В политической практике России последнего десятилетия, казалось бы, уже задействованы все возможные и невозможные ресурсы: экономические, административные и идеологические. Вместе с тем складывается впечатление, что политический ландшафт явно ущербен. В преддверии парламентских выборов, как никогда в современной российской истории, налицо видимое отсутствие новых идей, новых внятных политических проектов. Опросы социологов показывают, что новая Государственная Дума, возможно, будет близким подобием нынешней. Это в лучшем для властей случае. В худшем, что также представляется вполне реальным, особенно учитывая последние тенденции общественного мнения, победа будет за КПРФ как силой, обладающей наиболее дисциплинированным электоратом. Ей в качестве "партии думского меньшинства" будут оппонировать "единороссы". В этом случае возможно повторение Госдумы образца 1996-1999 г., когда из-за невнятности "партии власти" того периода - НДР - оппозиция на четыре года превратила Госдуму в свой политический штаб. Что же касается партий "демократического" спектра - "Яблока" и СПС, то они находятся сегодня на грани "вылета". В любом случае, даже если они и будут присутствовать в новой Госдуме, погоду будут делать не они. Виновато ли в этом общее разочарование россиян нынешней властью? Да, но лишь отчасти. Удивляет другое - при казалось бы столь значительной поддержке властей (рейтинг В.Путина уже давно зашкаливает за отметку в 70%) налицо неумение или нежелание конвертировать эту поддержку в сколько-нибудь привлекательный для общества политический проект.

Нынешняя "Единая Россия", казалось бы, вобравшая в себя "понемножку ото всех", в какой-то степени являющаяся "политическим зеркалом" нынешней элиты, становится все менее аппетитной и для общества, и для элит. По скандально обсуждавшимся на прошлой неделе данным ВЦИОМа, ее рейтинг сократился до 15-20%. Одновременно появляется все больше симптомов развала территориальной структуры "единороссов". Так, комментируя выход из партии ненецкой территориальной организации, АПН полагает, что "ненецкий почин" стал первой региональной реакцией на организационно-кадровые и политические кунштюки руководства "Единой России", которые "достали" не только кураторов партии в администрации президента, но и собственных партийцев. Судя по размаху недовольства, этот почин может быть подхвачен и в других регионах". А это уже означает, что расчет на так называемый "административный ресурс" в регионах может не сработать. Но главное - не элитный, а общественный запрос, поддерживающий на верхней планке рейтинг президента, все больше расходится с тем, что готова предложить пресловутая "партия власти". А все это означает, что "пропутински" настроенное большинство хочет совсем не того, или не совсем того, что ему предлагается на нынешних выборах. В самом деле, чего же оно, это большинство, хочет?

Массовые социологические опросы рисуют благостную картину казалось бы практически полной гармонии общества и власти. Исследования показывают, что социально-политическая обстановка в стране с конца 1999 г., когда произошла "мягкая" смена режима, уже четвертый год продолжает оставаться стабильной, а общий социальный климат умеренно благоприятным. По сравнению с осенью 1999 г., когда доля тех, кто оценивал ситуацию в стране как катастрофическую, перевалила отметку 40%, сегодня (осенью 2002 г.) этот показатель составляет 13-14%, при этом сохраняется медленная тенденция к его снижению. Напротив, доля тех, кто оценивает ситуацию как "нормальную", так же медленно растет, превысив к осени 2002 г. 20% рубеж. В то же время высокий рейтинг В. Путина - это не столько удовлетворение тем, как идут дела в стране, сколько персонифицированные надежды на то, что во время второго президентского срока Путину все-таки удастся преодолеть негативное наследие 90-х годов, создать политическую систему, более приемлемую для большинства общества. Доверяющее Путину большинство понимает трудности - и кадровые, и организационные, - с которыми сталкивается президент, и готово продолжать терпеть и ждать. Фокус-группы показывают, что и надежды, ощутимые в первые полтора года пребывания у власти Путина, тают и понемногу превращаются в безразличие, что в условиях фактической безальтернативности нынешнего президента не сказывается на величине его рейтинга.

Но подспудное социальное напряжение, не всегда фиксируемое обычными социологическими исследованиями, последний год стало ощутимо расти. Это связано с тем, что, когда проблема физического выживания для многих отошла на второй план, возникли новые проблемы и запросы, на которые пока внятного ответа дать никто не в состоянии. Рост ожиданий выхода из кризиса зачастую превышает рост экономических возможностей. Тем более что, согласно экспертным оценкам, качество нынешнего экономического роста весьма низкое, это своего рода "рост без развития", который очень скоро может смениться новой депрессией. Мыслящих людей, даже абсолютно лояльных нынешним властям в целом, продолжает беспокоить все более сильный сырьевой крен российской экономики, отсутствие идей прорывов, основанных на более современных экономических секторах. В среде избирателей, не вполне довольных тем, как идут дела, активно укореняется мифология, согласно которой беды и лишения населения в первую очередь проистекают от того, что крупный капитал, тесно связанный с поддержкой крупного регионального и федерального чиновничества, систематически осуществляет грабеж страны ("ворует сверхдоходы от добычи и эксплуатации природных ресурсов и переводит их в зарубежные банки"). Согласно этой мифологии, именно с этим фактором связан и нищенский федеральный бюджет, в рамках которого невозможно решить ни одну из стратегических и текущих проблем, стоящих перед страной, а те категории населения, которые полностью зависят от этого бюджета, обречены на пожизненную нищету. Согласно данным социологических опросов, более 70% населения готовы поддержать такую меру, как "конфискация в пользу государства неправедно нажитых состояний". В то же время эти настроения носят скорее пассивный, декларативный характер, реальная политическая активность общества крайне низка. Складывается впечатление, что поколения, сегодня наиболее активно участвующие в экономической жизни, в значительной степени смирилось с тем, что любые протесты и активная политическая деятельность бесполезны, а наилучшей жизненной стратегией является организация в своем непосредственном окружении социальных и экономических ниш, то есть посильное встраивание в сложившийся, пусть и не вполне справедливый, миропорядок.

В этой связи бытует мнение, что существенные перемены возможны лишь после активной социализации следующих поколений. Однако не исключено, что эти пассивные антиолигархические настроения могут быть искусственно активизированы определенными кругами в конкретных политических целях. Дело в том, что при пассивном неучастии общества внутри правящих элит ведется все более ожесточенная борьба за новый передел собственности, за контроль над основными экономическими и политическими ресурсами страны. И социальное напряжение, подспудно существующее в обществе, может быть использовано данными кругами в качестве одного из существенных аргументов в происходящей "схватке гигантов".

Продолжение следует...