|
||
Тема: Вокруг власти | / Политика / < Вы здесь |
Человеческий фактор Материалы к размышлению о профессоре Вулфовице, заместителе министра обороны США Дата публикации: 18 Апреля 2003 получить по E-mail версия для печати Контроль над иракской нефтью в первую очередь означает долговременную стабилизацию рынка. Рыночный фундаментализм, исповедуемый США, отнюдь не является надежным другом экономики в смутные времена, особенно в эпоху исключительной подвижности капиталов. При худшем стечении обстоятельств пугливые инвесторы вполне способны опрокинуть даже самое мощное и устойчивое судно просто потому, что краткосрочная стоимость колебаний рынка может легко превысить стоимость реальных последующих событий. Неустойчивые макроэкономические параметры, сомнительные экономические инициативы, непредсказуемость последствий возможных терактов - все это в определенной комбинации способно привести к потерям, на восстановление которых уйдут годы. Контроль (и вовсе не обязательно приватизация, хотя и без этого, видимо, не обойдется) над иракской нефтью является также и контролем над "истеричностью" рынка на годы вперед. * * * К нему меньше всего подходит определение "типичный". В отличие от многих имен в нынешней администрации, имя Вулфовица не связано ни с нефтяными компаниями (как Halliburton2 Ричарда Чейни), ни с технологическими околооборонными (Ричард Перл), не замечено оно и на бортах величественных нефтеносцев (Кондолиза Райс3). Похоже, этот профессор-политолог не имеет непосредственных интересов в частных компаниях, и единственное совместное упоминание Вулфовица и больших денег связано со сбором пожертвований в пользу Школы Углубленных Международных Исследований (SAIS), деканом которой он является. Он - представитель интеллигенции, в американском понимании этого слова4. Во времена, когда официальный язык все больше становится похож на стенания римских фанфар, а преобладающая политическая поза смахивает на Цоя с выпяченной губой, Вулфовиц в своем поведении составляет яркий контраст всем остальным. Широкая эрудиция, доскональное знание американской истории. Поговаривают, что он в той или иной мере знает шесть языков. Начисто лишенный претенциозности, почти мальчишески выглядящий, он исключительно размерен, терпелив и логичен в своей речи. Как выразился один из журналистов, некогда интервьюировавших Вулфовица - "если Дж.W.Буша сложно цитировать по причине незаконченности мысли в пределах фразы, то Вулфовица трудно цитировать именно потому, что каждое его предложение заключает в себе целый набор идей". Пол Вулфовиц родился в 1944 году в Нью-Йорке. Его отца, Джэйкоба Вулфовица (1910-1981) считают весьма талантливым математиком, специализировавшемся в области теоретической статистики, в частности, в теории принятия решений. В 1942 Джэйкоб Вулфовиц получил степень доктора наук, долго (с небольшими перерывами) работал в Колумбийском Университете (University of Columbia, Нью-Йорк), и наконец с 1951 преподавал в Корнелльском Университете (Cornell University, Итака, штат Нью-Йорк). Состоял почетным членом многих научных обществ, считался блестящим исследователем и преподавателем. Вполне логично выглядит то, что свое первое академическое образование (степень бакалавра) его сын, Пол Д. Вулфовиц получил в 1965 в том же Корнелльском университете по специальности математика и физика. Однако уже в конце 60-х, после окончания Корнелла Вулфовиц-сын радикально меняет свои интересы. Свою докторскую степень (1973) он получал в Чикагском университете по совершенно иной специальности - принятие решений в вопросах национальной безопасности. Темой научной работы Вулфовица был опыт принятия критических решений президентами США. Судя по всему, рассмотрение сходных исторических прецедентов побудило Вульфовица формализовать сам процесс принятия политических решений в условиях недостатка входных данных. Именно в то время стал зарождаться специфический язык и методология Вулфовица, которые он активно использует сегодня. По сути дела, речь идет о претендующем на научность подходе к выработке оптимальных политических решений на основе скрупулезной классификации разведывательной информации и представления вероятностных оценок сценариев лицам, ответственным за принятие политических решений. Пользуясь данной методологией, Вулфовиц еще на заре своей карьеры, работая в Комитете по Разоружению и Контролю над Вооружениями (Arms Control and Disarmament), жестко обосновал неадекватность решений Комитета вследствие недооценки степени