В течение последних сорока лет Южная Корея совершила экономический рывок, которому найдется мало аналогов в мировой истории. На протяжении 1965-1995 гг. ВНП страны увеличивался в среднем на 9.6% в год. В результате страна, которая менее полувека назад по основным макроэкономическим показателям заметно уступала Нигерии, в последние годы вышла на уровень государств Европейского содружества. Корейцы старшего поколения в своем большинстве родились в крестьянских семьях, уклад жизни которых мало изменился с XV или XVI века. Сейчас те же самые люди живут в одном из самых высокотехнологичных обществ планеты.

Изменилось все - но многое при этом осталось прежним. Обычаи и ценности не менялись (и не могли меняться) так же быстро, как макроэкономические показатели. Пример тому - отношение к семье и браку. До недавнего времени оно диктовалось в основном традиционными нормами. Серьезные перемены начались только в последние 10-15 лет, хотя идут они, надо признать, очень быстро.

Корея начала XX века была страной глубоко патриархальной (как сказали бы сторонники ортодоксального советского марксизма - "феодальной"). Конфуцианские традиции требовали полной изоляции девушек от внешнего мира. В идеале (которому, впрочем, могли полностью следовать только в дворянских семьях) девочка по достижении семилетнего возраста должна была избегать контактов с любыми мужчинами, в том числе и со своими братьями, и проводить время исключительно на женской половине дома. На улице кореянка могла появляться только в сопровождении родственника-мужчины. В возрасте 12-17 лет она выходила замуж - причем жених был, как правило, еще младше невесты. Разумеется, жениха выбирали родители и клан, а невеста впервые знакомилась с будущим мужем только на свадьбе.

В колониальную эпоху (1910-1945) большинство этих обычаев было забыто. Разумеется, в те времена молодые кореянки уже спокойно ходили по улицам в одиночку. В городской среде к пятидесятым годам считалось, что незамужние молодые женщины могут - и даже должны - работать. Однако карьера кореянки в 1950-80-е годы длилась недолго - до замужества. За свадьбой неизбежно следовало увольнение с работы и превращение в домохозяйку.

В последние 10-12 лет ситуация стала быстро меняться, но где-то до 1990 г. женщина в Корее не могла рассчитывать на то, что ей удастся просуществовать самостоятельно. Все ее амбиции, все ее надежды были связаны с браком. Успехи мужа становились и ее успехами, его неудачи - и ее неудачами. Возможно, эти слова вызовут в воображении российских мужчин образ преданной и покорной "восточной жены", которая готова безоговорочно принимать мужа со всеми его недостатками и прощать ему все его прегрешения. Увы, мечтателей этих придется несколько разочаровать. Именно полная зависимость от мужа зачастую делала кореянок патриархальных времен весьма требовательными созданиями. Брак для них был, прежде всего, контрактом, в котором каждая сторона имела свои, четко определенные традицией, права и обязанности. Муж, который не мог обеспечить семью на должном уровне, грубейшим образом нарушал свои контрактные обязательства - и отношение к нему другой стороны было соответствующим. Неудачник воспринимался как существо, достойное лишь презрения, и рассчитывать на понимание в семье ему не приходилось. Это наглядно проявилось во время "азиатского кризиса" 1997-98 гг., когда корейская экономика ненадолго сбавила свои обороты. Кризис привел к резкому увеличению количества разводов. В большинстве случаев инициаторами расторжения браков были женщины, и ссылались они в первую очередь на неспособность мужа обеспечить семью.

Как и в других странах конфуцианской культуры, в старой Корее подозрительно относились к безбрачию. Эта традиция жива и в наши дни. Вступление в брак в корейском обществе воспринимается как обязательный и неизбежный этап в жизни человека. До самого недавнего времени мало кто в Корее сомневался в том, что к 30-32 годам любой человек должен иметь семью. Речь идет именно о долге - в первую очередь, перед родителями и кланом. Мужчины или женщины, которые по карьерным или иным соображениям сознательно не вступают в брак или откладывают создание семьи на некое неопределенное будущее, остаются исключением - хотя в последние годы их количество заметно возросло.

