Есть три вида риторики, потому что столько же родов слушателей. Речь слагается из трех элементов: из самого оратора, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому он обращается; оно-то и есть конечная цель всего (я разумею слушателя). Слушатель необходимо бывает или простым зрителем, или судьей, и притом судьей или того, что уже свершилось, или же того, что может свершиться...
Аристотель. Риторика, 1358b.

Послание Президента к Федеральному Собранию, прозвучавшее в этот раз как никогда поздно (16 мая), - далеко не первое для В.В.Путина; и тем не менее, всякий раз многие ждут от этого заданного Конституцией мероприятия каких-то сюрпризов, какого-то момента истины, способного вдруг все перевернуть или, наоборот, все поставить на свои места (это уж кому как нравится); а дождавшись оглашения - с жаром начинают выискивать в тексте некие тайные знаки и симптомы грядущего. Вроде бы все слышали (или прочли), что сказал Президент, но едва ли не каждый политический аналитик - или мнящий себя таковым - теперь пытается доискаться, что же он на самом деле хотел сказать, пытается вскрыть, так сказать, "политическое бессознательное". Безусловно, всякая публичная речь одно сказывает, другое показывает, а третье делает; безусловно, ежегодное послание - наиболее фундаментальное и широкое среди всех выступлений изложение Президентом своих взглядов и намерений; безусловно, выходя за рамки любых выступлений "по случаю" и будучи нацелено на перспективу, оно требует самого тщательного изучения. Более того - исследования. Именно исследования, а не просто "горячих" комментариев в стиле более или менее произвольного политизированного толкования. Разумеется, избежать "партийности" в такого рода исследовании мало реально; и все же публичная речь имеет в себе своего рода "реальность", способную сопротивляться произволу интерпретатора, - "реальность", теорию которой разрабатывал еще Аристотель в своей "Риторике".

Вспоминается именно Аристотель, поскольку он особенно настаивал на том, что риторика не есть (не должна быть) только искусством производить впечатление на слушателей, но имеет отношение к делу, к истине, благу, прекрасному, справедливому. Собственно, "реальность" риторики заключается в нормативности, знание которой может быть использовано как для составления речей, так и при их исследовании. Иначе говоря, нормативная структура риторики есть "твердое" основание для рефлексии: путем сравнения "сущего" с "должным" можно выявить их расхождения, девиации, которые, собственно, и следует рассматривать как симптомы "политического бессознательного", как язык, на котором оно с нами "говорит".

Первое, с чем мы сталкиваемся при анализе Послания Президента - это принципиальная гетерогенность его речи: и сам Президент РФ - сложная (составная) фигура власти, и "целевая аудитория" его речи, формально предназначенной Федеральному Собранию, также неоднородна.

Что касается Президента Российской Федерации, то, согласно Конституции и сложившейся практике, будучи главой государства, верховным главнокомандующим и проч. и проч., он может выступать: а) как государственный деятель, б) как руководитель исполнительной властью и в) как политик.

Как государственный деятель он должен радеть о благе государства в целом, то есть следить за соблюдением Конституции, принимать меры по охране суверенитета и целостности, обеспечивать согласованное функционирование органов государственной власти и т.д., короче говоря, должен заниматься государством как целым, государственностью государства (то есть как раз тем, с чем в России сегодня из рук вон плохо). Специфическую самостоятельность этой позиции придает наличие Администрации Президента¹.

В качестве руководителя исполнительной властью Президент не только определяет основные направления внешней и внутренней политики, но настолько входит в кадровые и содержательные вопросы функционирования Правительства, что, вообще говоря, не составляет особенного труда в общественном мнении возложить на него ответственность за просчеты или непопулярный курс правительства. Нетрудно понять, что позиции государственного деятеля и "высшего менеджера" могут находиться в теснейшей связи, соотноситься как стратегия и тактика, но могут и расходиться до полного разрыва (к примеру, Ельцин довольно активно "рулил" правительством, но кто признает его государственным деятелем России?). В частности, пока Путин позиционирует себя в качестве государственного деятеля, сохраняется возможность не отождествлять его с не слишком популярным курсом кабинета Касьянова.

