Белый дом всячески пытается убедить мировое сообщество в наличии у Ирака неконвенционального оружия и связей с международным терроризмом. Однако чем больше усилий предпринимает для этого Вашингтон, тем меньше его поддерживают европейские и арабские столицы. Даже Турция, стратегический партнер Соединенных Штатов, отнюдь не единогласно разделяет американские планы свержения Саддама Хусейна. В результате существенно возрастает роль еврейского государства в региональной политике Белого дома. На данный момент Израиль - единственный из традиционных союзников США, оказывающий им безоговорочную поддержку. Поэтому территория этой страны представляет собой самый надежный плацдарм Вашингтона на Ближнем и Среднем Востоке. Израильская армия и спецслужбы являются наиболее активными партнерами Пентагона и ЦРУ в подготовке иракской операции. Это обусловлено тесными связями израильских и турецких силовых структур, а также возможностями "Моссада" и АМАНа (военная разведка) в северных областях Ирака и сопредельных странах.

По стопам царей Вавилона

В силу вышесказанного еврейское государство объявлено багдадским режимом одним из главных противников Ирака. Однако причиной тому служит не только американо-израильский военно-стратегический альянс. На фоне эскалации конфликта на палестинских территориях лозунг "освобождение Иерусалима" является одним из основных и "долгоиграющих" пропагандистских инструментов Багдада в арабо-мусульманском мире. Однако последние 12 лет антиизраильская политика Саддама Хусейна призвана обеспечить поддержку широких масс региона в ирако-американской конфронтации. Она же преследует и более практические цели. Оказывая помощь некоторым палестинским группировкам, Багдад добивается еще большей эскалации конфликта на "территориях". В случае успеха, Вашингтону пришлось бы временно отказаться от свержения Саддама Хусейна и заняться умиротворением враждующих сторон. В более широкой перспективе, поддерживая радикальные элементы в Палестинской автономии, Ирак пытался спровоцировать выступления оппозиции в близлежащих странах. Прежде всего, имелись в виду Иордания и Египет. Ведь они до сих пор относятся к проамериканскому лагерю в арабском мире и поддерживают связи с Израилем.

Вместе с тем, противостояние с Израилем имеет в иракской политике и исторический контекст. Как известно, Саддам Хусейн называет себя наследником легендарных правителей древнего Вавилона. Подобно им, он стремится к созданию великой империи на просторах Среднего и Ближнего Востока. Символом же ее могущества должно стать "освобождение священного города от сионистской оккупации". Тем самым иракский лидер стремится повторить деяния своего знаменитого предшественника, вавилонского владыки Навуходоносора, который, как известно, покорил Иудейское царство, пленил его жителей и захватил Иерусалим. Осуществлению столь амбициозных планов препятствует в первую очередь мощная армия и спецслужбы современного еврейского государства. Поэтому неудивительно, что с момента основания Израиля не прекращается конфронтация между ним и Ираком. Войска, посланные Багдадом, принимали участие во всех арабо-израильских войнах, за исключением Синайской кампании 1956 года. Параллельно спецслужбы обоих государств соперничают на невидимом фронте. До сих пор получили огласку лишь немногие из операций "Моссада" против Ирака и "Аль-Мухабарат аль-Иракия" против Израиля. Однако по сей день лидер Патриотического союза Курдистана Джалал Талабани поддерживает тайные контакты со своими друзьями в Тель-Авиве, с которыми судьба свела его еще в середине 60-х. Собиравший же для иракской разведки сведения об израильском атомном реакторе Мунир Басис вышел из заключения лишь летом 2001 года.

