Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

События | Периодика
Тема: Война / Политика / < Вы здесь
Власть факта vs. факт власти
Дата публикации:  19 Февраля 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Ситуация, сложившаяся сегодня в мире в связи с Ираком, позволяет примерно настолько же продвинуться в понимании новой эпохи, насколько профиль проясняет представление о лице, до того видимом только анфас. То, что при фронтальном взгляде казалось лежащим в одной плоскости и как бы связанным причинно-следственным образом, теперь видится как расположенное на самом деле в разных слоях.

Действительно, фронтальный вид ситуации дает нам парадокс: вопрос о войне почти решен, чудовищная машина войны фактически уже запущена, а аргументы в пользу ее начала, то есть причина/повод, все еще ищется. По сути, не какое-то реальное положение дел, вроде агрессии Ирака, геноцида курдов или реальной угрозы применения ОМП Саддамом Хусейном, выступает причиной надвигающейся войны, но будущая война оказывается причиной поиска мотивов для самой себя.

Данная ситуация оказывается для аналитиков своего рода ловушкой.

С одной стороны, признать, что он не видит рациональных причин для войны мирового сообщества или одних только США с Ираком, эксперт считает ниже своего достоинства. Тем более, если под рукой у него имеется стандартная палочка-выручалочка в форме "экономических соображений". Не составляет никакого особенного труда, кивая на кризисное экономическое положение США, высказывать мнение, что захватом иракских нефтяных месторождений США если и не решат проблему, то "перенесут" ее в другие регионы мировой экономики (в Европу и Азию), а потому они это и делают. Экономика, однако, достаточно строгая наука (по меньшей мере, претендует на это), в которой интуитивные, "очевидные" и просто здравосмысленные соображения не очень-то котируются: пока не сделан хотя бы приблизительный расчет на достаточно достоверной модели мировой (глобализированной) экономики - всем этим соображениям грош цена. Можно было бы сослаться на то, что объективный прогноз затраты/прибыль не важен - достаточно, чтобы сами американцы так думали. Но откуда следует, что они так думают? Из того, что собираются воевать с Ираком?

С другой стороны, занимаясь поиском мотива (причин), аналитик в той или иной мере работает на обоснование необходимости этой войны. Фактически, он занимается построением "самоосуществляющегося пророчества", попутно выдавая желаемое за возможное, а возможное - за действительное. Этому оказался не чужд и Глеб Павловский, который, в некоторой мере инвертируя направление анализа, по сути ведет рассуждение так, как если бы война стала свершившимся фактом, при этом помещая этот факт в рамки "восстановления" мирового порядка, который "умерит страсти и будет не чужд справедливости"1.

Чтобы выбраться из этой интеллектуальной западни, следует, очевидно, отказаться от типизирования ситуации, то есть от наложения на нее привычных трафаретов, и попытаться понять то, что едва ли не лежит на виду. Ситуация демонстрирует нам разлом современности, который, подобно разлому земной коры, позволяет увидеть структуру из нескольких слоев.

В данном случае таких слоев минимум два.

В одном слое разворачивается жизненный цикл имперского тела действия. Здесь выполняется "логика жизни": жизнь как необходимость реализации тех или иных из предзаданных генотипом возможностей. Поскольку имперское тело действия, персонифицируемое США и их сателлитами, уже возникло (после распада СССР), оно или, точнее, его appetitus, "воля к власти", становится постоянным мотивом и причиной. В сущности империя есть власть, расширенно воспроизводящая власть; исходное, римское понятие imperium как "военной власти" содержит "военное" именно потому, что война была (по крайней мере, в то время) наиболее эффективным способом для власти наращивать себя самое. Стремление и обыкновение решать экономические проблемы внеэкономическим (военным) способом - это также характерная черта империи.

К сути власти вообще принадлежит фактичность: власть осуществляется и существует либо в факте добровольного (или "добровольно-принудительного") подчинения ей, либо в факте применения силы к неподчиняющимся. Так или иначе, но в этом слое - слое тел действия - дело идет о факте власти. С этой точки зрения Ирак, уже более десяти лет как объявленный "изгоем", давно напрашивался на "торжественную порку". Но вот бунт Франции и Германии явился для развивающейся империи сюрпризом. В действительности, очерченная выше схема функционирования власти (через свою фактичность) полноценно применима только тогда, когда власть уже явила себя как власть и утвердилась в этом качестве. США пока что уровня имперской власти не достигли, хотя они и остались единственной сверхдержавой и обладают огромной силой. Претензия на имперскую власть с их стороны встречает весьма прохладное отношение во многих регионах мира, в том числе и в Западной Европе, причем в ней тем более прохладное, чем менее значимой становится "атлантическая солидарность", утратившая главного своего врага.

Проблема, которую предстоит решить США, такова: преобразовать свою силу во власть; власть, которая действует и тогда, когда субъект власти не применяет силу (более того, преимущественно тогда, когда не применяет). Действия Франции, Германии и Бельгии как бы упреждает такую ситуацию, в которой их можно было бы обвинить в "неповиновении властям", и следовательно, даже в случае, если война протоимперской коалиции с Ираком будет вполне победоносной, способны свести ее "судьбоносное" значение на нет. США и Великобритания не могут этого не понимать; их неуклюжие и смешные попытки "опустить" Францию и Германию до уровня "второстепенных стран", "старой Европы" (читай: ни на что не годной) и т.п., весьма показательны в этом отношении.