неопределенности в трактовке советских военных планов и доктрин. С его точки зрения, деликатный баланс взаимодействия между разведчиками и политиками был нарушен первыми, пытавшимися подменить факты и доказательства своими готовыми выводами. Несколько позже Вулфовиц поставил под вопрос состоятельность методов разведслужб (прежде всего ЦРУ) в оценке стратегических военных целей СССР и различных сценариев ведения переговоров по разоружению. По мнению Вулфовица, аналитики разведслужб в условиях недостатка фактов и реальных доказательств "дорисовывали" картину, проецируя на русских собственные цели и ценности, и тем самым выпуская из поля зрения другие вероятные интерпретации поведения советской стороны. В подтверждение своих выводов в работе спецслужб Вулфовиц анализирует причины возникновения ошибочного, как показало время, прогноза, касающегося советских ядерных ракет среднего радиуса действия. Прогноз предвещал уход с большой сцены данного вида вооружений, на деле же, после серии модернизаций, этот класс ракет превратился в один ведущих инструментов советского военного влияния в Европе.5 Вышеназванные эпизоды из жизни Вулфовица, не относящиеся напрямую к Ираку, дают тем не менее представление об аналитичности подходов нынешнего замминистра обороны к решению стратегических головоломок. Очевидна трансформация научных интересов Вулфовица-отца, занимавшегося теорией принятия решений в статистике, в частное приложение теории принятия решений к политике Вулфовицем-сыном. Речь Вулфовица, его статьи пестрят такими выражениями, как "доказательства", "факты", "причинно-следственные связи", "предположения", "суждения", "прогнозы" - каждое из этих слов для Вулфовица является специфическим, серьезно воспринимаемым техническим термином. Пожалуй, ключевым понятием в методологии Вульфовица является "неопределенность" (uncertainty)6. С его точки зрения именно всесторонняя оценка "неопределенности" - с точки зрения ее происхождения и степени проявления - является первичным условием успешного взаимодействия между теми, кто добывает информацию и теми, кто предпринимает конкретные политические шаги. То есть, в конечном счете, - залогом эффективности политики в целом. Если в свое время с легкой руки бывшего президентского спичрайтера Дэйвида Фрама в прессе прижилось словосочетание "ось зла", то сегодня все чаще в журналистской речи слышится слово "неопределенность", и именно в том контексте, в котором употребляет его Пол Вулфовиц. В Чикаго, в конце 60-х - начале 70-х Вулфовиц не просто изучает таинства принятия важнейших решений американскими президентами, но занимается этим под руководством Альберта Уолстеттера - фигуры, заслуживающей отдельного комментария. В январе 1997-го The New York Times, публикуя заметку о смерти Альберта Уолстеттера, охарактеризовала его как ведущего эксперта в области ядерной безопасности США. Однако это скромное определение является лишь публичной верхушкой айсберга биографии Уолстеттера. Джуд Уэнниски (Jude Wanniski), помощник редактора Уолл Стрит Джорнал в 1972-1978 гг., называет Уолстеттера самым влиятельным из неизвестных мировых деятелей за последние 50 лет, человеком, в свое время входившим в десятку наиболее значимых людей в мире. С начала 50-х годов Уолстеттер работал над вопросами ядерной безопасности в RAND Corporation7 (независимое аналитическое агентство, основанное в мае 1948); с середины 60-х он уже считался непререкаемым авторитетом в этой области. Среди людей, попавших под идейное влияние Уолстеттера тот же Уэнниски называет сенаторов Генри Джэксона и Боба Дола (соперник Клинтона на выборах 1996г.), и наконец саму "железную леди" - Маргарет Тэтчер. Будучи сторонником рассмотрения самых жестких стратегических сценариев своего времени, Уолстеттер считается едва ли не родоначальником движения ястребов. Трудно сказать, насколько сильным было влияние Уолстеттера на взгляды Вулфовица, но последнего называют частью интеллектуальной сети, созданной Уолстеттером. Среди других известных воспитанников Уолстеттера обнаруживаем и Ричарда Перла, вплоть до 28 марта 2003 главу исключительно влиятельного Совета по Оборонной Политике при Министерстве Обороны8, в прошлом работавшего в аппарате сенатора Джексона и являвшегося непосредственным разработчиком поправки Джексона-Вэника. Еще учась в школе, Перл встречался с дочерью Уолстеттера. Случайно возникший между ними спор на политические темы закончился изучением Перлом статьи Уолстеттера "Delicate Balance of Terror"9. Во время