Апогеем этой конфронтации стала ракетная атака, которой в 1991 году Саддам Хусейн подверг еврейское государство. Теперь израильское руководство опасается повторения иракского удара. Разница лишь в том, что на сей раз удар может быть нанесен баллистическими ракетами с химической или биологической начинкой. Естественно, что такая перспектива Ариэля Шарона явно не прельщает. Поэтому, как он сам заявил 12 февраля, армия, разведывательное сообщество и тыловые службы готовятся к предстоящей войне давно и серьезно. С этой же целью израильский премьер развил весьма бурную внешнеполитическую деятельность. Однако за редким исключением он не полагается на кадровых дипломатов, предпочитая задействовать своих собственных посланников. Роль таковых исполняют люди, пользующиеся абсолютным доверием Шарона и относящиеся к кругу его ближайшего окружения. В прошлом многие из них, так или иначе, были связаны с работой израильских спецслужб, продолжая и теперь пользоваться их поддержкой. В общей сложности в распоряжении Шарона имеются несколько таких "доверенных лиц". Особое же расположение премьера снискали к себе двое - Эфраим Ха-Леви и Дов Вайсглас. Они занимают привилегированное положение в иерархии израильской закулисной дипломатии. Оба занимаются вопросами, непосредственно связанными с иракской проблематикой.

Иракских дел мастер

О биографии Эфраима Ха-Леви мы уже рассказывали довольно подробно. С тех пор в его служебной карьере произошли весьма существенные перемены. 1 сентября 2002-го он стал главой Совета национальной безопасности (СНБ), входящего в состав канцелярии премьер-министра. В то же время Ха-Леви еще целый месяц продолжал руководить и деятельностью "Моссада", который он возглавлял с апреля 1998 года. В качестве директора двух важнейших структур израильской системы безопасности, в конце сентября Ха-Леви посетил российскую столицу. Там он провел переговоры с секретарем Совета Безопасности Владимиром Рушайло, а по некоторым сведениям - и с представителями Службы внешней разведки. За несколько дней до прибытия в Москву израильский премьер поручил Ха-Леви взять под свой личный контроль т.н. "иракскую папку". Так в его компетенции оказались все вопросы стратегического характера, касающиеся подготовки к войне в Персидском заливе. Главная задача главы СНБ заключалась в поддержании постоянных связей со спецслужбами и аппаратами национальной безопасности США, России, западноевропейских и арабских государств. В рамках этих контактов Ха-Леви должен был наладить постоянный обмен информацией по иракской проблематике. Кроме того, он отвечал за координацию практических приготовлений к американской операции. Прежде всего, это касалось оперативного взаимодействия с самими Соединенными Штатами, а также Великобританией, Иорданией и монархиями Персидского залива (в частности, с Катаром).

Назначение Эфраима Ха-Леви на должность "координатора" по иракской проблематике было отнюдь не случайным. С нею шеф СНБ прекрасно знаком еще со времен своей службы в разведке. Наиболее часто ему приходилось заниматься Ираком, будучи начальником Управления по внешним связям "Моссада", а также заместителем главы разведки и руководителем ее командного штаба. Находясь на перечисленных должностях, Ха-Леви был причастен как к противостоянию с иракскими спецслужбами, так и тайным контактам с Багдадом. Кстати в марте 1990-го, вскоре после назначения Ха-Леви заместителем директора "Моссада", в Брюсселе при загадочных обстоятельствах погиб канадский гражданин Джеральд Бол. Он считался одним из ведущих в мире специалистов по астрофизике и долгие годы занимался разработкой артиллерийских баллистических орудий. В начале 80-х к нему обратились представители иракской разведки с предложением о сотрудничестве с военно-промышленным комплексом Багдада. Далее канадский ученный приступил к созданию дальнобойной пушки, способной поражать цели на расстоянии до 1500 км. Весной 1989-го опытная версия этого орудия была представлена на международной оружейной ярмарке, проходившей в иракской столице. По прошествии 10 месяцев двое неизвестных расстреляли Бола у подъезда его собственного дома в Брюсселе.