Третья позиция или "ипостась" Президента - политик (политический игрок). Не повторяя расхожих определений понятия "политика", обратим внимание на то, что политика - это искусство достигать своих целей посредством действия или бездействия других людей в условиях дефицита или принципиальной невозможности власти над ними (не говоря уже о применении к ним силы). С этой точки зрения тот факт, что Президент, будучи конституционным главой государства, вынужден во внутригосударственной деятельности прибегать к политическим маневрам, свидетельствует о "многополярности" власти - многополярности, характер которой определяет форму правления: к примеру, если полюсами политики выступают глава государства и народ (избранники народа), то перед нами - демократия; если же политическая игра ведется между главой государства и небольшим кругом могущественных лиц, от которых зависит состояние страны, то - олигархия.

Адресаты Послания, под которыми следует разуметь не столько группы людей, сколько ситуации (люди вместе с их обстоятельствами, ресурсами, историей/биографией и ожиданиями), также очевидным образом не составляют гомогенной массы. Достаточно просто определяются только два адреса: российские органы власти и "внешний мир".

Квалифицировать еще одного адресата единообразно как "народ" довольно трудно, настолько он сегодня разделен - минимум на две, не равные практически по всем показателям, части. Одну из них можно, за неимением лучшего термина, охарактеризовать как "нувориши". Ситуация нуворишей - в том, что, сделав свой капитал (того или иного рода) в ходе более чем сомнительной приватизации государства, они, как правило, достигли не только высокого уровня личного благосостояния, но и своеобразной экстерриториальности, некой независимости не только от государства (государственности), но и от страны. Как известно, имея собственность и источники дохода внутри России (природные ресурсы, промышленные мощности, "человеческий материал", "административная рента"), нувориши стремятся свою собственность оформить на иностранные юридические лица, а сам доход переводят либо в новую собственность, либо в финансы, направляемые за пределы России, при этом сами охотно вписываются в западное экономическое и институциональное пространство, контролируемое чуждыми России центрами силы и интересов.

Они всецело - за "государство для экономики" (понимая под "экономикой" прежде всего себя), причем, если верить Совету по национальной стратегии, готовы стоять на этом вплоть до совершения своими силами "олигархического переворота". Назвать их "элитой" (русской или хотя бы российской) было бы неверно - неверно не только по моральным соображениям, но даже и согласно формальному критерию, выдвинутому Вильфредом Парето; объективно, добиваясь экстерриториальности, и субъективно, не числя себя среди русского или иного российски позиционирующего себя народа, нувориши выходят за рамки (само)определения политической элиты государства, - так что, даже признавая их "правящими" (но не по праву), не следует именовать их "элитой". Так называемые олигархи, которым столько внимания уделяют СМИ, составляют верхушку нуворишей. "Трудовая" часть российских предпринимателей пока не имеет большого экономического веса; в силу иной ориентации (на Россию) ее следует причислить к другой группе, не к нуворишам.

В отличие от нуворишей, в общем довольных своим положением и опасающихся изменений к худшему для себя, остальные, которых, собственно, можно было бы назвать народом России (или хотя бы "населением"), в подавляющем своем большинстве недовольны (в разной степени) сложившимся строем и надеются на некие перемены к лучшему в своей ситуации и в положении государства.

Итак, мы имеем три позиции для оратора и четыре ситуации, к которым он может адресовать свое выступление. Если первые разместить по вертикали, а вторые - по горизонтали, то получим таблицу из 12 ячеек, по которым возможно разложить все содержание Послания; быть может, не однозначно, с различной степенью наполнения, интересности и важности, но вполне исчерпывающим образом.

