В экономике принято считать, что спрос на деньги L(R,Y) зависит от ставки процента (R) и величины ВВП (Y). В годы после Второй мировой войны североамериканско-англосаксонский мир, воспользовавшись культурно-идеологическими, военно-политическими, социально-экономическими и т.д. инструментами, сумел навязать свою валюту для обслуживания ВВП не только североамериканско-англосаксонского пространства, но и для обслуживания ВВП других больших пространств, в частности объединенно-европейского, латиноамериканского, черноафриканского, а после победы в холодной войне и российско-североевразийского, и т.д.. Фактически из-за резкого увеличения обслуживаемого североамериканским долларом ВВП, ведь обслуживался и североамериканский ВВП (Y) и ВВП других больших пространств (Y*), во всем мире был создан стабильный и высокий спрос на североамериканский доллар L(R,Y+Y*).

Тем самым североамериканский мир получал колоссальные барыши, которые заключались не только в непосредственной выгоде эмитента большей денежной массы, не только в возможности широкого маневра при проведении монетарной (кредитно-денежной) политики по поддержанию собственного оптимального экономического роста, но и в возможности привлечения капитала со всего мира с помощью высоких процентных ставок (R) и сильного по отношению к другим валютам североамериканского доллара (E) (R и Е связаны формулой: R=R*+(Ee-E)/E, где R - ставка процента в североамериканском мире, R* - ставка процента в других больших пространствах, Е - обменный курс доллара в настоящий момент, Ее - ожидаемый обменный курс доллара). Высокие процентные ставки в североамериканско-англосаксонском большом пространстве (R) и сильный по отношению к иным валютам североамериканский доллар (E), а также проактивная деятельность по сохранению данного режима функционирования мировой экономики, на протяжении долгого времени привлекали все виды капитала в североамериканско-англосаксонский мир и создавали условия, которые позволяли осуществлять колоссальные по затратности программы вооружений и вооруженных вмешательств в дела других больших пространств, поддержания внутри североамериканско-англосаксонского мира подобия социальной стабильности при отсутствии действительного учета интересов различных групп населения и т.д.

Однако фактически с середины 50-х гг. XX века остальные большие пространства понимали, что, используя в той или иной степени для внутренних расчетов североамериканский доллар, они только поощряют утечку капитала, и постепенно стали выталкивать североамериканский доллар из внутреннего обращения. В конце XX века этот процесс получил свое логичное завершение: например, введение евро в 2002 году стало заключительным аккордом грандиозной операции по обретению объединенно-европейским большим пространством финансовой независимости, сохранение сильного юаня в период финансового кризиса 1997-1998 годов было следствием политики сохранения финансовой независимости китайского мира. Одновременно финансовые катастрофы в Латинской Америке, индо-индонезийском мире и российско-североевразийском большом пространстве были следствием непонимания (олигархическими) правительствами стран данных больших пространств необходимости механизмов финансовой независимости собственной валюты от североамериканского доллара (или были следствием слишком хорошего понимания олигархическими кланами данных больших пространств необходимости финансовой зависимости валют данных больших пространств от североамериканского мира для максимизации личного обогащения).

Выталкивание североамериканского доллара из Европы и Китая привело в начале XXI века к резкому сокращению спроса на североамериканский доллар и, следовательно, к резкому сокращению обслуживаемого североамериканским ВВП Y*, а значит - и к резкой диспропорции между имеющимся во всем мире количеством долларов и потребностью в них (теперь в мире имелся спрос не на L(R,Y+Y*), но на L(R,Y) долларов, а их самих по-прежнему оставалось L(R,Y+Y*)). В результате североамериканский доллар начал возвращаться в североамериканско-англосаксонский мир и дешеветь, так как в самом североамериканско-англосаксонском мире (а также в тех больших пространствах, в которых североамериканский доллар остался обслуживать ВВП) его стало слишком много. Это привело к падению ставки процента R на доллар в североамериканско-англосаксонском мире (а также в тех больших пространствах, в которых доллар остался обслуживать ВВП), к обесценению (т.е. увеличению Е) доллара по отношению к валюте Европы и Китая и к началу резкого оттока капитала из североамериканско-англосаксонского мира в Европу и Китай.

Такова в кратком и упрощенном изложении сложившаяся на сегодняшний день ситуация с североамериканским долларом в мире. Как же воспользовалась данной ситуацией российско-североевразийская цивилизация?

К сожалению, происходящее в мире никак не отразилось на улучшении благосостояния российско-североевразийского суперэтноса. Абсолютно неадекватная политика дальнейшего ослабления рубля по отношению к североамериканскому доллару (поддержка доллара) с целью мифического улучшения отношений с североамириканско-англосаксонским миром, а фактически с целью улучшения условий вывоза природных ресурсов из российско-североевразийского большого пространства, привела к тому, что хотя по отношению к североамериканскому доллару рубль не меняет своих позиций, по отношению к юаню и к евро он слабеет. Таким образом, фактически складываются условия для того, чтобы российско-североевразийский капитал, уходивший последние годы в североамериканско-англосаксонский мир и теперь начинающий оттуда возвращаться, шел не в Россию (или шире, в Северную Евразию), но в Китай и/или в Европу.

Нонсенс заключается также в том, что олигархи, вместо того чтобы воспользоваться бегством капитала из Северной Америки и привлечь этот капитал в Россию (или шире, в Северную Евразию) для начала структурной реформы экономики и обретения ею финансовой независимости, пытаются спасать североамериканский доллар (с чего бы это?), улучшая тем самым лишь условия для перехода североамериканско-англосаксонского капитала в Европу и/или Китай, а также дальнейшего бегства российско-североевразийского капитала: но теперь не в Северную Америку, как было раньше, но в Китай и/или в Европу.

Конечно, введение единой валюты (рубля) в Союзном Государстве России и Белоруссии позволяет надеяться на обретение хотя бы минимальной финансовой независимости российской (или шире - североевразийской) валютой не только по отношению к североамериканско-англосаксонскому миру, но и по отношению ко всем большим пространствам человечества. Согласно моей оценке, введение собственной (возможно, свободно конвертируемой) валюты (рубля) и развитие ее до уровня одной из 8-9 основных валют мира было бы решением. Однако сохраняющееся засилье компрадорских олигархических кланов в России (или шире - в Северной Евразии), во многом контролирующих правительство и имеющих целью максимизацию личного обогащения и не связывающих своего будущего с "этой" страной ("этим" большим пространством), не позволяет пока делать каких-либо оптимистических прогнозов.

Литература:

• Dornbush,R.; Fischer,S.: Makroökonomik, 6., völlig überarb. u. erw. Aufl., München - Wien, Oldenbourg, 2001
• Hall,R.E.; Taylor,J.B.: Macroeconomics, 5th ed., Norton&Co., 1997
• Krugman,P.: Schmalspurökonomie: die 27 populärsten Irrtümer über Wirtschaft, Econ Ullstein List, 2000
• Krugman,P.R.; Obstfeld,M.: International economics: theory and policy, 5th ed., Addison-Wesley Publishing Company, 2000