Начало - здесь.

Режим Франко 1939-1975 гг. следует оценивать не как фашистский (для которого характерны приверженность мобилизационно-футуристической идеологии и стремление "переделать до основания" жизнь общества и природу самого человека), а как "традиционалистско-охранительный". Франко сознательно усиливал традиционные консервативные начала общественной жизни в качестве противовеса левым и национал-социалистическим, стремясь восстановить "консервативное ядро" национального сознания - что, по его мнению, должно было способствовать консолидации общества и выходу Испании, после многих лет потрясений, на стабильный вектор развития. Подтверждением тому могут служить меры, принятые режимом Франко в политической и социально-экономической областях, - без упоминания в этой связи об антиреспубликанском терроре во время и после гражданской войны, который являлся неизбежным ее отголоском и ответом на не менее массовый террор левых. Важно, что после нескольких лет беспощадных репрессий Франко со свойственной ему интуицией решил перехватить носившуюся в воздухе идею примирения "двух Испаний", а впоследствии - перезахоронить прах "победителей" и "побежденных" в "Долине павших".

Но наиболее последовательно проводилась эта линия в политике. Ведущая правая партия была преобразована из идеологизированной силы в обычный политический механизм; объявив 19 апреля 1937 года объединившуюся с другой правой партией фалангу единственной легальной партией, Франко стал использовать эту структуру в целях консолидации испанского общества. При этом он сознательно придавал ей не традиционные "фашистско-популистские", но "консервативно-охранительные" черты. Так, гербом нового объединения стал хомут со связанными свирелями, заимствованный из герба католических королей Испании (и вскоре ставший официальным гербом франкистского режима).

Далее Франко последовательно превратил фалангу в государственную партию-стабилизатор. Приняв на себя руководство ею, он добился "добровольного" вступления в ее ряды ведущих военных и государственных чиновников. Последнее вызвало ожесточенную критику со стороны старых фалангистов (именовавших себя "старыми рубашками"), жестко подавленную самим Франко. Другим инструментом стабилизации режима стала армия, во главе которой встал, опять же, сам Франко, присвоивший себе звание "генералиссимуса". Сохранила и даже упрочила свои позиции католическая церковь - так, члены возглавляемой канонизированным впоследствии сященником Хосе Мариа Эскривой де Балагера клерикальной организации "Opus Dei" входили в ближайшее окружение Франко в качестве видных министров и идеологов. Все это дополнялось замещением парламентаризма корпоративной системой, где депутатов делегировали Франко и отдельные синдикаты, общины, торговые палаты и научные учреждения. Правящая же партия оказалась достаточно слабой (прежде всего, в сравнении с германским и итальянским аналогами) и не смогла подчинить своему влиянию армию и церковь. Таким образом, созданная Франко система стремилась не подчинить правящей партии и ее идеологии все ключевые политические и социальные институты с целью их дальнейшей "перековки" (что делалось в Германии при Гитлере и в меньшей степени - в Италии при Муссолини), а консолидировать их для осуществления стабилизирующего курса. Отказ от антисемитизма и даже от сравнительно сдержанных реваншистских и националистических требований фаланги лишь подтверждали кардинальное отличие целей франкистского режима от режимов Италии и Германии и ставили под сомнение его определение как "фашистского".

Исходя из всего вышеизложенного, можно считать, что режим Франко, признававший свою ответственность "только перед Богом и историей", стал для Испании тем, что русский философ И.А.Ильин определял для России как "национально-воспитательную диктатуру", призванную морально оздоровить общество и избавить страну от революционизма в общественном сознании и политической культуре.

"Охранительной логике" следовали и мероприятия Франко в области внешней политики. Сходство политической системы с итальянским фашизмом обеспечило Испании невмешательство в ее внутренние дела Германии. Вступление в Антикоминтерновский пакт, посылка на восточный фронт "голубой дивизии", поставки Германии необходимого сырья (чем в то время занимались и некоторые "нейтральные" страны) были необходимой платой за относительную свободу в определении внутриполитического курса. В то же время подписание 4 сентября 1939 г. декрета о нейтралитете, дистанцирование от многих одиозных решений Гитлера и Муссолини и отказ от участия в войне на стороне Третьего Рейха позволили Франко вывести страну из-под неизбежного возмездия союзников по антигитлеровской коалиции.

Так или иначе, но усиление традиционных начал в политической культуре способствовало постепенному смягчению как праворадикальных (тяготение к фашизму), так и левоэкстремистских тенденций (неизбежное наследие эпохи революций и традиций леворадикального анархизма), - в будущем это способствовало выходу Испании из неизбежного для идеологически "поляризованных" обществ цикла нестабильности (как это было во Франции, пережившей за время после революции 1789-1794 гг. пять республик). Вместо расколотой политической культуры доминирующими стали подданнический и патриархальный ее типы. Но, что не менее важно, именно в эпоху Франко в недрах испанского социума стали формироваться зачатки гражданского общества - вследствие осторожной экономической либерализации, осуществленной каудильо на завершающей стадии его управления страной.