В январе сего года бельгийские власти сообщили, что к ним попали вещественные доказательства, свидетельствующие о причастности израильской разведки к ликвидации ученного. Комментируя данное заявление, представитель французской DGSE подчеркнул, что, по всей вероятности, Эфраим Ха-Леви имел определенное отношение к брюссельской операции. Согласно указанному источнику, он должен был курировать подготовку данной акции хотя бы потому, что весной 1990-го уже являлся заместителем директора и главой командного штаба "Моссада". Однако бывшие сотрудники израильских спецслужб категорически опровергают подобные утверждения. По их словам, Ха-Леви всегда специализировался на вопросах тайной дипломатии и ни разу не участвовал в подготовке таких операций.

Как бы то ни было, но в первой половине 90-х Эфраим Ха-Леви действительно принимал самое активное участие в неофициальных контактах Израиля с арабскими странами. Наиболее тесные отношения ему удалось установить с руководством Хашимитской монархии. С королем Хусейном он познакомился еще в 1987 году при содействии Шимона Переса и вскоре после того стал частым гостем в иорданской столице. В дальнейшем именно он сыграл одну из ключевых ролей в достижении мирного урегулирования между Израилем и Хашимитским королевством. Однако задолго до того Ха-Леви не раз оказывал поддержку шефу Службы общей разведки (СОР - "Мухабарат аль-Амма") Мустафе Абд аль-Кариму аль-Куейси. Последний возглавлял самую мощную спецслужбу Иордании с конца 1989-го до начала 1996-го. Как раз в это время на территории королевства заметно активизировалась иракская разведка. В 1990-92 годах ее деятельность достигла таких масштабов, что СОР Иордании оказалась не в состоянии противостоять ей в одиночку. Поэтому аль-Куейси обратился за помощью к Эфраиму Ха-Леви. В результате "Моссад" оказал ощутимую поддержку иорданским спецслужбам, существенно повлияв на стабилизацию обстановки в Хашимитском королевстве.

Упущенный шанс

Иракская разведка тоже не бездействовала. Не зря специалисты до сих пор называют ее одной из самых дееспособных на Ближнем Востоке. Все это время она тщательно отслеживала любые контакты Ха-Леви в арабских столицах. Аналитики Управления общей разведки (УОР - "Да'ират аль-Мухабарат аль-Амма") пришли к выводу, что если возникнет потребность в тайных связях с "Моссадом", обращаться нужно будет именно к нему. Вскоре такая необходимость действительно появилась. В конце 1993-го Саддам Хусейн нашел гениальный способ нанести сокрушительный удар американской политике антииракских санкций. По его замыслу, для этого было достаточно признать еврейское государство и установить с ним официальные дипломатические отношения. В случае успеха Белый дом оказался бы не в состоянии далее препятствовать развитию связей Ирака с европейскими странами. Ведь если бы Израиль согласился на сближение с багдадским режимом, американское эмбарго лишилось бы всякого смысла. Для осуществления этого плана, было, решено обратится напрямую к израильскому руководству. Тут же возник вопрос, как выполнить сию задачу без предварительной огласки, дабы Вашингтон не воспрепятствовал намерениям иракского лидера. По указанию Саддама Хусейна посредником между ним и Ицхаком Рабином должен был стать человек надежный и имеющий выход на самого израильского премьера. Вот тогда и пригодилось обширное досье на Ха-Леви, которое годами собирали десятки сотрудников и сотни агентов Управления общей разведки.

Весной 1994-го зам главы "Моссада" по просьбе иракцев сообщил о предложении Саддама Хусейна Беньямину Бен-Элиэзеру. Почему именно ему? Ответить на такой вопрос довольно просто, если учесть некоторые детали биографии этого израильского политика. В архивах Управления общей разведки хранятся десятки томов, посвященных исключительно Бен-Элиэзеру. Здесь можно отыскать сведения обо всей его родословной до десятого колена, показания одноклассников и донесения соседей. Дело в том, что экс-министр обороны еврейского государства родился в южно-иракском городе Басра. В возрасте 14 лет он с помощью тайных проводников "Моссада" нелегально пересек границу с Иорданией и уже оттуда добрался в Израиль. В дальнейшем Бен-Элиэзер сделал блестящую армейскую карьеру, в том числе и на службе военной разведки. Уволившись в запас в звании бригадного генерала, он в не меньшей степени преуспел и на политическом поприще. Летом 1992-го Бен-Элиэзер возглавлял предвыборный штаб Ицхака Рабина, и потому израильский премьер был многим ему обязан. Придя к власти, лидер "Партии Труда" назначил его министром строительства и членом правительственного кабинета по вопросам внешней политики и безопасности.