формирования нынешнего кабинета Перлу был предложен 3-й по счету пост в Пентагоне - пост замминистра обороны по вопросам политики, однако Перл отказался, мотивировав это своей занятостью в бизнес-проектах, и это место занял Дуглас Фейтс, в прошлом работавший под началом Перла в рейгановской администрации. Перл является одним из самых откровенно агрессивных теоретиков неоконсерватизма, много пишет и выступает. Один из последних его "перлов" - несколько более восторженных, нежели обычно - статья "United They Fall" в британском "The Spectator" от 21.03.2003, переведенная inosmi.ru10. Вулфовиц и Перл считаются близкими единомышленниками. Их непосредственное знакомство и начало совместной работы датируются 1969-м годом, когда Альберт Уолстеттер пригласил их для участия в совместном проекте. С 1977 по 1989 работа Вулфовица была непосредственно связана с азиатской тематикой. С 1983 по 1986 Вулфовиц работает в Госдепе помощником секретаря по связям со странами Восточной Азии и Тихоокеанского региона. С 1986 по 1989 Вулфовиц являлся послом США в Индонезии - самой большой мусульманской стране мира. Разные источники в один голос говорят об исключительной эффективности Вулфовица на этом посту. В 1989-1993, работая помощником министра Обороны по вопросам политики (министерством руководил в то время нынешний вице-президент Ричард Чейни), Вулфовиц возглавлял группу из 700 аналитиков при минобороны. Основной ролью этой аналитической группы являлось переориентирование тактики и стратегии США с политических приоритетов холодной войны на вновь формировавшиеся геополитические задачи. Во время первой войны против Ирака Вулфовиц занимался разработкой и "поставкой" конкретных военных сценариев, которые затем успешно лоббировал Чейни. Надо отметить, что и в первую, и в нынешнюю войну инициативы гражданских руководителей минобороны были куда более амбициозными, чем инициативы самих военных, что и явилось предметом серьезных конфликтов между первыми и вторыми. Примерно в тот же период формировалась так называемая "Стратегия региональной обороны" (Regional Defense Strategy). По мнению Чейни/Вулфовица, война в Персидском заливе была первым примером типичных региональных проблем, которые США будут призваны решать по окончании холодной войны. С их точки зрения, успешная военная кампания заложила основы стратегического планирования будущих военных сценариев. В качестве примера последних, в 1992 году в проекте доклада Пентагона по вопросам оборонного планирования вводилась концепция одновременного ведения боевых действий на двух фронтах - против Ирака (повторно) и Северной Кореи, или же в Европе - против "возродившейся" России. Впоследствии документ был модифицирован, однако первая редакция без сомнения дает представление о понимании оборонным ведомством своих будущих приоритетов11. Необходимо сказать несколько слов и об академической карьере Вулфовица. В 1970-1973 он преподавал в Yale Law School, однако реальное влияние на создание политико-стратегических кадров Вулфовиц оказал работая в John Hopkins University, в так называемой SAIS - School for Advanced International Studies (Школа Углубленных Международных Исследований)12. Само по себе это заведение сегодня является одной из самых авторитетных экспертных площадок в вопросах внешней политики. До работы в нынешней администрации США Вулфовиц в течение семи лет являлся деканом SAIS. * * * В течение многих лет Ирак являлся предметом особого внимания Вулфовица. В период после терактов сентября 2001 военные действия против Ирака настойчиво встраивались в контекст глобальной войны с терроризмом. И до сих пор в американских СМИ именно эта мотивировка звучит как самый сильный аргумент в пользу войны в Ираке. Между тем, для того чтобы прояснить реальный генезис антииракской политики США, необходимо заглянуть за магическую временную грань сентябрьских терактов 2001-го года. За этой гранью именно Пол Д. Вулфовиц видится человеком, слепившим первый снежный ком, сегодня превратившийся в лавину войны США против Ирака. Уже 23-го января 2001 года, фактически в первые дни работы новой президентской администрации корреспондент CNN Дэйвид Энзор, отвечая на вопрос "на каком месте в списке приоритетов новой администрации находится Ирак", сообщает: "Как мне сказали, 9-го января на брифинге вступающего в должность президента Буша в Пентагоне 75% дискуссии было посвящено Ираку, и отчет об этом, включая засекреченную его часть, передается в руки новой президентской команды. Они [новая