Переходя от измерения силы к обсуждению претензии на власть, мы, по сути, переходим к другому слою - политико-медийному2. В нем главную роль играют формы субъективации и "правила игры". Важнейший принцип существования здесь - это рациональность (рационализируемость) поведения: поведение игрока в глазах других должно иметь смысл, то есть допускать сведение к определенным идеально-типическим схемам, принятым в данной игре, "укладываться в них", иначе оно разрушает политическую и масс-медийную игру. Используя терминологию Макса Вебера, скажем, что политико-медийный слой состоит преимущественно из целерациональных действий - действий планируемых и просчитываемых на предмет соотношения средств с целью и друг с другом. В этой сфере "по умолчанию" предполагается первичность легитимных разумных интересов по отношению к действиям; считается, что всякая цель может быть достигнута различными путями и что действие априори не может доминировать над мотивом. Остальную часть допустимых в данной сфере действий составляют ценностно-рациональные действия, ставящие во главу угла определенные общезначимые ценности, как то: Демократия, Цивилизация, Права Человека. Таким образом, если цель - разоружение Ирака, то следует исходить из того, что ее можно достичь не только интервенцией, но и иными средствами, которые более приемлемы - с моральной (ценностной) точки зрения, по меньшей мере, - чем война (лежащая на краю шкалы допустимости), то есть более рациональны. Точно так же не сложно понять, что в данных условиях не считаться с международным правом - нерационально (хотя в других случаях те же государства мало обращали на это внимание), поскольку, если решение о войне будет принято в соответствии с ним, право станет своего рода прикрытием от недовольства мусульманского мира, слишком глубоко и ощутимо проникшего уже в Европу.

В политико-медийной сфере (слое) действует власть факта. Только уже свершившийся факт - пусть даже отчасти сфабрикованный (всякий факт, в конце концов, в некотором смысле "сделан"), лишь бы убедительный - признается здесь "упрямой вещью", способной ("имеющей право") стать необходимой и достаточной причиной того или иного действия. Неслучайно эксперты в политико-медийных играх нередко значат больше, чем генералы.

Очевидно, что в создании "решающего факта" США (и инспекторы ООН) пока не преуспели. Угроза спонтанного применения ОМП Саддамом Хусейном слишком неубедительна. С привязкой к главной теме, "международному терроризму", дела обстоят из рук вон плохо; недавняя подтасовка с "речью бен Ладена в поддержку Ирака" - еще один тому пример. Превращение в "решающий факт" многолетней поддержки "палестинских террористов во главе с Арафатом" - путь окольный и скользкий, так как, во-первых, под эту гребенку многих можно постричь, а во-вторых, после уничтожения пособников логично перейти к уничтожение самих террористов, что означает если и не вступление международной коалиции в вооруженные действия против палестинцев, то карт-бланш Израилю непременно.

Не стоит отмахиваться и от заявлений европейских политиков и обозревателей о том, что им непонятен смысл американских действий, поскольку они "не видят продолжения". Эти слова можно толковать так, что они не видят возможностей уверенно рационализировать позицию администрации Буша и расценивают это как выход за рамки общепринятых "правил игры", возможно даже, как попытку установления новых правил in toto (в сравнении с этим судьба Ирака - едва ли не мелочь).

Каждый из слоев имеет свою "природу" и свою "жизнь", поэтому они достаточно автономны относительно друг друга. Современные тела действия существуют и развиваются на базе соответствующих инфраструктур: производственной, транспортной, военной, информационной, инженерной (научно-технической), образовательной, которые устроены таким образом, чтобы, как правило, не зависеть от политики (не смешивать с управлением!) и масс-медиа, которые имеют собственные инфраструктуры3. Из-за разнородности и автономности слоев события в одном из них не могут быть причиной для событий в другом, то есть отношения и связи между слоями не носят каузального характера. Это вполне естественно, хотя бы потому, что политика есть искусство решать вопросы (урегулировать конфликты) таким образом, чтобы избежать реальных (силовых) действий. Давно не секрет использование политико-медийной действительности в целях создания своего рода моделей тел действия, позволяющих посредством специфической имитации (simulation) прояснить некоторые вопросы до такой степени, что реальное "выяснение отношений" или какое-либо иное реальной действие становится уже ненужным.

Политико-медийный слой и слой тел действия взаимно отображаются один в другой и поддерживают друг друга. Проекция (результат проецирования) из одного слоя в другой служит в последнем в качестве источника, говоря словами Канта, "трансцендентальной свободы", то есть способности спонтанно начать (новый) ряд явлений. По меньшей мере, в самом проецировании произвольность безусловно присутствует.