Средний возраст вступления в брак в 2001 г. составил 26.8 года у женщин и 29.6 года у мужчин (в 1960 г. он равнялся 21.6 и 26.4 годам соответственно). Если человек не создал семьи в течение нескольких лет по истечении общепринятого срока, то такая ситуация воспринимается окружающими как странная и абсолютно ненормальная. В подобной обстановке родители, родственники, друзья, сослуживцы и начальники такого кандидата в "старые холостяки" (или "старые девы") начинают проявлять растущую обеспокоенность его - или ее - судьбой. Обычно эта обеспокоенность носит вполне конкретный характер и выражается в активных поисках подходящей партии. В результате в Корее почти невозможно встретить неженатых мужчин старше 33-34 или незамужних женщин старше 29-30 лет.

Важнейшим предварительным условием вступления в брак в Корее является стабильность материального положения. Браки студентов в силу этого являются крайней редкостью. Мужчина, собирающийся жениться, должен иметь стабильное рабочее место, а женщина - получить то образование, которое принято в ее социальной среде.

Кстати, именно это обстоятельство в последние десятилетия служило главным импульсом для развития женского образования в Южной Корее. До начала семидесятых годов женщины в Корее, как правило, оканчивали лишь среднюю школу. Поскольку все понимали, что на серьезную карьеру рассчитывать женщине не приходится, лишь немногие семьи были готовы тратить деньги и силы на то, чтобы дать дочерям высшее образование. В большинстве случаев даже в богатых семьях считалось, что среднего образования для женщины - более чем достаточно. Однако к началу семидесятых ситуация изменилась. Стало ясно, что выпускники университетов предпочитают брать в жены девушек с высшим образованием. Строго говоря, такую позицию занимали не сами молодые люди - их мнением тогда никто особо не интересовался - а их родители, которые, собственно, и выбирали свою будущую невестку. Результатом этого стал стремительный рост высшего женского образования. К концу семидесятых годов почти все семьи, относящиеся к среднему классу, стремились отправить своих дочерей в университеты - не для того, чтобы подготовить их к последующей профессиональной карьере (об этом речи тогда еще не шло), а для того, чтобы впоследствии удачнее выдать их замуж. Разумеется, специальность никакого значения не имела: поскольку девушки работать по специальности не собирались, они поступали куда угодно - хоть на ядерную физику, хоть на русскую филологию. Многие университеты даже открыли специальные факультеты домоводства (на этих факультетах, кстати, "все по-настоящему": существует аспирантура, действуют ученые советы, защищаются диссертации и вообще течет нормальная бюрократическо-академическая жизнь!).

При этом возникла любопытная ситуация. Как и в Японии, университеты в Южной Корее образуют строгую иерархию. На вершине пирамиды находится Сеульский Государственный Университет, за ним следуют престижные частные университеты столицы (внутри этой группы также существует своя иерархия), за ними - провинциальные государственные университеты. Замыкают иерархию частные провинциальные университеты. Диплом ведущего университета почти автоматически гарантирует хорошее трудоустройство, в то время как с выпускником третьесортного вуза в приличной фирме не будут даже разговаривать. Эта иерархия со временем стала оказывать влияние и на матримониальные традиции корейского среднего класса. Как правило, выпускник университета женится на девушке, которая окончила университет примерно такого же уровня, что и он сам. Любая другая комбинация воспринимается как мезальянс - со всеми вытекающими последствиями.

Десять лет назад автор этих строк провел среди студентов 3 курса русского отделения Университета Чунъан сочинение на тему "Идеальный муж". Большинство учащихся составляли молоденькие (19-20 лет) барышни, которые поступили в университет по преимуществу для того, чтобы, получив диплом, выйти замуж, так что тема была принята с восторгом. Здесь я приведу, с некоторыми сокращениями, три сочинения, которые представляются наиболее типичными.

1) "По-моему, идеальный муж - это человек, который любит меня и которого я сама люблю. Он хорошо знает меня, хорошо понимает меня и мои мечты. Когда я совершаю ошибку, он прощает меня. Когда я веду себя хорошо, он хвалит меня. Он - протестант, который верит в Бога, в которого верю я. Он любит свою работу, работает старательно и добросовестно. Если я буду тоже работать или заниматься общественными делами, он простит мне это. Он любит своих детей и воспитывает их вместе со мной. Он хороший и почтительный сын своих родителей. Он здоров телом и душой. Наконец, он хорошо зарабатывает, чтобы наша семья могла жить зажиточно".