1. Топика речи государственного деятеля определяется априори: общая ситуация (итоги и проблемы) и стратегические задачи (главные направления развития); однозначно определяется и то содержание, которое он адресует Федеральному Собранию: проекты законов, обеспечивающих указанное развитие (реформы). Примечательно, что перечисление стратегических задач в Послании следует тому же порядку (и даже букве), в котором Аристотель в "Риторике" указывает цели разных форм правления: "Цель демократии - свобода, олигархии - богатство, аристократии - воспитание и законность, тирании - защита" (1365 а5). За одним исключением - аристократии².

Проблемы и стратегические цели связаны довольно простой логикой взаимного определения, и Президент Путин ей следует, хотя в самой речи проблемы и цели как бы переставлены местами (что позволяет начать Послание мажорной нотой): Путин начинает с целей, задавая их одновременно в модальности долженствования и прогноза, чтобы затем кратко перечислить проблемы:

Мы стоим перед лицом серьезных угроз. Наш экономический фундамент, хотя и стал заметно прочнее, но все еще неустойчив и очень слаб. Политическая система развита недостаточно. Государственный аппарат малоэффективен. Большинство отраслей экономики неконкурентоспособны. При этом численность населения продолжает падать. Бедность отступает крайне медленно. Международная обстановка остается сложной. Конкуренция в мировой экономике не снижается.

При этом перечень проблем подается в виде как бы аргумента в споре с "некоторыми", у которых "возникло ощущение, что все наши проблемы решены" (интересно, кто бы это мог быть?). Надо отдать должное риторическому мастерству Президента (или его спичрайтеров): при ином построении речи Владимиру Владимировичу пришлось бы volens nolens принять на себя ответственность за эти проблемы (ведь он уже занимается ими более трех лет), а используя ссылку на них в качестве возражения "некоторым" он, во-первых, снимает этот неприятный для себя момент, а во-вторых, вводит центральную тему данного Послания - тему консолидации.

О консолидации - преимущественно в смысле мобилизации, необходимой для достижения стратегических целей - говорится уже в самом начале Послания:

Мобилизация интеллектуальных сил. Соединенные усилия органов власти, гражданского общества, всех людей в стране.

Почти сразу же после этого консолидация называется в качестве ответа на внешние угрозы. Затем позитивные итоги представляются как результат уже достигнутой консолидации ("если работаем вместе на один результат"). Снова про консолидацию общества говорится в связи с "системной и, конечно же, масштабной задачей" удвоения ВВП. Солидарность как "признак духовного оздоровления нашего общества" указывается в последней (преимущественно политической) части речи, когда Президент говорит о сотрудничестве между законодательной и исполнительной властью и о единстве мнений между "ответственными политиками" по вопросам борьбы с терроризмом, сохранения территориальной целостности страны, внешней политике. Общенациональное единство выдвигается в качестве условия величия России и основания "сильной и ответственной власти". Наконец, в концовке Послания:

Консолидация всех наших интеллектуальных, властных и нравственных ресурсов позволит России достичь самых больших целей. Великих целей, достойных великого народа.

При всем том, операциональный, деятельностный смысл консолидации, к которой призывает Послание, остается весьма туманным. Нас призывают признать перечисленные президентом цели в качестве стратегических? Нет проблем: они сформулированы настолько абстрактно (кроме, разве что, удвоения ВВП), что всякий здравомыслящий человек заведомо с ними согласен. Президент призывает законодательную и исполнительную власть к конструктивному сотрудничеству? Замечательно! Только при чем здесь мы, все остальные? Быть может, под "солидарностью" понимается единство мнений по всем политическим и государственным вопросам, эдакий всеобщий "одобрямс"? Извините, но противоречит провозглашенным ценностям и целям.

Так что же именно должны услышать нувориши и народ в призывах к консолидации?.. Обратимся еще раз к тому, как вводится тема консолидации. Президент обозревает проблемную ситуацию России, сложившуюся под действием внутренних факторов и внешних угроз; завершая анализ он говорит:

Может ли Россия всерьез противостоять этим угрозам, если наше общество разбито на мелкие группы, если мы будем жить узкими, только своими групповыми интересами? Если иждивенческие настроения не отступают, а растут? А сами эти настроения подпитываются благодушным отношением бюрократии к тому, что национальное богатство не бережется, не накапливается, а часто транжирится. Я убежден: без консолидации хотя бы вокруг базовых общенациональных ценностей и задач противостоять этим угрозам будет невозможно.