администрация] совершенно очевидно рассматривают Ирак и данный отчет как одну из самых серьезных проблем, ожидающих разрешения"13. Это был, пожалуй, первый практический шаг в направлении конфронтации с Ираком. Однако намерения и причины войны зарождались в течение десятилетий. Первое документальное подтверждение заинтересованности Вулфовица в проблеме Ирака относится, ни много ни мало, к 1979 году. Начиная с 1978-го вместе с Дэйвидом Россом (в то время помощником госсекретаря Джеймса Бейкера) Вулфовиц в составе группы аналитиков занимался секретным докладом, оценивающим возможные угрозы американским интересам в ближневосточном регионе. В 1979-м доклад был завершен; финальный документ указывал на высокую вероятность агрессии Ирака против Кувейта и, как следствие, угрозу Саудовской Аравии, а также рассматривал возможные варианты военного ответа США в этой ситуации. Напоминаю, этот прогноз был сделан за 12 лет до того, как события приняли предсказанный оборот, или, по выражению одного из журналистов - "задолго до того, как самому Хуссейну пришла в голову мысль оккупировать Кувейт". Документ был проигнорирован уходящей картеровской администрацией и не получил "должного" внимания в рейгановской. Во время войны в Персидском заливе 1991 года Вулфовиц был ярым сторонником развития наступления коалиционных войск на территорию Ирака и последующего смещения Саддама Хусейна. Эти намерения вполне разделял и Ричард Чейни, в то время министр обороны; однако позиция Колина Пауэлла (на тот момент Army Chief of Staff - высшая армейская должность в М.О.), генерала Шварцкопфа (непосредственно командующего операцией "Буря в пустыне"), и в конечном итоге Буша-старшего, заявившего, что на этом коалиция развалится, решила исход дискуссий. Вторжение не состоялось. После прихода администрации Клинтона идея вторжения в Ирак ушла в тень. Не то, чтобы Клинтон был чужд идее панамериканизма, но он имел свое видение методов и инструментов американского мирового лидерства, и его антихусейновские действия ограничились периодическими бомбардировками в бесполетных зонах, и постреливанием крылатыми ракетами в порядке "дать понять". Однако Вулфовиц и в эти "недружественные" политические времена не оставляет стратегических размышлений о судьбах мира. В 1992-м, в качестве автора упоминавшегося выше "Руководства по Оборонному Планированию" (Defense Planning Guide) Вулфовиц говорит о том, США должны обеспечить себе бесспорное лидерство в мире путем предотвращения претензий хотя бы даже и на региональное влияние (не говоря уже о глобальном, подобно СССР) со стороны любых держав в мире, "включая Германию и Японию". Документ рассматривал возможность и необходимость использования биологического, химического и ядерного оружия в превентивном порядке даже в конфликтах, не затрагивающих напрямую интересы США. В одной из работ ("Bridging Centuries" опубликована в The National Interest весной 1997 года) Вулфовиц, пытаясь привлечь внимание читателя к геополитическим проблемам, сравнивает нынешнюю ситуацию с завершением века девятнадцатого. Подобно тому, как сто лет назад недооценка усиления Германии в Европе и Японии в Азии привели к невиданному кровопролитию, так и ныне (1997-й) благодушие по поводу бурного экономического роста некоторых азиатских держав и изменения европейских параметров, может, по мнению Вулфовица, привести к катастрофическим последствиям в двадцать первом веке. Такой угол зрения, с точки зрения Вулфовица, оправдывает применение Америкой любых средств на пути предотвращения появления очагов нестабильности, в том числе нестабильности, вызванной формированием новых центров силы. (Интересно, что для описания состояния европейцев перед лицом войн и революций начала 20-го века, Вулфовиц воспользовался словами Лары из "Доктора Живаго". Это тем более примечательно, что, как свидетельствует сестра Вулфовица, моральная ответственность Америки, хаос большевизма и фашизма, были частыми темами разговоров Вулфовица-отца, бежавшего из Советской Варшавы в 1920-м.) От лица "Комитета за мир и безопасность в Персидском заливе"14 созданного в 1990-м году в порядке поддержки военного ответа на оккупацию Кувейта, в феврале 1998 Вулфовиц и Рамсфелд подписывают "Открытое письмо Президенту", в котором настаивают на необходимости "целенаправленной программы" (determined program) по смещению Хусейна. Однако менее чем за месяц до этого Вулфовиц становится соавтором другого часто цитируемого сегодня обращения к президенту Клинтону. Речь идет о