Европа наконец-то объединилась. Вопреки ожиданиям скептиков, что война в Ираке каким-то образом видоизменит процессы расширения единого европейского пространства, Старая Европа не пожелала отказываться от выполнения своей давней и, возможно, самой амбициозной программы и, согласно ранее оговоренному плану, воссоединилась с десятью странами-кандидатами. Подписание Акта о вступление в ЕС Эстонии, Латвии, Литвы, Польши, Чехии, Венгрии, Словакии, Словении, Кипра и Мальты состоялась в Афинах 16 апреля. Однако формально эти страны станут полноправными членами Евросоюза только через год, 1 мая 2004 года. Между тем именно сегодня разногласия среди нынешних и будущих членов ЕС достигли своего апогея. И не исключено, что долгожданное расширение Евросоюза может означать окончательный крах европейской объединительной идеи.

На встрече в столице Греции все выглядело более чем символично: торжественное открытие церемонии греческим премьером Костасом Симитисом, подписание договора представителями ЕС в алфавитном порядке, заключительное слово президента Еврокомисии Романо Проди. На церемонии подписания присутствовали лидеры всех 15 стран-членов ЕС. Десять стран-кандидатов были представлены главой государства, главой правительства или и тем, и другим. Перед тем как поставить свою подпись, каждый из них выступил с трехминутной речью. Таким образом, вся процедура оформления европейского расширения заняла чуть более двух часов.

Соглашение, подписанное 16 апреля, войдет в историю ЕС как самый объемный договор. Он изложен на 4 900 страницах. Одно только его полное название состоит из 44 слов. В течение нескольких месяцев группа международных переводчиков в Брюсселе переводила проект соглашения на 21 язык расширенного Евросоюза. Показательно, что для печати его сверстали таким образом, чтобы на всех языках он занимал одинаковое количество страниц.

Нынешнее расширение - пятое по счету и наиболее сложное в истории Европейского Союза. Все новые 10 государств самые молодые в Европе. Они возникли после Первой мировой войны, через 20 лет снова исчезли, возродились лишь после Второй мировой в качестве сателлитов Москвы с разной степенью ограниченности суверенитета, и наконец - полностью стали независимыми лишь 13 лет назад, чтобы почти сразу же изъявить желание стать полноправными членами Евросоюза.

После включения новых кандидатов в состав ЕС его территория увеличится почти на четверть, а население - на одну пятую. По сути, Европейский Союз превратится в самый большой в мире торговый блок с суммарным ВВП около 8 триллионов евро. Однако объединенная Европа станет намного беднее: средний доход на душу населения в присоединяющихся странах составляет всего 40% от существующего в Союзе уровня. Более того, будучи сравнительно гомогенным и богатым образованием, после расширения Евросоюз столкнется с проблемой более чем трехкратного разрыва между богатыми и бедными странами, что естественно, создаст колоссальную нагрузку на бюджет ЕС и на его перераспределительные механизмы.

Однако экономические трудности пугают Старый Свет сегодня в гораздо меньшей степени, чем политические последствия столь масштабного расширения единого европейского пространства.

В середине января нынешнего года глава Пентагона Дональд Рамсфельд выступил с очень интересной трактовкой географического определения европейского континента. Он заявил, что Берлин и Париж являют собой "старую Европу", в то время как последнее расширение НАТО привело к тому, что центр тяжести перенесен на Восток. И с "новой Европой", по словам Рамсфельда, у Вашингтона нет разногласий по иракскому вопросу. Тогда европейцы подвергли столь амбициозное заявление главы Пентагона ожесточенной критике. Однако после вступление в ЕС десяти новых членов центр Европы действительно резко сдвинулся на Восток.