Отсюда напрашивается вывод, что консолидация означает: для нуворишей - учет наряду со своими "узкими" интересами еще и общенациональных ценностей и задач, а для народа - отказ от "иждивенческих настроений". И действительно, следующий за этим исторический пассаж (вызвавший неоднозначную реакцию) вроде бы подтверждает этот вывод:

Хотел бы напомнить: на всем протяжении нашей истории Россия и ее граждане совершали и совершают поистине исторический подвиг. Подвиг во имя целостности страны, во имя мира в ней и стабильной жизни. Удержание государства на обширном пространстве, сохранение уникального сообщества народов при сильных позициях страны в мире - это не только огромный труд. Это еще и огромные жертвы, лишения нашего народа. Именно таков тысячелетний исторический путь России. Таков способ воспроизводства ее как сильной страны. И мы не имеем права забывать об этом. Должны это учитывать, оценивая и наши сегодняшние опасности, и наши главные задачи.

Вообще говоря, обращение государственного деятеля к истории, равно как и ссылки на опыт других стран, было отмечено в качестве типового приема еще Аристотелем³ и не должно само по себе вызывать удивление. Однако то, как это сделано в данном Послании, вызывает определенное недоумение. Президент говорит о том, что "способ воспроизводства" России как сильной страны на протяжении ее тысячелетнего исторического пути заключался в огромном труде народа, в огромных жертвах и лишениях. Возразить тут особенно нечего, но как это следует понимать в контексте констатации "роста иждивенческих настроений" и необходимости консолидации? Неужели так, что народ, о вымирании которого сам же Путин говорит позднее, призывают пойти теперь на жертвы ради консолидации... с кем? С самим собой? Но для чего и какие тут могут быть жертвы? С органами власти? Но в них, кроме честных людей, того же самого народа, предостаточно и таких, консолидация с которыми противопоказана. И какие жертвы для власти мы должны принести? Отказаться от "иждивенческих настроений", то есть перестать от власти что-либо требовать и просить?.. Консолидация с нуворишами? Или, что выглядит более здраво, на жертвы все-таки должны пойти нувориши? Увы, во-первых, они-то себя "иждивенцами" не считают ни в коей мере и вполне могут пропустить такое обращение мимо ушей, а во-вторых, к ним адресована совсем другая, сделанная в другом месте, историческая вставка - про то, что российский бизнес:

должен быть достойным продолжателем великих традиций российского предпринимательства. И патриотизма ему прибавить не помешало бы.

Вот, похоже, и все "жертвы", ожидаемые Путиным от нуворишей. Впрочем, это нельзя назвать "жертвами" даже в кавычках, потому что до этого нуворишам обещана надежная защита собственности, свобода "зарабатывать без страха и ограничений" (курсив мой - В.Н.) и усилия органов власти по повышению конкурентоспособности. Хорошая цена за толику патриотизма, не правда ли?..

Продолжение следует...

Примечания:

¹ Кстати будет здесь заметить, что лидеры СПС, распространяющие априорный скепсис по поводу административной реформы, ссылаясь на то, что "чиновники не могут (не хотят, не будут) сами себя реформировать", то ли лукавят, то ли проявляют поразительное пренебрежение Администрацией Президента. У Президента достаточно власти - своей, президентской (это своего рода российская особенность), обеспеченной своим аппаратом (и не только), - чтобы реформировать ту же исполнительную власть "со стороны". Была бы политическая воля, соответствующая команда и правильная организация работ.

² Интересно, насколько был бы удивлен Аристотель, услышав государственного мужа, излагающего цели разных форм правления как рядоположенные и одновременно достижимые?.. Надо ли это понимать как факт прогресса?

³ "...Для законодательства полезны описания земли, потому что из них можно познакомиться с законами других народов; для совещания же о делах государственных полезны творения историков" (Риторика 1360а35).