Хочу заступиться за нашу внешнюю политику.

Ее в последнее время часто критикуют за то, что не привела страну под знамена коалиции, совершившей победную прогулку по Ираку. В кои-то веки Россию пригласили сыграть в поддавки - и она отказалась. В результате наше собственное благополучие и принадлежность к "оси добра" сейчас под большим вопросом.

Умный никогда не станет связываться с сильным, говорил Фигаро. Мы нарушили эту заповедь, кстати, не без влияния соотечественников г-на Бомарше.

Это не моя логика, и я с ней не согласен.

Конечно, обидно, что Польша у нас под носом стала колониальной державой. У нее в Ираке появился сектор ответственности. Кто бы подумал? Скоро на улицах польских городов появятся воины-интернационалисты, которых там не видели, наверное, с периода Смутного времени, когда они пытались всучить нам самозванца. Вероятно, в ближайшее время в Польше возникнет министерство нефтяной промышленности, а некоторые ее граждане войдут в список ведущих миллиардеров. Вот какой импульс получила маленькая умная страна, которая, в отличие от нас, поверила, что в Ираке есть оружие массового уничтожения. Возможно, поляки не пошли за русской дипломатией, обжегшись когда-то на Иване Сусанине, но все равно - обидно. Могли бы и наши нефтяники подняться повыше в рейтинге миллиардеров.

Спрошу: а оно нам надо? У нас, в отличие от Польши, с воинами-интернационалистами перебор. Не о всех ведь еще знаем. Однажды я побывал на юбилее секретного советского спецподразделения и с удивлением обнаружил, что его ветераны воевали буквально повсюду. По их судьбам можно изучать всемирную географию. "Эту медаль я получил за события в N", - шепотом сказал ветеран. Господи, изумился я, откуда в N могут быть "события", достойные такой важной медали?! Туда ж ездят минеральную воду пить! Герой снисходительно усмехнулся... И почти в каждой точке глобуса наши побеждали. Впрок нам эти победы не пошли. Так что обойдемся без новых воинов-интернационалистов. У нас есть свой сектор ответственности - Россия, который мы обустраиваем без особого успеха, правда, с шоком и трепетом.

Следующее посильное соображение: с коалициями России в истории хронически не везло. Сколько помню из учебников и патриотических фильмов, наши доблестные союзники норовили побыстрее смыться с поля сражения, а русский солдат за них отдувался. С детства перед глазами эпизод: Суворов потрясает депешей, из которой он узнал о коварстве союзников. Со словами: "Ну какие же мерзавцы!" - он дает приказ наступать и благополучно побеждает. Нет, в роли участника антииракской коалиции, пусть даже номинального, я Россию плохо представляю. Можно, конечно, было для вида послать батальон химической защиты. Очень мило: выходят из боя мужественные американские парни, наши принимают их одежду, дезинфицируют. Плюс командировочные и право наравне с остальными посещать бар. Желающие бы нашлись. Однако, ручаюсь, за такой подвиг сектор ответственности нам все равно дали бы самый захудалый, без нефти, но с шахидами. А потом еще обвинили бы в мародерстве. Зачем нам такие коалиции?

К тому же остается подозрение, что американцы в Ираке несколько влипли. Пусть даже место, куда они вляпались, пропитано нефтью и пахнет золотом. Подождем. Глядишь, еще въедем в Месопотамию с пальмовой ветвью на ослепительно белом верблюде.

Теперь отбрасываю остатки иронии. Действия нашей дипломатии не просто верны. Они заставляют вспомнить одну из самых успешных ее акций, которая имела место в 1812 году. Поясню.

Прочитайте-ка воспоминания де Сегюра о походе Наполеона на Россию. Они недавно были у нас изданы. С уникальной позиции наблюдает за происходящим автор, адъютант Бонапарта. Французы, заняв Москву, предвкушают возвращение домой с победой, суетливо пакуют повозки с награбленным. Притихшая Европа считает компанию оконченной (кто-то, вероятно, гнобит свою дипломатию за то, что не засветилась в числе самых активных). И только Наполеон понимает, что барахлишко его солдатам до дома не довезти. Он меряет шагами кабинет, ночами ворочается на кровати, шумно вздыхает. Адъютант с удивлением это фиксирует. Поистине Бог тогда вразумил нашу дипломатию: она напрочь исчезла из поля зрения завоевателя, просто перестала подавать признаки жизни, и "великой армии" больше ничего не оставалось, как развалиться. Вскоре, как мы знаем, русские были в Париже, где, к удивлению того же адъютанта, вели себя прилично, мародерством на мародерство не отвечали.

Так что я одобряю нашу политику в отношении Ирака. С одним уточнением. Надо бы вообще перестать высказываться на данную тему. Как советуют на Востоке: сядь на берегу реки, и пусть река принесет труп твоего врага. Или она принесет лодку с ватагой переругавшихся союзников. На вопрос: "Что вы думаете о снятии санкций с Ирака?" - лучше всего отвечать, что мы готовы к празднованию 300-летия Санкт-Петербурга, а если начнут ругать совет безопасности ООН, то на эту провокацию следует заметить, что атипичная пневмония, конечно, опасна, но до СПИДа ей далеко, ибо иммунодефицит уносит по миллиону людей ежегодно, причем, что характерно, рассадниками выступают наркомания и незащищенный секс. Облик нашей внешней политики на этот ответственный период у меня прочно ассоциируется с Виктором Степановичем Черномырдиным. Хотел бы я посмотреть, что противопоставят англо-американо-польские ястребы такой взвешенной дипломатии!