Очевидно, что включение в состав ЕС новых членов состоялось в один из самых сложных периодов мирового развития. То, что Великобритания поддержит США в военной кампании против Ирака, можно было легко предсказать. Солидаризируясь со своими европейскими партнерами в пику Вашингтону по второстепенным вопросам, Лондон никогда не позволял себе ничего подобного, когда речь шла о вопросах принципиального характера. Неожиданной оказалась позиция стран Восточной Европы: столь откровенной антиевропейской и проамериканской риторики как раз накануне решающего этапа в процессе присоединении к ЕС от них не ждал никто. В то время как Франция и Германия возглавили антивоенную ось, Польша стала единственной страной континентальной Европы, принявшей участие в боевых действиях в Ираке вместе с американцами, британцами и австралийцами. Более того, в постсаддамовском Ираке, разделенном, как предполагается, на три сектора, польские военнослужащие будут контролировать один из самых стратегически важных регионов страны - либо север, либо район между Басрой и Багдадом. Еще два сектора, соответственно, окажутся под контролем США и Великобритании. Правда, к такому геополитическому триумфу Варшава шла давно. Именно Польша одной из первых в Европе поддержала намерения Вашингтона создать новую систему ПРО и откровенно заявила о готовности разместить на своей территории ее элементы. Безусловно, сегодня Варшаву с полным правом можно назвать главным союзником Вашингтона в Центральной и Восточной Европе. Естественно, что после 2004 года ее значение для США еще более возрастет.

Нынешнее противостояние Старой и Новой Европы наглядно продемонстрировало ту трансформацию, которую претерпела европейская объединительная идея по мере ее реализации. С точки зрения Старого Света расширение европейского пространства всегда рассматривалось как альтернатива и противовес модернистскому напору Соединенных Штатов, для которых глобализация - лишь условие утверждения собственного мирового господства, не предполагающее какую-либо трансформацию существующих социальных отношений. Европейский объединительный проект, напротив, всегда ориентировался на становление своеобразного сообщества государств, на интернациональное культурно-конфессиональное объединение народов, на "интегральное многоязычие".

Однако сегодня европейские интеграционные процессы просто дополняют и продолжают собой американский глобализм. Не случайно, прежде чем стать членами Евросоюза, "новые европейцы" были приняты в Североатлантический альянс. По сути, сегодня процессы европейской и трансатлантической интеграции идут почти параллельно. Единственное государство - член НАТО, в отношении которого Европа проявляет строптивость, несмотря на очевидное давление США, - это Турция, вот уже несколько лет лишь находящаяся в ассоциированных отношениях с Евросоюзом. Но несмотря на все разногласия и противоречия, которые обозначались между европейскими государствами в ходе иракского кризиса, Старая Европа была вынуждена продолжить процесс общеевропейского объединения. Очевидно, что его остановка вызвала бы самую негативную реакцию со стороны США. Между тем расхождения между старыми и новыми членами ЕС могут значительно ослабить европейский интеграционный центр силы - франко-германский союз.

Именно крепкий симбиоз европеизма и атлантизма, крепкая сцепка ЕС и НАТО не позволяет сегодня Европе стать реальным, альтернативным "глобализации по-американски" интеграционным проектом. Однако разорвать отношения с США Европа сегодня позволить себе не может. Со времен окончания Второй мировой войны в военно-политической сфере европейские государства всегда были ориентированы на Североатлантический альянс. Показательно, что сегодня четыре члена Евросоюза: Германия, Франция, Бельгия и Люксембург - пытаются сформировать в рамках НАТО свой собственный, европейски центр силы: контингент вооруженных сил быстрого реагирования, предназначенный для действий в кризисных регионах. Как заявил на саммите в Брюсселе 29 апреля немецкий канцлер Герхард Шредер, "внутри НАТО не слишком много США, а слишком мало Европы. Именно эту ситуацию мы и хотим изменить посредством тех предложений, которые и внесли. Эти перемены важны для прочности внутри альянса и для его эффективности". Однако европеизация НАТО вряд ли предотвратит неминуемую атлантиизацию Евросоюза.