2) "Я думаю, что идеальный муж не обязательно должен быть богат сейчас. Главное, чтобы у него был талант, и тогда он всего добьется в будущем. Он должен быть верным человеком, думать прежде всего обо мне и семье. Если я тоже буду работать, то он будет помогать мыть посуду и убирать, а я - готовить и стирать. Даже если я не буду работать, он будет мыть посуду по вечерам. По воскресеньям мы будем вместе заниматься с детьми. Я хочу также, чтобы он был добрым человеком и католиком".

3) "Я не хочу замуж, потому что вокруг меня многие семьи несчастны. Но если я выйду замуж, то за такого человека, который бы хорошо понимал мою душу. Мне хотелось, чтобы он был почтителен и к своим, и к моим родителям. Конечно, он должен быть добрым и честным. Кроме того, мне нравятся остроумные люди. Если возможно, он должен зарабатывать много денег. До сих пор я была очень бедной и в будущем хочу жить богаче, чем сейчас. И еще мне нравятся высокие мужчины, потому что я сама мала ростом. Но я думаю, что мне трудно будет найти такого мужа".

В традиционном корейском обществе вопросы заключения брака являлись исключительной прерогативой родителей будущих супругов. И поныне для Кореи характерно четкое противопоставление двух типов брака. Один из них - это брак "енэ". Этот термин часто переводится на русский как "брак по любви", но перевод этот не совсем точен. Строго говоря, "енэ" - это союз, который заключен по решению самих будущих супругов (неважно - по любви ли, по иным ли соображениям). Второй тип брака - это "чунъмэ", который заключается при участии посредников.

Еще несколько десятилетий назад преобладание чунъмэ было абсолютным. По данным опроса, проведенного в 1960 г., 22.9% всех браков были тогда организованы родителями без каких-либо консультаций с молодыми. Примерно в половине (43.8%) случаев родители подобрали кандидатуру в супруги, но все-таки поинтересовались мнением сына или дочери. Наконец, в 26.3% будущие супруги нашли друг друга самостоятельно - хотя и в этом случае родители одобрили их выбор. Кстати, до 1977 г. южнокорейский Гражданский Кодекс прямо требовал, чтобы брак получил родительское одобрение - без этого его официальная регистрация была невозможна. Хотя это требование давно отменено, но и сейчас невозможно представить, чтобы молодые корейцы вступили в брак против ясно выраженной воли родителей.

Разумеется, с течением времени доля браков чунъмэ снижалась. Однако и в 1998 г., по оценкам корейских социологов, с помощью посредников было заключено 9.8% всех браков среди корейцев в возрасте от 20 до 30 лет. Среди тех, кому было от 30 до 40, доля браков-чунъмэ была много выше - 32%. Кроме того, 22% браков среди молодежи и 23% браков среди 30-40-летних представляли собой "смешанный случай" чунъмэ и енъэ: будущие супруги были представлены друг другу, но за первой встречей последовал "обычный" роман, который и завершился браком. Впрочем, к этим утверждениям следует относиться с определенным скептицизмом: вестернизированная корейская молодежь, воспитанная на западных традициях романтической любви, сейчас относится к чунъмэ как к пережитку прошлого и даже несколько стыдится этого обычая. В 1999 г. 90.5% опрошенных мужчин и 88.3% женщин заявили, что в идеале брак должен заключаться самими супругами, без участия посредников. На практике корейцы все равно часто обращаются к свахам - в особенности тогда, когда их начинает поджимать возраст (напомню: к 30-32 годам любой кореец должен состоять в браке). Однако афишировать это не очень принято - брак, заключенный с помощью свахи, в наши дни выглядит слишком уж "несовременным". Отсюда - и частые утверждения о том, что организованная свахой встреча, дескать, послужила лишь началом романа. В некоторых случаях такие утверждения могут быть вполне справедливы, но часто они лишь выдают желаемое за действительное.

В роли посредников чаще всего выступают друзья или родители, однако и в наши дни продолжает существовать институт профессиональных брачных посредников, то есть свах. Их задача - найти кандидату или кандидатке подходящую пару, принимая во внимание возраст, происхождение, доходы, карьерные перспективы и великое множество иных факторов. В последние годы профессиональные посредники широко пользуются Интернетом, который стал едва ли не главным орудием их труда.