Однако либерализации предшествовала послевоенная внешнеполитическая изоляция. Ибо, даже избежав военной оккупации союзников, после 1945 года Испания однозначно характеризовалась и Востоком, и Западом как фашистское государство и подвергалась систематическому бойкоту. Следуя этой линии, 12 декабря 1946 года Генеральная Ассамблея ООН потребовала от своих членов не признавать режим Франко и отозвать из Испании своих послов. Однако это, как ни парадоксально, принесло стране пользу - поскольку позволило избежать преждевременной и управляемой извне либерализации с кризисными последствиями, и с другой стороны - сохранить благоприятные условия для формирования гражданского общества, в значительной степени опирающегося на традиционные духовные ценности (так называемого "национально ориентированного гражданского общества", наличие которого позволило смягчить в будущем многие теневые стороны демократии и демократизации).

В то же время, сохраняя "ядро консолидации" и управляемость политическими процессами, Франко пошел на ограниченную либерализацию, создавшую сегменты гражданского общества. Последнее произошло в ситуации "холодной войны", подвигнувшей США и их союзников к изменению их подходов к франкистскому режиму и включению страны в антикоммунистический фронт "свободного мира". Преодолению изоляции способствовали заключение конкордата с Ватиканом в 1953 году, принятие в 1952 году в ЮНЕСКО, и в 1955 году - в Организацию Объединенных Наций. Это позволило стране выйти из полной внешнеполитической изоляции.

Но главными все же были стимулируемые соображениями "экономической целесообразности" перемены внутри страны, создавшие сегменты гражданского общества. В 1957 Франко дал согласие на передачу контроля над экономикой технократам, сторонникам отказа от изоляционизма. Получив кредиты от международных организаций, Испания в 1959 приняла "План экономической стабилизации", ослабивший административный контроль над экономикой. Был открыт широкий доступ иностранному капиталу, песета стала свободно конвертируемой валютой. Либерализация в экономике и привлечение иностранных инвестиций позволили быстрыми темпами осуществить процесс индустриализации и модернизации и создали основы для колоссального экономического рывка Испании в 80-е годы. Так, в 1960-е годы ежегодные темпы прироста ВВП увеличились до 7,2% против 4,5% в 1955-1960. В свою очередь, смягчение цензуры позволило выйти из глухого подполья запрещенным политическим партиям (в том числе коммунистической и социалистической), а также профсоюзам, получившим тогда поддержку со стороны католической церкви, что упредило возможные репрессии со стороны властей и военных.

В течение 60-х годов была снята уголовная и политическая ответственность с участников гражданской войны, что создало предпосылки для будущего национального примирения. Постепенно стала терять свои позиции и образованная на базе фалангистских групп правящая партия ("movimento"). Возникли предпосылки для дальнейшей либерализации режима, но при этом неизбежно вставал вопрос о фигуре гаранта и объединителя нации на переходный период.

Разрешением ситуации стала неожиданная для многих идея Франко реставрировать монархию, пригласив в Испанию наследника бежавшей из страны еще в 1930-е гг. династии. 26 июля 1947 он подписал "Закон о наследовании поста главы государства", согласно которому Испания объявлялась монархией. 23 июня 1969 Франко назначил, а кортесы утвердили принца Хуана Карлоса де Бурбон (Хуана Карлоса I), внука Альфонса XIII, будущим королем Испании. И независимо от связанных с фигурой короля замыслов самого Франко (многие полагают, что он рассчитывал сохранить с помощью наследника престола основы созданного им режима), объективно его решение работало на дальнейшую демократизацию страны.

Отпрыск династии Бурбонов, провозглашенный после смерти Франко 20 ноября 1975 года королем и верховным главнокомандующим, сделал возможным примирение враждующих лагерей и знаменитый "пакт Монклоа". Именно Хуан Карлос, опираясь на поддержку церкви и лояльность большей части армии, консолидировал гражданское общество и стал гарантом создаваемых демократических "правил игры".

Таким образом, в качестве совокупного результата политики Франко и осуществленных после его смерти преобразований (для которых он также создал целый ряд необходимых предпосылок) Испания получила твердые духовно-нравственные основы общества, стабильную политическую культуру с явными демократическими тенденциями, достаточно развитые инфраструктуру и сегменты гражданского общества, а также стабильно растущую рыночную экономику. Превращение бывшей страны "второго эшелона капитализма", имевшей ранее расколотую политическую культуру и пережившей кровопролитную гражданскую войну, в одну из наиболее стабильных стран Евросоюза - поистине уникальное явление в новейшей политической истории стран Европы, и в том числе на фоне находившихся в схожем положении стран соцлагеря, проводивших экономические реформы в рамках авторитарно-коммунистических режимов (кадаровская Венгрия, титовская Югославия, с определенными оговорками Польша 70-80-х гг. ХХ века). И заслуга в этом диктатора Франко более чем велика.

Изучение опыта франкистского режима не только подтверждает правоту тезиса о вызревании предпосылок для демократии в недрах авторитарных режимов, но позволяет сделать и более масштабные выводы. И прежде всего - о принципиальной правоте консерваторов, полагавших, что изменениям в области экономики должны предшествовать изменения в сфере культуры и морали (восстановление "консервативно-ценностного" ядра общества). Наконец, пример Испании заставляет пересмотреть положение теории "демократического транзита" о том, что переход к демократии начинается с либерализации авторитарного режима; ибо случай Франко показывает, что переходу к эффективной демократии может предшествовать консолидация самого авторитарного режима через укрепление традиционных ценностей в общественном сознании.