (т.1, с.184). Дзимму поступает в соответствии с этим вещим сном и одерживает победу. Если же тэнно отказывается поступить согласно прорицанию, его ожидает смерть (Нихон секи, Т.1, С.262-263).

³ Перевод молитвословий, возглашаемых во время ритуалов см. "Норито. Сэмме". Перевод Л.М.Ермаковой. М., 1991.

⁴ В записях "Нихон секи" относительно Судзин говорится: "А до этого двух богов столпов - Аматэрасу-оомиками и Ямато-но оокуни-митама... почитали ритуалами в великом государевом дворце. Вот устрашился [Судзин] мощи этих богов, вместе с ними проживать было неспокойно. Тогда доверил он [принцессе] Тое-суки-ири-химэ-но микото [почитание] Аматэрасу-оомиками, с тем, чтобы впредь обряды [в честь этой богини] совершались в Касануи, в Ямато..." (Нихон Секи, Т.1, С.207).

⁵ "Секу нихонги", Хоки, 1-4-26, 770.

⁶ Блок М. Короли-чудотворцы: очерк представлений о сверхъестественном характере королевской власти, распространенной преимущественно во Франции и Англии. М., 1998.

⁷ См., напр., рассказ Никоновской летописи о подготовке к штурму Казани: "Царь же благочестивый повеле во всех полцех уготовитися х приступу к неделе, и очистятца вси и у отцов духовных исповедуютца..." (ПСРЛ, Т.XIII, С.214). Взятие Казани также знаменуется организацией ритуальных мер по царскому указанию: "И повеле благочестивый царь и великий князь в своем полку под своим знаменем молебная пети о победе, благодарение Богу въздающе; и в той час повеле животворящий крест поставити и церковь поставити, Нерукотворенный образ Господа нашего Иисуса Христа, на том месте, где знамя царьское стояло в время взятиа градского" (там же, С.219).

⁸ Исключение представляет собой только некоторый период жизни Ивана IV, назначившего себя во время опричнины игуменом, что вызывало возмущение многих современников.

⁹ Задача царя - победить "поганых" татар, но приобщение их к "истинной" культурности лежит на церкви, которая крестит их и присваивает адекватные этой культурности имена. "...крещен бысть Казаньской царь Утемишь-Гирей, Сафа-Гиреев сын царев, а наречено имя ему во святом крещения Александр царь; а крещен у Чюда в монастыре, а крестил его Макарей митрополит, а приемник был владыка Сава Крутицкой. И ел царь новопросвещенный у Макариа митрополита, и, крестив его, митрополит привел благоверному царю и великому князю Ивану Василевичю всея Русии, и здравъствовал государь, что сподобил Бог нечестивого царя просветить святым крещением" (ПСРЛ, Т.XIII, С.229). Вместе с тем необходимо отметить, что разрешение на крещение мусульманских царей дает сам царь, но по просьбе митрополита.

¹⁰ ПСРЛ, Т.XIII, С.180.

¹¹ ПСРЛ, Т.XIII, С.191.

¹² Савва В. Московские цари и Византийские василевсы. К вопросу о влиянии Византии на образование царской власти московских государей. Харьков, 1901, С.58-104.

¹³ ПСРЛ, Т.XIII, С.192.