письме15 от лица организации "Новый Американский Век" (Project New American Century, PNAC, создана весной 1997-го). Письмо открыто призывает к военной акции против режима Хусейна, и столь же явно говорит недопустимости "ущемления американской политики недальновидной приверженностью Совета Безопасности ООН принципу единогласности". Помимо Вулфовица письмо подписано восемнадцатью известными людьми, включая нынешних членов Совета по Оборонной Политике Ричарда Перла и Джеймса Вулси, нынешнего Министра обороны Дональда Рамсфелда, нынешнего заместителя госсекретаря Ричарда Армитажа, и часто цитируемого в Русском Журнале Фрэнсиса Фукуяму. PNAC определяет себя как некоммерческую образовательную организацию, чьей целью является содействие распространению идеи глобального американского лидерства. Достоин внимания также тот факт, что ровно за год до терактов в Нью-Йорке, в сентябре 2000-го эта образовательная организация выпустила доклад "Перестраивая Оборону Америки", в котором сетовала на отсутствие "катастрофического и катализирующего события, подобного новому Перл-Харбору"16. Помимо этих документов существует множество интервью, статей, в которых Вулфовиц так или иначе настаивает на использовании возможности преобразования мира в американских интересах в качестве первого шага на этом пути называет демократизацию Ближнего Востока, начинающуюся с Ирака. Настойчивость Вулфовица привела к тому, что уже через неделю после сентябрьских терактов на неформальном совещании администрации (кажется, в Кемп-Дэвиде), идея вторжения в Ирак зазвучала в полную силу. И хотя и была отвергнута силами Пауэлла, однако создала тот фон, на котором в дальнейшем эта инициатива звучала гораздо более уместно. Говорят, до тех пор весьма сдержанный Вулфовиц, несмотря на свою иракскую "фиксированность" никогда не дававший повода обвинить себя в разжигании "внутрисемейных" конфликтов, после терактов вел себя так, как будто поставил на кон всю свою карьеру. И когда внутренние несогласия были преодолены, Вулфовиц с той же настойчивостью взялся за международные препятствия. Говорят, в частности, что он был тем человеком в Пентагоне, кто запросил и тщательно изучил досье Ханса Бликса, а затем всячески препятствовал его назначению главой инспекционной миссии в Ираке. В наиболее полной статье17, касающейся Пола Вулфовица, журналист Билл Келлер, пытаясь анализировать истоки нынешнего влияния Вулфовица в Белом Доме, называет три, уместные на его взгляд, причины. Во-первых, Вулфовиц давно завоевал себе репутацию человека, раньше других улавливающего предвестия угроз, скрывающихся за горизонтом. Случай с Ираком тому пример. Во-вторых, это энергия и напор Вулфовица, происходящие, как полагает журналист, от невыносимости положения бездействия перед лицом устрашающих событий, и математического склада ума, предвидящего составляющие, упускаемые другими аналитиками. В-третьих, это совершенно искренняя вера Вулфовица в способность Америки сделать мир лучше и безопаснее, "почти миссионерское ощущение роли Америки", как выражается Келлер. Келлер также подчеркивает, что в стремлении решить иракский вопрос для Вулфовица контрапунктом является не демонстрация силы (как скажем, для Ричарда Перла), но видение нового Ирака, демократического, стабильного, безопасного. Пол Вулфовиц производит впечатление человека, чья тревожность по отношению к хаосу внешнего мира находит выход в стремлении к контролю над неизвестностью ("неопределенностью"), путем приложения к ней единственной известной ему модели порядка и стабильности. Вулфовиц не против видеть другие страны процветающими и свободными, но именно Америку считает гарантом необратимости этого процесса. С точки зрения противников войны в Ираке теракты 9-11 - предлог для давно планировавшейся экспансии США, для сторонников - развитие угроз, предвиденных Полом Вулфовицем много лет назад. В известной мере данная подборка материалов не противоречит позициям ни тех, ни других. И все же, вопрос о правоте Вулфовица должен рассматриваться в другом контексте. Действительно ли так безошибочна и самодостаточна американская модель? Является ли происходящее сегодня сбоем демократического механизма, или же это нормальное для демократии делегирование полномочий в руки компетентных людей? Существуют ли другие гарантии стабильности мира? И наконец, пользуясь словами самого Вулфовица - какова же все-таки "цена последствий действия против последствий бездействия"? Примечания:
поставить закладку написать отзыв
|
|
|
||