После того как родители, начальство или свахи подобрали потенциальную пару, организуется встреча кандидатов в супруги и их семей. Встречи эти бывают двух типов. Один из них - более традиционный, формализованный и, если можно так выразиться, "серьезный" - имеет место в тех случаях, когда в роли посредников выступают родители или начальство, а другой - упрощенный - в тех случаях, когда потенциальных супругов познакомили их друзья или сослуживцы. Второй вариант в Корее называют "согэтхин". Это гибридное словечко китайско-английского происхождения представляет из себя сочетание издавна укоренившегося в корейском языке китайского слова "согэ" - "представление, рекомендация" - и английского окончания -ing, которое попало туда из слова meeting - "встреча".

Более формальный вариант знакомства обычно происходит при посредничестве и по инициативе родителей. В этом случае родители не только присутствуют на встрече, но играют на ней ведущую роль. Встреча проходит либо в доме посредника, либо в доме потенциальной невесты, либо, чаще всего, в каком-нибудь ресторане. В ходе встречи стороны внимательно изучают друг друга, интересуются планами и доходами. Сами молодые при этом обычно хранят молчание - как и подобает хорошо воспитанным младшим членам конфуцианского семейства.

После "встречи на высшем уровне" кандидаты в супруги встречаются еще несколько раз - теперь уже в одиночестве. Они гуляют, разговаривают и, конечно, приглядываются друг к другу. Вся эта процедура называется "сон поги". Любопытно, что исторически это слово имело иное значение: вплоть до пятидесятых годов так именовали не встречи жениха и невесты (о такой вольности тогда и не помышляли), а свидание будущей свекрови с будущей невесткой и/или будущего тестя с будущим зятем. Однако времена изменились, и теперь молодые люди могут пообщаться и приглядеться друг к другу. Длится это общение, впрочем, недолго, и вскоре приходит время принимать какое-то решение. Разумеется, в зависимости от конкретной ситуации количество встреч будущих супругов и время, которое им необходимо для того, чтобы как-то определиться, может существенно отличаться. Иногда все может произойти очень быстро. Так, мне довелось знать молодую пару, встреча которых друг с другом на их собственной свадьбе была всего лишь шестой с начала их знакомства.

"Согэтхин", как уже говорилось выше, представляет из себя менее формальное мероприятие и организуется он не родителями или родственниками, а друзьями кандидатов в супруги. Проводится такая встреча чаще всего в кафе или ресторане. Рекомендатель обычно представляет молодых людей друг другу и удаляется. После более или менее продолжительной беседы молодые люди прощаются. При этом мужчина, если он хочет продолжить знакомство, должен сам предложить "встретиться еще раз". Если его новая знакомая соглашается на это предложение, то за этим следует еще несколько встреч, и в целом дальше ситуация развивается так же, как и при знакомстве, организованном родителями.

Далеко не каждое организованное посредниками знакомство оканчивается браком. В большинстве случаев молодые люди, встретившись несколько раз, приходят к выводу, что они не хотят провести всю жизнь в общении друг с другом. После этого их встречи прекращаются, и они продолжают поиски "спутника жизни" дальше. Несколько отказов в наши дни не считается чем-то предосудительным, хотя слишком уж большая привередливость и репутация "разборчивой невесты" или "разборчивого жениха" не красит молодых людей в глазах родителей и окружающих.

Правда, описанная выше картина быстро уходит в прошлое. Последние годы были отмечены серьезными переменами в корейской семейной жизни и отношениях полов. Когда четверть века назад корейские семьи стали отправлять своих дочерей в вузы, подразумевалось, что диплом будет не более чем составной частью их приданного. Однако из университетов кореянки вынесли новые представления о том, как следует строить жизнь и семью. Первое поколение обладательниц университетских дипломов - матери нынешних двадцатилетних - действительно продолжали жить по традициям патриархальных времен. Бросить вызов этим традициям решились только их дочери. Перемены сейчас заметны во всем. Их проявлениями являются и стремительный рост числа разводов, и нежелание замужних женщин увольняться с работы, и несогласие молодых жить с родителями мужа. Похоже, семейные отношения в Корее постепенно теряет свою "восточно-азиатскую специфику" и все более приближаются к стандартным евро-американским образцам.

Окончание следует...