Как видим, аналитики иракской разведки не упустили ни единой детали, все было просчитано до мельчайших нюансов. Однако, несмотря на столь тщательные приготовления, замысел Саддама Хусейна так и остался фантастическим проектом.

Посвятив в курс дела Беньямина Бен-Элиэзера и заручившись его поддержкой, Эфраим Ха-Леви вместе с ним отправился к Ицхаку Рабину. Шансы на успех замдиректора "Моссада" оценивал как почти нулевые. Благодаря своему служебному положению он прекрасно знал о судьбе подобных инициатив, отвергнутых в прошлом под давлением Вашингтона. Как раз незадолго до описываемых событий Северная Корея пообещала еврейскому государству прекратить продажу вооружений Сирии и Ирану. Взамен Пхеньян надеялся на помощь израильских специалистов в разработке богатых золотых приисков на территории КНДР. Первоначально Рабин согласился на тайное сотрудничество с Ким Ир Сеном. Однако как только об этом стало известно Белому дому, израильскому премьеру под угрозой прекращения финансовой помощи США пришлось отказаться от контактов с Пхеньяном. Кстати, в конце 1992 - начале 1993 г. заместитель директора "Моссада" принимал личное участие в переговорах с руководством КНДР.

Нечто подобное Эфраим Ха-Леви предвидел и в данном случае, хотя польза от сближения с Багдадом была очевидной. Признание Ираком еврейского государства неизбежно оказало бы воздействие на проходившие тогда израильско-сирийские переговоры. Последуй Дамаск примеру Багдада, и палестинцы, опасаясь остаться ни с чем, заняли бы более гибкую позицию. Так неожиданное иракское предложение могло обратить арабо-израильское урегулирование из привлекательной утопии в неоспоримую реальность. Однако Ха-Леви был почти уверен, что ничего подобного не произойдет, поскольку Вашингтон этого не допустит.

Внимательно выслушав своего министра и заместителя главы внешней разведки, Рабин распорядился продолжать тайные контакты с иракцами, но никаких гарантий им пока не давать. В августе 1994-го информация о закулисных переговорах с Багдадом просочилась в израильские масс-медиа. По некоторым сведениям, произошло это не без участия АМАНа. В отличие от Эфраима Ха-Леви, большинство офицеров военной разведки рассматривали иракский режим в качестве бескомпромиссного противника еврейского государства. Они были уверены, что никакие отношения с Багдадом невозможны и всякие контакты с его представителями следует немедленно прекратить. Далее, как и ожидалось, Белый дом потребовал от канцелярии премьера "объяснений". Естественно, что Рабин категорически опроверг слухи о связях с Саддамом Хусейном. Спустя несколько дней Бен-Элиэзер публично повторил тоже самое. В своей речи он назвал сведения о израильско-иракских контактах не более чем "политической спекуляцией". Однако прежде чем завершить свое выступление, министр строительства оговорился: "Я не могу гарантировать, что израильским государственным деятелям среднего ранга, в силу тех или иных причин, не пришлось перекинуться несколькими фразами с иракскими представителями такого же уровня".

Так Ближний Восток вновь упустил шанс на прекращение полувекового конфликта и обретение долгожданной стабильности и процветания. А вскоре после описанных событий Эфраим Ха-Леви временно ушел из "Моссада", но иракской проблематикой он занимается по сей день.