Вспомним хотя бы войну 1999 года против Югославии. Во время югославского кризиса события в Косово проецировались в фигуры и сюжеты информационно-идеологической войны, при этом существенным образом искажаясь. С другой стороны мировая информационно-идеологическая война поддерживала реальные военные действия, оккупацию, вытеснение сербов со своей земли и полное отделение Косово от Сербии.

В Первую чеченскую войну мы имели возможность видеть, насколько перверсивным - для страны, занятой подавлением вооруженного мятежа на своей территории, - может быть движение в политико-медийном слое относительно движения реального тела войны. События войны, сами по себе обычные для такого жестокого, кровавого и грязного дела, препарировались и использовались в качестве средства разжигания антигосударственной истерии и внутриполитических "разборок". В свою очередь, политико-медийные события, от которых в нормальном случае, вообще говоря, не должен зависеть ход военных действий, проецировались в ситуации неуверенности, невнятности и противоречивости ведения военной операции.

Интрига нынешней ситуации вокруг Ирака заключается в кардинальном рассогласовании (и отчасти даже смешении) между политико-медийным слоем и слоем тел действия в международном (мировом) масштабе.

Ситуация показывает, что США со своими союзниками не достигли еще того уровня, который позволял бы им обходиться без легитимации со стороны политико-медийных институтов, подобных ООН, которым по-прежнему (особенно в "скользких" ситуациях) нужны "решающие факты", чтобы в ходе демократической процедуры достичь консолидированного решения о применении вооруженной силы. Существующий тип политико-медийной рациональности не допускает (пока еще) циничный экономический расчет в качестве легитимного повода применения вооруженных. Не допускается в качестве такого повода и желание "наказать" то или иное государство только потому, что сверхдержава сочла его режим "незаконным" и вознамерилась "власть употребить". По сути дела, США и Англия вынуждают мировое сообщество к смене типа политической рациональности: с демократического - на имперский. Путь к этому лежит через принятие "фактов власти" в качестве решающих. Похоже, сегодня речь идет о том, чтобы сделать это как бы косвенным образом, или, вернее, избежать слишком явного признания "факта власти", используя особенности природы политико-медийного слоя. Именно, возможно создать факт демократического решения просто путем интенсивной раскрутки самой процедуры, хотя бы даже реальный смысл принятого в результате этого решения был нулевым или сводился к перекладыванию подлинного решения (и ответственности за него) на других. Как производится такой фиктивно-демонстративный продукт - мы уже видим на примере НАТО.

Каковы во всем этом интересы России? Следует здраво смотреть на вещи: у имперской метрополии, роль которой уже пытаются играть США, не может быть ни друзей, в подлинном смысле этого слова, ни партнеров (разве что "младшие"), а потому рассчитывать можно только на места сателлитов. Но Россия в качестве ближайшего сателлита США встретит, скорее всего, весьма неприязненное отношение со стороны ЕС. В общем, как ни кинь - всюду нам в Новом Мировом Порядке клин. Так или иначе, но в наших интересах четко, жестко и последовательно отстаивать демократическую политическую рациональность. Да это и единственное, на что Россия способна в данный исторический момент.

Примечания:


Вернуться1
При этом он, кажется, апеллирует к дружеским чувствам, как если бы США уже были нашим другом или станут таковым в условиях Pax Americana: "Впрочем, поддерживать друга - не значит повторять его пропаганду. Америка долго изобретала поводы, вместо того чтобы прямо неполиткорректно сказать: Саддам поддерживает базовый вид терроризма - палестинский, во главе с выдающимся террористом-лауреатом Ясером Арафатом. Восстановление мирового порядка неизбежно, этот порядок умерит страсти и будет не чужд справедливости. По пути к этому - война в Ираке". √ Г.Павловский, "Американский способ собрать доказательства".


Вернуться2
Политическое и масс-медийное объединены здесь не только в силу их тесного взаимопереплетения, но и потому, что они в данном случае как целое противостоят телам действия.


Вернуться3
Следует заметить, что этот принцип нарушается телами действия, самоопределяющимися в контрразличениях, например, телом террора, использующем инфраструктуру масс-медиа в качестве конститутивной (одной из┘) для себя.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие статьи по теме 'Война' (архив темы):
Михаил Фальков, Иракская ловушка для Шарона /19.02/
Америка опутала Израиль своими сетями. Теперь, став практически заложником сотрудничества с Вашингтоном, израильское руководство активно отстаивает интересы США.
Александр Артемов, Ястребы против реалистов /18.02/
Мир рушится. У России в связи с этим возникают определенные возможности.
Николай Сысоев, Европейский ход конем /18.02/
Франция и Германия заранее готовили все свои демарши - с целью полностью вывести континентальную Европу из-под американского контроля и поставить ее под собственный контроль. Ирак - прекрасный повод.
Игорь Богацкий, У Pax Americana нет альтернатив /17.02/
Однополярность мира следует признать, расслабиться и получить удовольствие.
Мэтью Пэррис, Пособие для "голубя": как быть честным противником войны /17.02/
Основная опасность предстоящей военной операции в Ираке состоит в том, что операция может оказаться успешной.
Владимир Никитаев
Владимир
НИКИТАЕВ
nikitaev@pmc.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:

архив темы: