Ни для кого не является секретом, что нынешняя партийная система РФ находится в кризисе, и тем большее значение приобретает поиск новых политических конструкций на выборы-2003.

В России сейчас нет партий, пользующихся реальным доверием населения. Показательно, что в тех регионах, где на региональных выборах применялась смешанная мажоритарно-пропорциональная система, лидирующие позиции занимали сугубо региональные конструкции. Одна из основных закономерностей во всех наблюдаемых в РФ за 1993-2002 года случаях - региональные выборы, даже по партийным спискам, носят жестко персонифицированный характер (за исключением части электората КПРФ, готового голосовать за список коммунистов на любых выборах, однако и для коммунистов наличие/отсутствие яркого лидера оказывается существенным фактором успеха на местных выборах), роль федеральных партий в этих выборах незначительна. Об этом красноречиво свидетельствуют успехи таких чисто региональных конструкций, как "Кузнецов, Полозов, Савицкий - вместе ради будущего" в Пскове, блоков "За Родной Урал", "Май" и других в Свердловской области, блоков "Наши", "За Лебедя", "Блок Анатолия Быкова", "Северная партия" в Красноярске, "Янтарный край" и др. в Калининграде. Так, отделения федеральных партий в Свердловской области, кроме коммунистов, ни разу не смогли попасть в тройку лидеров или набрать свыше 10% голосов ("Единство" и "Отечество" 2002 года не в счет - фактически это было новое название блока "Наш дом - наш город" мэра Екатеринбурга Чернецкого). Среди "федералов", если не считать коммунистов, только НДР в 1998 году и Партии пенсионеров в 2002 году удалось преодолеть 5% барьер и пройти в Свердловскую областную думу. Примерно такая же картина в Красноярске, где в 2001 на выборах все три первых места заняли местные блоки ("Наши", "За Лебедя", Блок А.Быкова), а КПРФ и "Единство" балансировали на уровне около 10%. Зачастую даже при наличии на выборах списка, по названию связанного с некой федеральной партией, эта связь оказывается весьма условной и связана так или иначе с предвыборными интересами (чаще всего продемонстрировать связь с властью и якобы "поддержку Москвы" - это и список "Единство" на выборах 2002 в Пскове, не имеющий отношения к "Единой России", это и список "В поддержку Президента" в Калининграде, не имеющий отношения к президенту РФ и т.д.). Даже когда среди победителей оказывается название "настоящий" (т.е. созданный с реального согласия Москвы) список федеральной партии, то зачастую за этим реально скрывается местный список, слабо привязанный к федеральным задачам и интересам. Чисто идеологические организации, за исключением КПРФ, оказываются на обочине или за пределами таковой.

Имеет место фактическое разрушение, виртуализация региональных структур даже у партий, пытавшихся в течение 1990-х создать реально действующую и активную региональную сеть. Так, ЛДПР в течение 1990-х развернула по всей стране разветвленную сеть своих организаций, создав работающие офисы не только в областных центрах, но зачастую даже в сельских районах. В данном случае не важно, работали партийные активисты за деньги или за идею, - была создана реально работающая сеть. Сейчас же мы можем констатировать другое - активность региональных организаций ЛДПР существенно снизилась, ни шумных акций, ни бесплатных раздач газет, ни участия в региональных выборах, зачастую стало невозможно найти и саму организацию.

Нечто похожее происходит с Яблоком - явное поражение и разрушение в прежде базовых регионах - в Карелии (была фракция в Законодательном Собрании до 2002 и полный крах в 2002), Санкт-Петербурге, Свердловской области, полная деградация и фактический распад региональных отделений в Саратове, Нижнем Новгороде, Красноярске, Московской области и других регионах. Активность организации все более становится очаговой. СПС также сохраняет очаговую активность, большинство региональных организаций "окуклилось", перейдя в латентное состояние и явно ожидая денег на федеральную компанию. Почти полное отсутствие явного участия в региональных выборах.

По-прежнему самой "живой", наиболее дееспособной и реально функционирующей является региональная сеть КПРФ. Однако и в случае с КПРФ можно говорить о повсеместном снижении доли левых депутатов в представительных органах власти "красных регионов" (Брянск, Тамбов, Смоленск). Также налицо публичное дистанцирование от КПРФ многих "красных" губернаторов.

Что касается "Единой России", то, подобно предшествующим "партиям власти", это номенклатурное образование и в выборах участвует скорее как виртуальный брэнд, как организационная структура, способная эффективно проводить выборы. Принадлежность к "Единой России" директоров и чиновников носит такой же номинальный характер, как когда-то массовое вступление номенклатуры в НДР.

Главной образующей региональных команд все более являются интересы финансово-промышленных групп или групп личных интересов, просто использующих партийные брэнды и печати для участия в выборах и по этой причине легко их сменяющие, а партийное участие в региональных выборах - там, где оно существенно, все более приобретает черты чисто пиарных ходов. В ряде регионов местные отделения некоторых партий фактически превратились в технологические группы, готовые работать на кого угодно, кто платит живые деньги, став своеобразными местными PR-центрами.

То, что мы наблюдаем с региональными сетями партий, является следствием как общего снижения авторитета и веса партий на российском уровне, так и увеличения роли и авторитета беспартийного президента с одновременным ослаблением значения и влияния Государственной Думы, где, собственно, только и представлены партии в значимой степени. В результате они не имеют власти, толком не научились заниматься лоббизмом. Электорат устал от надоевших брэндов и политиков, то, что могут "эти", народ давно понял, а новых серьезных электоральных предложений пока нет, одним словом, система переживает явный кризис и требует обновления - нужны новые образы, сильные ходы, привлекающие новые слои избирателей. Избиратель хорошо чувствует пустоту российских партий в их нынешнем виде. Снижается явка на выборах - все сложнее избирать депутатов Государственной Думы вместо выбывших. И партийная идентичность оказывается скорее препятствием, чем помощью кандидату на выборах.

Несомненно, главный вопрос предстоящих выборов: какой будет "партия (партии) Путина" в 2003 и будет ли она вообще? Здесь следует отметить, что имеется значительное число некоммунистически ориентированного населения, настроенного одновременно антиноменклатурно, не желающего голосовать за "партию власти". Достаточно вспомнить различие рейтингов уходящего Ельцина и его преемника. Избрание Путина и взлет "Единства" в 1999 были результатом во многом антиэлитарного, антиноменклатурного голосования, в некотором роде референдума о недоверии прежней политической элите (так же, как "референдумом о недоверии" было голосование 1993 за "темную лошадку" - список ЛДПР). Но подобным образом невозможно победить дважды - жизнь людей за это время сильно лучше не стала, а "Единая Россия" твердо превратилась в партию номенклатуры, поэтому ожидать феерического успеха партии явно не стоит. Она способна собрать значимое число голосов, но не более того. В некотором роде от Путина и "Единой России" в 1999-2000 ожидали чуда, чуда не произошло. Только новый серьезный претендент на "сотворение чуда" сможет убедительно выиграть новые выборы. Если такого претендента не будет, то скорей всего антиноменклатурные сторонники Путина (а их доля среди "путинского большинства" велика) или не пойдут голосовать, или будут голосовать за левых и мелкие центристские партии. У людей есть самый простой вариант действий - игнорировать выборы, на которых не предлагают устраивающего их выбора.

Именно консолидирующая роль президента в значительной степени образует "путинское" большинство, и попытки жестко привязать президента к конкретной партии ничего, кроме сужения поля его политической поддержки, не принесут. Как свидетельствуют опросы, Путин пользуется наибольшим доверием среди сторонников всех партий - вплоть до сторонников Яблока и ЛДПР. Нечто подобное наблюдалось с Н.Кондратенко и другими рейтинговыми региональными фигурами - так в 1998 в Краснодарском крае Кондратенко поддерживало и большинство тех, кто голосовал за Яблоко, и большинство тех, кто голосовал за НДР, уже не говоря о сторонниках левых партий.

Определенного рода ловушкой является и новый закон о политических партиях - сокращая их число, он уменьшает поле для политического маневра, снижает возможность создания новых предвыборных блоков, от чего в первую очередь пострадает сама "партия власти" в широком смысле этого снова - она оказывается заложником теряющей авторитет "Единой России". Есть основания полагать, что данный закон лишь будет способствовать политической диффузии, аморфизации федеральных партий: вынуждая искусственным путем наращивать численность, он ведет к тому, что даже "живые" ранее партии превращаются просто в сборища случайных людей, стремительно утрачивая внутреннее единство и самоидентификацию, и без того слабо выраженную. По состоянию на 20 января 2003 года, по новому закону о политических партиях зарегистрировано 50 политических партий, 27 из них уже представили в министерство юстиции копии свидетельств о регистрации региональных отделений в более чем половине субъектов РФ Однако попробуйте найти где-нибудь реально функционирующие региональные отделения Консервативной партии Л.Убожко, партии Мира и Единства, Российской партии стабильности, концептуальной партии "Единение", Партии жизни, партии "Свобода и народовластие" и тому подобных образований. Создается ощущение, что авторы федерального закона о политических партиях или не знали, если проигнорировали классические труды в данной области (М.Дюверже, Р.Арон, А.Лейпхарт и др.), где изложены базовые принципы и закономерности партийных систем, один из которых гласит, что дело не в размерах партии, а в различии структур. Партии, которые формировались в России к концу 1990-х, были по сути преимущественно кадровыми (кадровые партии - это объединения политиков и технологов, имеющие целью подготовить выборы, провести их и сохранять контакт с кандидатами; это технологические машины и "мозговые" центры: для кадровой партии численность избирателей представляет единственно возможное измерение партийной общности). Кадровые партии обычно не имеют жестко фиксированного членства и членских взносов, господствовавшая же до 1991 года КПСС была типичной массовой партией с фиксированным членством и членскими взносами. Новый федеральный закон о политических партиях предусматривает создание массовых партий с фиксированным членством, однако ни в одной из этих партий нет членских взносов (оно и очевидно - в условиях современной России обеспечить массовость партии, за членство в которой еще надо платить, невозможно), жизнеспособность подобного гибрида вызывает серьезные сомнения. То есть кадровые реально партии заставляют имитировать массовость, а так как имитационный характер массовости очевиден, то возникает рычаг давления власти на партии в лице проверяющих реальную численность партии органов.

Представляется, что любые жесткие схемы не способны объединить в рамках двух или даже трех партий все разнообразие региональных, клановых, социально-классовых и этнических интересов, имеющихся в России. Так, известный исследователь партий М.Дюверже отмечал, что двухпартийность во многом явление естественное, так как любой выбор почти всегда дуалистичен. Однако на практике происходит напластование различных дуалистических делений. Это связано с несовпадением различных видов дуалистических противоположностей (правые-левые, националисты-западники, город-село и т.д.). Реальная суперпозиция дуализмов и дает итоговое число партий, представляющих основные общественные интересы. Причем зачастую одновременно присутствуют и партии старого дуалистического деления (коммунисты-некоммунисты), и нового (глобалисты-антиглобалисты и т.д.). На эти естественные дуализмы накладывается стимулирующее действие избирательного законодательства конкретной страны и как результат мы имеет ту или партийную систему. При этом важно отметить, что устойчивой становится только либо относительно однородная партия, либо партия, которая смогла умело совместить различные интересы. По мнению того же Дюверже, как и многих других исследователей, есть страны, в которых двухпартийность в принципе невозможна, к ним явно относится и Россия.

Учитывая разнородность сторонников Путина, основа путинского большинства должна либо распадаться на несколько сил, либо должна быть выбрана некая мягкая конструкция, способная интегрировать различные интересы. Кстати, эффективным механизмом консолидации "путинского большинства" мог бы стать "уругвайский вариант". В Уругвае каждая из двух основных партий - "Бланко" и "Колорадо" - разбита на фракции и каждая фракция в первом туре выдвигает своего кандидата. Тот из кандидатов из партии "Бланко", который поучил наибольшее число голосов, получает все голоса, отданные за кандидатов фракций партии "Бланко"; лидирующий кандидат от "Колорадо" также получает все голоса кандидатов от "Колорадо". Это довольно рыхлая, но позволяющая объединять разнородные интересы система.

Для создания пропрезидентского большинства в Государственной Думе важнейшим направлением является "облагораживание КПРФ". КПРФ для России является партией "исторической", которую традиция поддерживает сама по себе и за которую многие будут голосовать только потому, что это КПРФ. Так как основная масса избирателей не понимает расхождений между коммунистами, социал-демократами и социалистами, то даже крен руководства КПРФ в строну социал-демократии вряд ли оттолкнет от нее значительное число избирателей (не в личностях дело - это показывает в частности то, что многочисленные расколы в региональных организациях КПРФ и фракции КПРФ в Госдуме почти не сказываются на ее рейтинге). Любая попытка создать КПРФ-2 обречена на поражение, единственный реальный вариант - способствовать дрейфу ее руководства и реально представляющих ее депутатов в сторону левого центра. Одним словом, все зависит от того, в чьих руках брэнд партии.

Таким образом, левый фланг плотно занят КПРФ, а избиратель "Единой России" - во многом избиратель умеренно-националистический. На правом фланге уже имеются СПС и "ЯБЛОКО", которые, видимо, вместе или по отдельности при помощи олигархических групп пройдут и в следующую Государственную Думу. Получается, что "свободными" являются ниши ультранационалистическая и левоцентристская (социально ориентированная неноменклатурная некоммунистическая) или, как ее обозначил Л.Бызов, ниша партии "социальной справедливости". Если отсутствие сильных партий националистического толка играет только на руку "Единой России", так как их голоса уходят ей, отчасти КПРФ и Жириновскому, то важнейшим шагом для получения пропрезидентскими силами устойчивого большинства становится создание сильного умеренно-левого блока.

Знаменитая идея блоков "правой и левой руки" Рыбкина и Черномырдина не была настолько плохой, как принято считать, она просто была отвратительно (с организационной точки зрения) воплощена, так как невозможно создать партию по указке: нечто подобное попытались сделать в Нигерии, официально разрешив всего две партии, - ничего не вышло. Создавать такую партию надо осторожно, чтобы власть (Президент) фигурировала не как создатель партии, а как сила, готовая данной партии помочь и поддержать ее. Это должна быть не партия Президента, а партия - "партнер Президента", выступающая за все лучшее, что сделал Путин. Претендующая на звание левоцентристской (социал-демократической - население боится "измов" и социал-демократическая по духу партия вовсе не обязательно должна иметь в названии слово "социал-демократия") партии в РФ сила должна быть неангажированной, не связанной с отрицательными моментами деятельности правительства (проправительственную буффонаду избиратель сразу почувствует). В данной партии необходим ряд уважаемых и авторитетных в конкретных регионах фигур - без создания "опорных" регионов (так список СПС в 1999 в значительной степени "вытащили" Самарская и Нижегородская области) добиться успеха будет очень сложно. Данная партия должна дать если не сам социальный лифтинг, то надежду на него для значительной части населения. То есть то, чего не дают другие партии, - ни в одной из них, кроме КПРФ, невозможно сделать партийную карьеру. Именно отсутствие социального лифтинга - это питательная среда для анпиловцев, лимоновцев, баркашовцев и иных маргинальных групп. Не будь Явлинский Явлинским, основой такого блока могло бы стать Яблоко, однако с нынешним лидером Яблока это невозможно. Что остается - партии Селезнева и Миронова (но их можно сразу отбросить ввиду номенклатурности и неприемлемости их лидеров для интеллигенции), СДПР М.Горбачева (наличие в лидерах партии М.Горбачева с его имиджем делает безнадежным список СДПР даже в том случае, когда самого Горбачева в этом списке не будет, в жалком состоянии находятся и региональные структуры СДПР), Аграрная партия, "Союз людей за образование и науку" (СЛОН) В.Игрунова, Партия зеленых, партия О.Шеина, остатки "Отечества" и иные менее мелкие партии. Проблемой левоцентристского спектра все эти годы была его крайняя раздробленность, возможно, это связано с тем, что наиболее развитый класс - это, естественно, и наиболее дифференцированный класс, что ведет к многообразию политических позиций. Самой перспективной из данных левоцентристских сил могла бы стать усиленная АПР, имеющая нейтральный или сдержанно-положительный имидж в глазах почти всего населения. Очевидную слабость партийного менеджмента аграриев могло бы усилить привлечение молодой и динамичной команды Игрунова из СЛОНа, которая в одиночку на этих выборах лишена шансов на успех. Причем лидер условного левоцентристского блока сам не обязательно должен быть очень популярной фигурой (для него главное быть не одиозным) - отсутствие личной известности с лихвой компенсируют федеральные СМИ и имиджевая помощь Путина. Собрать вместе разношерстные левоцентристские группировки и организовать их совместную работу, как представляется, по силам только администрации Президента либо кому-то из олигархов, всерьез решившему заняться подобным проектом.

Таким образом, сценарии изменения нынешней ситуации явной партийной недостаточности есть, вопрос в том, будет ли желание их серьезно реализовывать.